– Зачем тогда контур? Эдвин отправился привязывать лошадей и бросил на ходу: – Нам нужно поговорить. Не хочу, чтобы нас подслушали случайно. Или не случайно. Я села на замшелый валун под высоким вязом и подтянула колени к груди. Кетту прыгнул на камень и расположился рядом со мной. Ректор в это время сбросил сюртук и остался в одной рубашке. Я подумала, что ожог на плече еще должен беспокоить его. Огонь риспи гораздо сильнее обычного пламени. Но ректор ничем не выдал боли. Я наблюдала за тем, как он отвязывает арбалет и ждала, пока со мной заговорят. Но сначала Эдвин повернулся к мишени и взвел рычаг. Щелчок, свист – и первый болт воткнулся в деревяшку с нарисованными кругами. В яблочко! Ректор достал следующий болт и заговорил: – Ты напугала прислугу своим внезапным отъездом. Сандро и Жак тряслись от ужаса, когда докладывали мне. И едва не загнали коней, чтобы встретить меня по дороге из Хэлмилэна. Не делай так больше. Щелчок, свист. Второй болт вошел рядом с первым. Эдвин принялся перезаряжать арбалет и продолжил: – Зачем ты поехала к реке? – Куда конь понес, туда и поехала, – отозвалась я. Отчего-то у меня совсем пропало настроение врать, и я предпочла расписаться в своей глупости. Новый щелчок рычага. Эдвин смерил меня скептическим взглядом, прежде чем выстрелить. Пришлось добавить: – Я ничего не соображала. Хотела оказаться подальше от людей. – Ты могла встретить риспи, – напомнил он, не глядя спуская тетиву. Третий болт вонзился с другой стороны от первого, и я нервно усмехнулась. И тут же поняла, что если я хочу воспользоваться щедрым предложением Амайи, придется обо всем рассказать Эдвину. Ускользнуть из имения без его ведома будет сложно. Но прежде чем я решилась заговорить, ректор процедил: – Эти подлые твари не оставят тебя. Договор не работает как надо, Старшая и Младшая в любой момент могут перейти реку. Приближаться к берегу Толко для тебя смертельно опасно. А еще там могут рыскать Таалаб и Саалаб. С твоей магией… Точнее, с ее отсутствием… Он вскинул арбалет и выстрелил с такой злостью, как будто дырявил не деревяшку, а шкуры риспи. А я решилась произнести: – У меня есть магия. И она не слабая. Огненная элементаль. Эдвин повернулся и смерил меня недоверчивым взглядом: – Ты не можешь ей управлять. Поколебавшись, я сказала: – Ну… Я могла бы научиться. – Каким образом? – недоуменно спросил Эдвин. – Это невозможно. Именно поэтому таких, как ты, принято убивать. Печать – временное решение. Хотя Печать пяти Стихий – лучшее из возможных. – Амайя предложила учить меня. На поляне воцарилась тишина. Несколько мгновений Эдвин недоверчиво смотрел на меня. Напряжение росло. Я не выдержала и торопливо заговорила: – Она сегодня помогла мне усыпить Печать. И в прошлый раз тоже поняла, кто я. Но не стала убивать. – Она тебя укусила, – напомнил Эдвин. – Чтобы скрыть метку от шипа огнелетника, – призналась я. – А теперь предлагает помощь. Какое-то время ректор смотрела на меня и молчал. Я терпеливо ждала, пока он переварит новые сведения и примет решение. Наконец, Эдвин вкрадчиво спросил: – Ты же понимаешь, что это может быть ловушкой? И тебя может ждать не она, а Кицу и Куми. – Она и сегодня могла меня убить, но вместо этого помогла, – настаивала я. Наконец, ректор постановил: – Я пойду с тобой. Мысль мне не понравилась, и я попыталась отпереться: – Я не уверена, что Амайя на это согласится. – Буду держаться в стороне. Ты поедешь со мной или не поедешь вовсе. Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Я ждала, что после этого ректор вернется к тренировкам, но Эдвин внезапно приблизился и махнул рукой: – Пока забудем о лисах. Лоуэлл рассказал мне кое-что интересное. От его слов сразу стало тревожно. Я нервно облизнула губы и спросила: – И что же? В голове сразу пронеслись воспоминания об увиденных в книге словах. Наверняка глава “гончих” тоже понял, кто я. – Ричарда так и не нашли, – сообщил Эдвин, не отрывая взгляд от моего лица. – Господин Юманс сказал, что его срочно вызвали на службу. Но расспросы слуг подтвердили, что он не возвращался ни в город, ни в поместье, а следы его лошади теряются в чистом поле. Будто они по воздуху улетели. Ректор повесил арбалет на плечо и продолжил. – На твоем кинжале сложное огненное заклинание, которое пока не удалось точно распознать. А вот книга чиста. Я задумчиво повторила, глядя в пустоту: – Книга чиста… Мгновение я колебалась, но затем решилась и осторожно произнесла: – Это не так. В книге кое-что было. Эдвин мгновенно оказался рядом. Я вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ты мне лгала? – нахмурился он. Я невольно подалась назад и попыталась оправдаться: – Если ты помнишь, мне есть что скрывать. А ты и сейчас не спешишь рассказывать мне о договоре между Рокфоссами и риспи. Последнюю фразу я произнесла чуть громче, чем следовало. – Что там было? – спросил Эдвин. – Все ответы за рекой, – процитировала я. Ректор как-то странно посмотрел на меня, и я поспешила добавить: – Я не собиралась туда идти. Ты и сам видел, как на меня влияет магия горы. Эдвин сжал кулаки и яростно произнес: – И он сделал все, чтобы ты там оказалась. И встретила Кицу и Куми. Неужели он служил рыжим? И теперь у них еще больше поводов, чтобы убить тебя. Ведь ты их сводная сестра. В тебе течет кровь Унэгэна, властителя риспи. – А о каких ответах говорил Ричард? – спросила я. – Что такого есть на горе, что я должна была увидеть? Ярость в глазах Эдвина вспыхнула и тут же погасла. Ректор отвернулся и глухо ответил: – Понятия не имею. Я там не был. Надеюсь, у тебя хватит ума держаться подальше от нее. И от реки тоже! Во всяком случае, пока я не пойму, в чем проблема с договором. Но я не отступила: – А Сулаки? Риспи сказали, что она с удовольствием займет мое место. В этот момент внутри меня всколыхнулась жгучая ревность. И ею было пронизано каждое слово. Эдвин удивленно обернулся. Я осознала, что снова устраиваю сцену ревности, и кому! Фиктивному мужу, который не должен мне ничего, кроме диплома и денег. Я опустила взгляд и закусила губу от досады. А в следующий миг Эдвин снова подошел ко мне вплотную. Жесткие пальцы сжали мой подбородок. Также, как тогда, на приеме у градоначальника. Я подняла глаза и наткнулась на тот же непроницаемый взгляд. Сердце заколотилось, как бешеное. Я ждала, что он попросит больше так не делать. Для меня стало полной неожиданностью, когда вместо этого ректор наклонился и накрыл мои губы своими. Этот поцелуй был совершенно непохож на предыдущий. Жесткие, требовательные прикосновения губ, от каждого из которых по телу пробегала дрожь, настойчивый горячий язык. Рука Эдвина скользнула мне за спину, заставляя меня прильнуть к нему всем телом. Я положила руки ему на грудь, но не оттолкнула. Все разумные мысли куда-то улетучились. Ректор опомнился первым. Разорвал поцелуй и остановился, пытаясь выровнять дыхание. Я поймала себя на том, что кончиками пальцев поглаживаю его торс сквозь рубашку. Какое-то время Эдвин не шевелился, словно давал мне возможность влепить ему пощечину, как и полагалось приличной девушке, или хотя бы возмутиться. Но я не сделала ни того ни другого. Замерла в его руках, оттягивая момент, когда наваждение развеется. Когда он выпустил меня и отошел, стало холодно, хотя день выдался теплый. Я зябко обхватила руками плечи. Эдвин в этот момент отвязал поводья моего коня и спокойно произнес: – Садись в седло. Пора возвращаться. Остальное обсудим дома. Легким взмахом руки он развеял созданное им заклинание. Я ощутила, что контур гаснет, и покорно поплелась к лошади. Всю дорогу до имения мы молчали. Меня бросало то в жар, то в холод. Эдвин меня поцеловал! Не на обязательной церемонии. Сам ко мне подошел! От этого сердце пело. Но следом тут же приходили сомнения. Люция, Марианна… У него любовниц выше крыши. Даже если он и правда ко мне неравнодушен, то надолго ли?