Ректор не выдержал и сердито фыркнул. Этот верный воин связался с риспи. Но, возможно, Лоуэлл врет? Неплохо бы взглянуть на приказ. Эдвин подавил бешенство и произнес еще холоднее: – Мне кажется, еще мой отец вам вполне доходчиво объяснил, что ваши полномочия заканчиваются за пределами Хэлмилэна. И уж тем более у вас нет никакого права вести поиски на этих землях без согласования со мной. Лоуэлл мягко напомнил: – Вы сами просили расследовать дело о покушении на вашу дражайшую супругу. Я здесь именно для этого. Кстати, я думал, что леди Лина прогуливается вместе с вами. Эдвин быстро прикинул, что дознаватель приехал не со стороны поместья и узнать там об их отсутствии не мог. Поэтому он неопределенно повел плечами и заявил: – Моей супруге сейчас лучше побыть дома и поберечь себя. – О-о-о-о, – протянул дознаватель. – Так слухи правдивы? Госпожа Кантвелл намекнула мне, но я не поверил, что вы так скоро собираетесь порадовать госпожу Мадлен. Она так давно мечтает о внучке. Кстати, она должна была вернуться из своей поездки. Пожалуй, навещу ее, раз вы против поисков на своей земле. Эдвин подумал, что Лина будет злиться из-за того, что Лю распускает подобные слухи, а он этому потворствует. И в этом возмущении она чертовски очаровательна. Ректор натянул любезную улыбку и ответил: – Что вы, что вы. Я очень даже за. Интересно только, что заставило вас искать именно здесь? Следы мы видели на землях Кантвеллов. – Но они были у реки, – напомнил Лоуэлл. – Кроме того, я нашел еще пару зацепок неподалеку, и взял на себя смелость проверить реку. Эта новость ректора неприятно удивила. Он подобрал поводья и нахмурился: – Пару зацепок? Сегодня? – Да. Поэтому и решился поехать сюда. Думаю, теперь вы мне это позволите. Улыбка Лоуэлла Эдвину совсем не понравилась. Он и не подумал уступать дорогу, а вместо этого потребовал: – Покажите. – Может быть, позже? – начал отпираться дознаватель. – Я чувствую впереди странную магию. Думаю, нужно проверить реку сейчас же. Эдвин оглянулся. К счастью, на горизонте не было ничего подозрительного, только заклинание подсказало, что Лина начал использовать свою магию. Он с облегчением произнес: – Я еду от реки и никого там не встретил. Риспи стали чаще переходить на нашу сторону, поэтому я тщательно обследую территорию и днем, и ночью. Какие именно зацепки вы нашли? В глазах дознавателя промелькнуло раздражение, и Эдвин еще сильнее уверился в том, что глава “гончих” проворачивает за его спиной какие-то странные делишки, а не пытается помочь. И, похоже, они как-то связаны с горой и лисами. Что же ему нужно от риспи, и как в этом должна помочь Лина? Наконец, Лоуэлл нехотя ответил: – Это проще показать, чем рассказать. Здесь недалеко. Поехали. Ректору ничего не оставалось, кроме как последовать за дознавателем. Когда он вышел из зоны действия собственных магических маячков, его взяла досада. Оставлять Лину было опасно. Также, как и позволять Лоуэллу видеть ее. Кроме того, если глава “гончих” и правда видел следы Ричарда, нужно обязательно понять, какую пакость старый приятель замыслил на этот раз. Оставалось надеяться, что искомое недалеко. Но ехать пришлось долго, и беспокойство ректора росло с каждой минутой. Часть пути они проделали по дороге, кони шли галопом. Наконец, беспокойство ректора достигло пика. Эта история нравилась ему все меньше. Кажется, пора плюнуть на расследование и вернуться. Лине может угрожать опасность, и в этот момент Эдвин в очередной раз понял, что эта девочка стала безумно дорога ему. Но в тот момент, когда он был готов развернуть коня, впереди показалась выжженная проплешина. По магической ауре, которую источало пятно, стало понятно – свежая. Лоуэлл остановил коня и сделал приглашающий жест. Эдвин не стал спешиваться, а создал несколько поисковых заклинаний. А затем повернулся к дознавателю, стараясь сохранять невозмутимое лицо. Но раздражение все же прорвалось наружу: – Это обычная проплешина, пусть и свежая. Эти твари стали регулярно переходить реку, и ничего необычного здесь нет. Лоуэлл победно улыбнулся: – Боюсь, что есть. Во-первых, это место выжжено дважды. ТВари выжгли его, дали возможность лесу возродиться, а вчера пришли снова. Но самое главное – это те самые риспи, следы которых были на землях госпожи Кантвелл. Я ручаюсь за это. После короткого раздумья Эдвин приказал: – Хорошо. Возвращайтесь в город и пришлите капитана Хенга с его десятком в имение. А я поищу следы других риспи. И не медлите! Кажется, меньше всего Лоуэлл ожидал этого, но ослушаться не посмел. Как только он скрылся за поворотом дороги, Эдвин пустил коня в галоп. Только бы с Линой ничего не случилось. Похоже, дознаватель не врет и чутье не подвело его. Это те самые риспи. И то самое пятно. Эдвин вспомнил, когда это место выжгли в первый раз. Как раз перед его приездом. Именно здесь Лина нашла эту черную тварь, которая спит в ее постели. Как там она его зовет, Кетту? Но самым худшим было то, что Эдвин точно знал, с кем из риспи заключил соглашение Ричард Юманс. Это были Старшая и Младшая. Пятно свежее, а значит, эти твари переходили реку сегодня ночью или утром. И вполне возможно, что рыщут поблизости. А Лина там одна… Ректору ничего не оставалось, кроме как подлестывать своего коня. Когда взмыленный жеребец вылетел на гребень холма, у Эдвина немного отлегло от сердца. Возле камня, где его фиктивная жена встречалась со старой лисой, не было следов гари или борьбы с огненными духами. А Кицу и Куми непременно оставили бы следы. Чуть спокойнее ректор сплел поисковое заклинание и поянл, что девушка сообразила уйти от реки и отправиться в ту рощу, где он поджидал ее обычно. Но вздохнуть с облегчением Эдвин не успел. Магический маяк на седле коня среагировал, и тут же исчез. Чья-то мощная магия уничтожила его заклинание. Жеребец снова сорвался с места, и в голове ректора билась только одна мысль: “Успеть!”. Похоже, на Лину все-таки напали риспи. Глава 28. Сестры Не знаю, сколько времени я провела в растерянности. Ветер шевелил листья на деревьях, и я все ждала, что вот-вот раздастся топот копыт, и Эдвин вернется. Мысль ехать домой в одиночку я пока отбросила. Если ректор отлучился, то скоро вернется. Не хотелось бы с ним разминуться. Я пыталась подыскать объяснения его отсутствию, но на ум шло только страшное. И вскоре я вынуждена была признать, что больше всего беспокоюсь за Эдвина. Мысль, что с ним могло что-то произойти, пугала больше всего остального. Я вслушивалась в шелест листвы и жадно вглядывалась в просвет деревьев. Но только огненная элементаль подсказала, что на поляне я уже не одна. Жар начал ворочаться под печатью, а ощущение чужого присутствия стало необычайно острым. Я резко обернулась, но все же слишком медленнее. Моя противница оказалась быстрее. Золотистые глаза на рыжей морде оказались слишком близко, а горячая лапа коснулась моего лба. Боль пронзила мое тело, и я вспомнила предупреждение Амайи. Как она и сказала, риспи использовали печать, чтобы причинить мне боль. От следующей судороги, скрутившей тело, перехватило дыхание. А после этого я вцепилась обеими руками в рыжую лапу и призвала элементаль. Огненную. Риспи взвизгнула от неожиданности, а затем отбросила меня в сторону. Каким-то чудом я не врезалась в дерево, а рухнула к его корням. Приподнявшись на локте, я быстро огляделась. Та риспи, что поменьше, шипела от боли и трясла лапой в нескольких шагах от меня. Ее старшая сестрица скалилась в паре прыжков позади. Я испугалась, когда трава под моими ладонями вспыхнула, но не смогла шевельнуться. Сила текла сквозь пальцы, очерчивая ровное пылающее кольцо вокруг меня. Ничему подобному меня не учили. Но я боялась, а элементаль… слушалась. Подвела память. И страх. Запах гари на несколько мгновений выдернул меня в прошлое. Перед глазами снова встали картины той ночи. Боль, лезущий в нос противный запах, ужас в глазах родных. Жар тут же стал пугающим и огонь погас. Младшая оскалилась и прошипела: – Ты ответишь за это, мерзкая девчонка. Как ты смеешь пользоваться этой магией? Эта сила наша, она не для таких жалких созданий, как ты. – Я не просила о ней, – вырвалось у меня. Из-за этой силы я потеряла все… Я попыталась обратиться к элементали снова, но жар разгорался слишком медленно. А Младшая в этот момент прыгнула. Арбалетный болт встретил ее на полпути. Магическая начинка в нем оказалась настолько мощной, что удар отбросил риспи прочь. Древко испарилось, а на груди лисицы появилась ледяная плашка. Я повернула голову и увидела Эдвина. Ректор быстро и четко перезарядил арбалет, чтобы вторым болтом встретить Старшую. Следом он выпустил один за другим несколько болтов послабее. Они вонзились в землю, и вокруг них вспыхнуло голубоватое заклинание. Холод докатился до меня, и огненная элементаль, наконец, снова проснулась. Я оказалась в пылающем круге. Лисицы одновременно взмахнули рыжими хвостами, и несколько огненных шаров вонзились в преграду. Заклинание начало плавиться и гаснуть. Но Эдвину хватило времени, чтобы создать более мощный щит. Я залюбовалась шестисекционным защитным плетением, которое до этого видела только в книгах. Лисы ощерились, а ректор крикнул: – Оставьте ее! Вы на чужой земле. Старшая расхохоталась: – Ей ни на одной земле не рады. Убей ее, Эдвин. Смотри, она уже не может сладить с огнем и обожгла Куми. Следом сгорят твой дом и твоя семья. Меня окатило волной липкого страха. Она права, я опасна для всех… И вмешательство Унэгэна сделало меня еще опаснее для людей. Земля подо мной дрогнула, и риспи отступили. Там, где они только что стояли, зияла трещина. Эдвин не скупился на магию и бил самыми сильными заклинаниями из своего арсенала. После этого он перезарядил арбалет. Но риспи отвлекло не это. Алые узоры на мордах вспыхнули, и обе лисы как по команде повернули головы в сторону реки. – Уходим, – бросила Старшая. – Мы еще встретимся, девчонка. И ты сгоришь, как и остальные слабаки, которые звались нам братьями и сестрами. Отцу нет дела до слабаков. С этими словами риспи скрылись за деревьями. Но пламя вокруг меня и не думало гаснуть. Мои ладони словно прилипли к земле, огонь растекался кольцом, и даже мой страх не мог загнать его обратно. Я вскинула голову и увидела, что Эдвин опустил арбалет и движется в мою сторону. – Не подходи! – испуганно выпалила я. Ректор остановился в двух шагах от огненного кольца и непонимающе посмотрел на меня. Красноречиво забросил арбалет за спину и раздраженно произнес: – Да ничего я тебе не сделаю! – Знаю, – ответила я. – Я… я опасна для тебя. Они правы. Оставь меня. Уходи. На сердце от этих слов стало неожиданно пусто. Но Эдвин посмотрел на меня, как на умалишенную и двинулся вперед. Я потеряла дар речи, когда он молча перешагнул через огонь и поставил меня на ноги. И едва не завизжала и вцепилась ему в плечи, когда ректор прижал меня к себе. Огонь на моих ладонях в тот же миг погас, а печать уснула. Эдвин поморщился, и я вспомнила, что его может беспокоить плечо, раненное в прошлой битве с риспи. Мои руки безвольно упали, и я молча уткнулась ему в грудь. Эдвин продолжал прижимать меня к себе. А я снова ощутила, что магия успокоилась не просто так. Элементаль усмиряло нечто на спине Эдвина. Любопытство вспыхнуло с новой силой. Ректор не отпускал меня, и я робко обняла его в ответ. Он не возражал, и я уже смелее коснулась того самого места под лопаткой, пытаясь понять, что усмиряет мою магию. Эдвин тут же вздрогнул и опустил мою руку ниже. – Что такое? – чувствуя неловкость, спросила я. – Что там? – Старая рана, – бросил ректор. И по его тону было ясно, что разговаривать об этом он больше не намерен. Старая рана… Огненная элементаль… риспи… Что-то шевельнулось на задворках памяти, но ухватиться за эту мысль я не успела. Эдвин внезапно сказал: – Кицу и Куми переходили реку не только для охоты за тобой. Кажется, их интересует кое-что еще на этой стороне реки. Точнее, кое-кто. Я похолодела, но усилием воли заставила себя поднять голову и устремить на Эдвина вопросительный взгляд. Он все-таки догадался? Понять бы еще, как он теперь поступит. – Твой лис. Кетту. Вероятно, риспи приходили за ним.