– Я так скучала, пока ты был в Академии. Без тебя в Хэлмилэне тоскливо до безобразия. Знаешь, дом без Карлоса так холоден и пуст. Хотелось бы развеять эту тоску приятной беседой с умным человеком… Я чувствовала, как внутри поднимается целая буря чувств. Эта женщина вызывала нечто большее, чем просто раздражение. Приходилось напоминать себе, что на самом деле Эдвин - свободный человек, с которым у нас чисто рабочие отношения. Точнее, никаких отношений. А ради диплома и счета в банке славу жены, которой изменяют с какой-нибудь Люцией или Марианной, я как нибудь переживу. Да, потерплю, справлюсь… Я стиснула руку Эдвина и процедила: – Думаю, нам следует поприветствовать хозяина дома. Эдвин кивнул и спокойно произнес: – Увидимся позже, Лю. Это фамильярное обращение взбесило меня неимоверно. К счастью, мы направились к высокому седовласому человеку в дальнем конце зала, и мне оставалось только недовольно пыхтеть. Эдвин ничего не замечал и даже не смотрел в мою сторону. Наверное, думает об этой… Лю. Мы подошли к хозяину дома, и о новой знакомой пришлось забыть. Градоначальник оказался высоким седовласым мужчиной с щеткой черных усов над верхней губой. Его супруга выглядела от силы на сорок, и я подумала,что разница в возрасте у них большая. Господин Дональд Флэнаган радушно приветствовал меня. – Как приятно видеть, что Эдвин, наконец, остепенился, – с улыбкой произнес он. – Да еще и выбрал такую очаровательную леди. Надеюсь, Хэлмилэн и его окрестности вам понравятся. – Уже нравятся, – заверила его я. – Виды здесь чудесные. Ага, особенно на гору, где обитают риспи. Да и река очень живописная, если забыть о том, как меня пытались в ней утопить. А что говорить о прекрасной обитательнице родового имения Рокфоссов, которая бродит по ночам. Сулаки – само изящество. Кроме того, пока не похоже, что Эдвин собирается остепеняться… Я невольно покосилась в ту сторону, где мы оставили Люцию. Брюнетку я больше не видела. Зато в толпе промелькнуло лицо старого знакомого – Ричарда. Интересно, он повторит свое приглашение при Эдвине, или нет? Намеки ректора на то, что Ричард мог быть тем самым человеком, который сбросил меня в реку, вызывали сомнения. Но теперь я не доверяла никому. Правда, со мной Эдвин. В этот момент с формальностями было покончено, и ректор повел меня прочь. Мы остановились у стола с закусками, и Эдвин сказал: – Стой здесь и никуда не уходи. Мне нужно переговорить с одним человеком. Ясно? Я постаралась как можно равнодушнее пожать плечами. Но когда он направился в сторону Люции, почувствовала, как внутри снова начинает подниматься злость. Я резко отвернулась и подняла бокал. Вкус напитка я не ощутила совсем. Но погрузиться в мрачные мысли мне не дали. За спиной раздался знакомый вкрадчивый голос: – Доброго вечера, леди Рокфосс. Я резко обернулась и едва не столкнулась нос к носу с тем самым господином, который рассказал мне о погибших женах Роберта. Я припомнила, что он представлялся Брайаном Лоуэллом, и вежливо произнесла: – И вам доброго вечера, господин Лоуэлл. Он широко улыбнулся в ответ: – Вы сегодня ослепительны. У вас такое интересное украшение. Я невольно улыбнулась и погладила кулон. Хоть кто-то оценил новое платье и два часа возни Эрики с моми волосами. Я пробормотала: – Это подарок мужа. – Удивительно, – изрек Лоуэлл. – Я думал, что Рокфоссы не любят лис. – Их здесь все не любят, – вздохнула я. Тут я краем глазом заметила, что Эдвин беседует с Люцией. Брюнетка томно улыбалась, а вырез на ее платье был еще больше, чем на моем. И ей там было что показать. В этот момент зазвучала музыка, и Лоэулл любезно поклонился: – Разрешите пригласить вас на танец. Я замешкалась. Его улыбка была спокойной и открытой, а Эдвин продолжал беседовать с красоткой. Я залпом допила бокал и отставила его в сторону. И – была не была – подала руку Лоуэллу. – С удовольствием. Не знаю, что я выпила, но кажется, это прибавило мне смелости. Я почувствовала уверенность, которой мне так не хватало на уроках Эдвина. Лоуэлл оказался галантным кавалером и ловко вел меня в танце. Я все время косилась в сторону фиктивного супруга. Но его больше увлекал разговор, чем то, что я танцую с Лоуэллом. Я не выдержала и спросила: – Кто такая эта Люция Кантвелл? Мой кавалер понимающе улыбнулся: – Вдова уважаемого человека. Ее покойный супруг владел шахтами к югу от города. Имение Кантвеллов находится неподалеку. После смерти Карлоса шахты отошли Люции. И для женщины она справляется неожиданно хорошо. Люция Кантвелл – не бедная овечка, а хищница. И ей наверняка жаль упускать такую добычу, как ваш муж… Я рассеянно кивнула и постаралась сосредоточиться на шагах. И упускать не придется. Эдвин и сам ждет момента, когда можно будет сплавить фиктивную жену и отправиться в гости к этой… Лю. Танец завершился, и Лоуэлл отвесил мне поклон. – Простите, покину вас, – негромко произнес он и коснулся губами тыльной стороны моего запястья. – Нужно переговорить с Найманом до того, как он напьется и перестанет соображать. С этими словами он растворился в толпе. Я медленно побрела обратно к столу. К моему удивлению, там обнаружился Эдвин. Ректор просверлил меня возмущенным взглядом и раздраженно произнес: – Я просил тебя оставаться здесь! Я пожала плечами и подняла со стола очередной бокал. Сделала глоток и почувствовала легкое головокружение. В тот же миг Эдвин сжал мое запястье, и вытащил бокал из ослабевших пальцев. А затем неожиданно проникновенно спросил: – Лина, какой это бокал по счету? – Второй, – сообщила я. – А что? – Видимо, все студенческие пирушки в Академии ты пропустила, как и балы, – покачал головой ректор. – Тебе уже хватит. Отойдем, мне нужно сказать тебе пару слов. С этими словами он повел меня прочь. В дальней стороне зала виднелись два коридора. Возле них было почти пусто, и я не видела, чтобы оттуда кто-то выходил. Именно туда меня и повел Эдвин. Я покорно скользнула за ним в полумрак. Ректор выпустил мою руку и приблизился. Я попятилась, и почти сразу уперлась лопатками в стену. – Лина, – начал было он, – Ты должна вести себя осмотрительнее… Но тут меня понесло. Я заглянула ему и сердито ответила: – Я должна вести себя осмотрительнее? А может быть, это ты должен хотя бы для приличия проводить время с женой, а не с любовницей?! Смотреть противно, как она вокруг тебя вьется! Вот тут я поняла, что пить мне точно не стоило. Во всяком случае, мне очень хотелось объяснить собственные слова именно горячительными напитками, к которым я была непривычна. Лицо Эдвина вытянулось от изумления. Похоже, меньше всего он ждал от меня таких претензий. А я вдруг осознала, что закатываю сцену ревности мужчине, который мне не принадлежит. Наш брак фиктивный, по договору у нас не может быть никаких отношений, и я не должна упрекать его… Я закусила губу от досады и опустила взгляд. А в следующий миг Эдвин сжал мой подбородок и провел большим пальцем по нижней губе. Сердце заколотилось, как бешеное, я подняла глаза на ректора. Его взгляд был совершенно непроницаемым. Несколько томительно долгих секунд мы молчали. Я чувствовала растерянность. Эдвин тряхнул головой, отгоняя наваждение, и раздраженно произнес: – Я просил тебя не кусать губы. Дурацкая привычка. По-моему, с тебя уже хватит. Идем танцевать. С этими словами он взял меня за руку и повел в зал. Я не сопротивлялась, и каким-то чудом не запуталась в танце. На душе у меня был полный кавардак. Больше всего мне хотелось остаться одной, но это было невозможно. К счастью, говорить ничего не требовалось. Только танцевать и мило улыбаться, когда меня представляли местной аристократии. К тому моменту, как вечер закончился, я почувствовала невероятную усталость. Поэтому с облегчением села в карету. Мне снова пришлось устроиться рядом с Эдвином, напротив госпожи Мадлен. На этот раз я попыталась отодвинуться, но ректор молча сжал мою ладонь, и у меня пропало желание сопротивляться. Возвращались домой мы в молчании. Вдруг карета резко остановилась. Раздалось истеричное ржание лошадей. Эдвин выглянул в окно и выругался сквозь зубы. А затем достал из-под сидения какой-то сверток. Глава 13. Снова на берегу Ткань соскользнула, и я поняла, что это арбалет. Эдвин щелкнул рычагом и положил короткий болт. Начиненный магией наконечник тускло светился. – Сидите здесь, – бросил он и распахнул дверцу. В карету ворвался запах гари, на горизонте я увидела рыжие отблески. Снова риспи? Похоже, Старшая и Младшая, кем бы они ни были, соблюдать договор не хотели. Свекровь начала причитать: – Ах, подлые твари, совсем от рук отбились! А затем, к моему удивлению, она выбралась из кареты вслед за сыном. Я передвинулась поближе к дверце, чтобы как следует рассмотреть то, что происходит снаружи. Вторая дверца кареты тихо щелкнула, но обернуться я не успела. В следующий миг чья-то рука в плотной перчатке зажала мне рот, а в нос ударил резкий запах снадобья. Тело мгновенно онемело, а в голове появился туман. Когда этот туман рассеялся, а к телу начал возвращаться подвижность, то я осознала, что руки связаны за спиной и у меня во рту кляп. Тряска сообщила, что меня перекинули через седло и везут, словно мешок. Мысли вращались медленно, иногда сознание снова уплывало, и я потеряла счет времени. Окончательно прийти в себя меня заставил плеск. Я широко открыла глаза и огляделась. Кажется, обрыв был тот же самый. Внизу серебрилась река. Что, снова?! У моего убийцы проблемы с воображением или это часть какого-то ритуала? Кстати, кто он? Но давать мне возможность рассмотреть себя незнакомец не собирался. Меня грубо стащили с седла и поставили на самом краю берега. Тяжелая рука сжалась на шее сзади, не позволяя мне обернуться. Похититель не издал ни звука. Я попыталась вырваться, но связали меня крепко. Меня пробрала дрожь, но еще одна отчаянная попытка освободиться также не принесла результата. Над ухом раздался короткий смешок. Похоже, похитителя забавляло то, как я бьюсь в его руках. А затем тычок под ребра отправил меня в темную воду. Страх отступил сразу. Течение протащило меня по камням, легкие начали гореть. Я не могла шевельнуть и пальцем. Но это было и не нужно. Жить хотелось, так что выбор был невелик. Я закрыла глаза и позволила огню внутри меня проснуться. Сначала на лбу расцвела печать. Жжение на миг сосредоточилось в одной точке. После этого вспыхнуло все остальное. Жар опалил щеки, избавляя меня от кляпа, выжигая вместе с веревками кружевные митенки и бинты на руках, опаляя подол и сжигая туфли, освобождая мои ноги. Вода оказалась сильнее, и жар угас, но мне хватило и этого. Теперь я отчаянно барахталась в реке, пытаясь выбраться на поверхность. То ли от страха я научилась плавать, то ли сказывался предыдущий опыт утопления. Но я почти сразу нашарила ногами дно. Тяжело дыша и кашляя, выползла на берег и рухнула на траву.