Я резко открыла глаз и села, отбрасывая незнакомую руку. В ответ я услышала знакомый смех и поймала взгляд золотистых звериных глаз. Вот только на этот раз они принадлежали не зверю. Передо мной сидела старуха в серых свободных штанах и рубахе. Седые волосы были заплетены в две косы, а с худого морщинистого лица на меня смотрели те самые глаза. – Успокойся, девочка, все уже закончилось, – примирительно сказала риспи, и я поняла, что не ошиблась. Передо мной Амайя. Я накрыла ладонью гаснущую печать и огляделась. Гора возвышалась на той стороне реки, и я не смогла сдержать вздох облегчения. Только после этого я осознала, что вокруг меня нет ни следа гари, а старуха находится не на своей территории. – Что ты делаешь на нашей стороне реки? – подозрительно спросила я. – И почему выглядишь… так. Амайя усмехнулась: – На человеческой стороне можно и на двух лапах побегать. Почуяла тебя. Стало интересно, что здесь делает дочь Унэгэна. Затем она снова потянулась рукой к моему лбу. Я попыталась отодвинуться, но старуха сжала мое плечо. – Я ничего тебе не сделаю, девочка, – раздраженно произнесла он. – Хотела бы, еще в первый раз бы слопала. Я позволила старухе дотронуться до своего лба. Она медленно гладила метку, и я почувствовала, как засыпает огненная элементаль, словно убаюканная этими прикосновениями. Наконец, риспи убрала руки и посмотрела куда-то мне через плечо. – Это твой? – спросила она. Я оглянулась. Сначала я подумала, что риспи говорит про коня. Тот пасся в стороне, и не думая убегать. Но потом я увидела среди высокой травы черные уши. Кетту! Он же со мной. Лисенок выскочил из травы и подбежал к нам. Но когда Амайя протянула к нему руку, оскалился и спрятался ко мне за спину. – Как знаешь, – философски пожала плечами она. – Вы знаете Кетту? – подозрительно спросила я. – Риспи знают всех лис на земле, – таинственно ответила старуха. – Но я хотела поговорить о тебе, а не о твоем пушистом друге. Тебе не убежать от силы, что живет внутри. Ты должна обуздать ее. Я подтянула колени к груди и буркнула: – Мое тело не может ее выдержать, как видите. – Если не будешь пробовать, точно не выдержит, – согласилась риспи. – Не буду пробовать что? – Управлять ей. Я недоверчиво посмотрела в золотистые глаза Амайи. – Это невозможно. – Когда не пробуешь, все невозможно, – развеселилась риспи. – И как же я должна попробовать? Старуха подошла к большому камню и провела по нему пальцем. На шершавой поверхности остался пылающий след когтя. После этого она повернулась ко мне и сказала: – Завтра приходи сюда в полдень. Посмотрим, можно ли тебе помочь. Вспышка пламени – и старуха исчезла. Передо мной снова стояла риспи. Белая лисица потрусила к реке. Я думала, что Амайя поплывет, но вместо этого она ступила на нее и побежала по водной глади, словно по земле. Я зачарованно наблюдала за ней. Кетту прихватил зубами мой палец, и я отвлеклась от созерцания риспи. Лисенок махнул хвостом и отбежал в сторону коня, приглашая следовать за собой. Он прав, нужно вернуться домой раньше, чем меня хватятся. Я нашла в себе силы подняться и побрела к своему жеребцу. Кету бежал рядом. Я не могла до конца поверить в то, что все обошлось. Я никого и ничего не сожгла. А еще мне помогла риспи. Амайя усыпила печать, и я больше не чувствовала ни жара, ни боли. Только огромную усталость. Коня я пустила шагом. Кетту восседал на луке седла и глядел вперед, а я старалась запомнить дорогу. Завтра я вернусь сюда. Не знаю, что предложит мне Амайя. Но другого выхода у меня нет. После встречи с отцом, после того как я ступила на землю огненных духов, чужеродная элементаль не успокоится. Если способ обуздать ее существует, нужно хотя бы попробовать. Наконец, впереди я увидела дорогу. Но сердце мое тут же упала. Одинокий всадник уже ждал меня, и я его сразу узнала. Эдвин. И судя по тому, как он подхлестнул коня, ректор явился по мою душу, и теперь меня ждут неприятности. Глава 21. Я остановила коня и молча смотрела, как приближается Эдвин. Он спешился первым и придержал мне стремя. Я покорно спустилась и встала напротив, ожидая выговора. Он приказывал мне не выходить из комнаты, а я сбежала из дома. Наверное, ему уже обо всем доложили. По лицу ректора снова нельзя было ничего понять, и это пугало. Я не знала, чего ждать. Теперь Эдвин знает мою тайну, и у него гораздо больше способов заставить меня делать все, что он хочет. Но ректор спросил совсем о другом: – Пояс где? – рыкнул он. Я вяло махнула в сторону арбалета: – Я взяла оружие… – Против риспи оно не поможет, – покачал головой Эдвин. – Пояс тоже, – возразила я. – Именно поэтому я приказал тебе остаться дома, – возвысил голос ректор, а я опустила взгляд. Эдвин сжал мое плечо и заговорил проникновенно: – Ты ездила к реке? Думаешь, сможешь увидеть его? То, что Унэгэн оставил тебя в живых, вовсе не значит, что ты ему интересна. Я подняла глаза и возмутилась: – Унэгэн? Думаешь, я пришла сюда ради него? Мне нет дела до этого лиса, я его ненавижу! Я резко дернула плечом, пытаясь освободиться. Разумеется, мне это не удалось – хватка у Эдвина была железной. Но ректор нехотя разжал руку и выпустил меня. А мне расхотелось уходить. И я нехотя сказала, снова пряча глаза: – Элементаль просыпалась. Я боялась навредить кому-нибудь. – И часто она у тебя так просыпается? – безжизненным голосом спросил ректор. Можно было промолчать или соврать, но неожиданно для себя я ответила честно: – Второй раз. – И когда был первый? Тон Эдвина был странным, и мне все еще не хотелось смотреть ему в глаза. Я неопределенно произнесла: – Ну… Мне было лет пять. – И что тогда случилось? – Печать Пяти Стихий случилась, – резко ответила я и отвернулась. – Символично, – хмыкнул ректор и провел ладонью по моему плечу. От этого жеста меня взяла оторопь. Он что, утешить меня пытается? Эдвин? Меня? – Проедемся, - приказал он. – Садись в седло. Я развернулась к своему коню и обнаружила, что Кетту пристально наблюдает за Эдвином, вздыбив шерсть на загривке. Ректор ответил ему таким же взглядом и буркнул: – Этого еще прихватила… Отпусти его, вон как отъелся! Кетту оскалился и прижался к седлу, стараясь стать меньше. Я погладила его и укоризненно посмотрела на Эдвина. И только после этого взобралась на коня. Ректор вскочил на своего жеребца и тронул поводья. Наши кони пошли шагом. Я настороженно косилась на своего фиктивного мужа, не зная, чего ждать. Он не стал меня убивать, вытащил с территории риспи и теперь оберегает мою тайну. Почему? Зачем? Но задать эти вопросы вслух я не решилась. Мы остановились на той же поляне, на которой упражнялись в стрельбе. По пути Эдвин несколько раз останавливался и призывал элементаль. Сначала я не понимала, что он делает. Только когда он создал финальную секцию заклинания, поняла, что это огромный контур, то ли сигнальный, то ли защитный. Для чего? Я прикрыла глаза и попробовала призвать свою элементаль, но ничего толкового не получилось. Я успела ощутить, что заклинание Эдвина окружило поляну, и от этого стало не по себе. Больше ничего понять я не успела – человеческая элементаль затухла, и внутри всколыхнулись отголоски прежней боли. В этот момент я обнаружила, что Эдвин стоит рядом и ждет, пока я слезу с лошади. Кажется, по моему растерянному взгляду он понял, какие сомнения меня гложат. И раздраженно сказал: – Лина, не глупи. Я ничего тебе не сделаю. Слезай. Я неохотно спешилась и спросила: