– Тогда тебе нечего делать в конюшне, – сказал Кетту. – У конюхов приказ не пускать тебя. Придется идти пешком. – Но это очень долго! – Знаешь… – мальчик помедлил. – У меня есть еще одна идея, но сначала придется отойти от имения подальше. С этими словами он снова обернулся лисом и прыгнул мне на руки. Я послушно побрела к воротам. Снять защиту оказалось просто. Я быстро нашла нужный артефакт и вышла. За моей спиной проход закрылся и магия снова начал действовать. Когда имение скрылось из виду, я остановилась и спросила у Кетту: – Так какая идея у тебя есть? Вместо ответа лис обхватил лапами мою шею и уткнулся лбом в мой лоб. Печать пробудилась мгновенно. А дальше произошло то, чего я совершенно не ждала. Глава 33. Поляна Хруст был таким отчетливым, что я вздрогнула и зажмурилась. Огонь взбунтовался и широким потоком хлынул наружу. На миг я испугалась, что сейчас загорится все. Но вместо этого мягкие лапы лиса соскользнули с моей шеи. А в следующий миг я ощутила, что в моих руках находится нечто другое. Пушистое и большое. Огонь внутри утих. Точнее, накатило опустошение, будто часть моей магии… забрали? Тогда я распахнула глаза. Мои пальцы лежали на морде большого черного риспи. Золотистые глаза внимательно смотрели на меня, белый кончик хвоста подергивался. Меня смутило только отсутствие узора на морде. Но интуиция подсказала, что это – следствие лишения силы. Интересно, он будет таким же белым, как и хвост? – Кетту? – неуверенно произнесла я, поглаживая морду. Черный нос ткнулся мне в щеку, а затем риспи повернулся ко мне боком и сказал: – Садись, сестричка. Только быстрее, заемной магии пока надолго не хватит. Он пригнулся, позволяя мне вскарабкаться на спину. Голос лиса стал другим. Теперь он как будто принадлежал подростку. Стоило мне устроиться и обхватить руками его шею, как риспи сорвался с места. Путешествие оказалось неожиданно приятным. Подо мной переливались мышцы, пальцы утопали в шелковистой шерсти. А еще в этот момент я как никогда чувствовала наше родство. Может быть, причиной было то, что риспи приблизился к своему истинному облику. А может и то, что теперь в нем жила моя магия. Кетту забрал у меня часть силы, и мне совершенно не было жаль. Вскоре впереди показались белые камни. Я думала, что мы обогнем их, но Кетту мчался прямиком к ним. Лис остановился между трех наклонных скал. Его лапы подогнулись, и я поспешно слезла со спины своего братца. Тело лиса стремительно уменьшалось, возвращалось к прежним размерам. Из его груди вырывалось тяжелое дыхание. Я прижала его к себе и воскликнула: – Кетту! На моем лбу стремительно разгоралась печать. Огонь внутри просился наружу. Я прижала лиса к язычку пламени, силясь передать магию. Мне даже показалось, что все получилось – внутри воцарилась блаженная пустота. Вот только Кетту все так же натужно дышал, а золотистые глаза были прикрыты. В этот момент с тихим шорохом на паре ближайших камней появились риспи. Я вспомнила, что Эдвин звал их Ривезь и Рубах. И на этот раз я их совершенно не интересовала. Взгляды лисиц были прикованы к моему братцу. Смотрели они на него, как на ожившего мертвеца. Даже попятились и сели от неожиданности. После непродолжительного молчания старик спохватился и важно прокряхтел: – Зачем ты ступила в круг предков, Лина Рокфосс? Чего ты требуешь? Я удивленно хлопнула ресницами. Кетту, которого я по-прежнему держала на руках, едва слышно прошептал: – Справедливости… После этого лис вытянулся и обмяк, но дыхание будто выровнялось. – Справедливости! – решительно заявила я, поглаживая черную шерсть своего братца. Золотистые глаза других риспи стали круглыми, как плошки. Ривезь деликатно прокашлялась и спросила: – И для кого же ты требуешь справедливости? Кетту потерял сознание, но лисья справедливость мне самой была без надобности, так что я вытянула на руках обмякшее тельце и заявила: – Для него. Кажется, от удивления риспи едва не попадали со своих камней. Но затем они повернули белые морды к третьему камню и торжественно позвали: – Рапоса! На гладкой поверхности появилась еще одна лиса, побольше. Ей потребовалось всего мгновение, чтобы оценить ситуацию. Она спрыгнула на поляну и взяла из моих рук Кетту. Аккуратно уложила лишенного силы собрата на траву, лизнула чёрную шерсть, а затем внимательно посмотрела на меня. – Я позабочусь о нём, – заверила риспи. – Куда ты шла? Оставлять здесь Кетту мне совсем не хотелось. Но в глазах риспи не было угрозы, только спокойная мудрость. Я надеялась, что мое требование поможет лису сохранить жизнь. А еще – меня ждал Эдвин. Точнее, не ждал, но я не была намерена оставлять его. Помедлив, я призналась: – Мне нужно на ту сторону реки. О том, что придётся как-то в одиночку переправиться через Толко, я забыла. Лисица спокойно кивнула и приказала остальным: – Присмотрите. Ее товарищи тут же склонили головы. Ривезь тоже спрыгнула с камня и легла возле Кетту, согревая лисенка своим боком. А Рапоса обратилась ко мне: – Идём. Вслед за незнакомой риспи я прошла к берегу. Почему-то эта лисица казалась мне особенно прекрасной. Молочной белизны шерсть сияла, как перламутр. У реки она приказала: – Держись за плечо, шагай и ничего не бойся. Я неуверенно коснулась рукой шерсти, а затем вслед за риспи ступила на воду. Затаив дыхание я шла по водной глади рядом с лисицей. И впервые в жизни кто-то из риспи казался мне прекрасным. На другом берегу я опустила руку и пробормотала: – Спасибо. Риспи молча развернулась и умчалась обратно. Какое-то время я смотрела ей вслед. Кто же она? Почему помогла мне? Была у меня одна догадка, но я отбросила эту мысль и повернулась к реке спиной. Лес казался неприветливым, и я вытащила арбалет. Опустила в желоб магический болт, взвела рычаг, пробудила капелькой человеческой элементали прицел и двинулась в путь. Я медленно пробиралась вдоль ручья, изо всех сил стараясь не шуметь. Получалось плохо. Я невольно шарила взглядом по берегу, пытаясь найти следы того, что Эдвин шел здесь. Но у меня не было таких навыков, как у ректора, и я ничего не увидела. Земля неуклонно поднималась вверх, ручей оставался все таким же прозрачным и звонким. Ширина потока не превышала двух шагов, и я прекрасно видела противоположный берег. Поэтому я не спешила и оглядывалась, чтобы вовремя заметить своего супруга. Но сначала я увидела поляну. Она была именно такой, какой ее описывал Лоуэлл. Ровный круг, усыпанный разноцветной галькой, располагался в шаге от противоположного берега. В центре ее темнел какой-то небольшой предмет. Рассмотреть, что это, я пока не могла. Придется подойти поближе. Вот только в этот момент я поняла, что делать этого мне совсем не хочется. Я прислонилась к дереву, подозрительно рассматривая поляну. Острое чувство опасности довольно быстро отступило, и ему на смену пришло другое. Мысли будто замедлились, чем больше я смотрела на разноцветную гальку, тем притягательней она мне казалась. И тем больше меня манил незнакомый черный предмет. Только когда в сапоги залилась вода, я осознала, что стою посреди ручья, и ноги сводит от холода. Поляна манила, и темное нечто в ее центре будто нашептывало: “Иди же, иди… Узнай, разгадай…” Я сделала еще один шаг. Стрела свистнула рядом со щекой. Судя по всему, целились в центр поляны. Но вспыхнувший огненный купол сжег ее на подлете.Сзади раздалась знакомая ругань. Второй выстрел пришелся на зазор между галькой и травой. Вокруг белого наконечника образовалась корка льда. В тот же миг меня окатило страхом. Что я здесь делаю? Эта штука мне показалась подозрительной, но я уже на полпути к ней, и ноги сами пытаются сделать еще один шаг. Следующая стрела просвистела у другой щеки и тоже вонзилась у самой кромки поляны. От нее также начал распространяться лед. А за спиной я услышала отчаянный голос Эдвина: – Лина! Куда ты идешь?! Я медленно повернулась и увидела, что ректор стоит на берегу ручья. Его одежда выглядела потрепанной, часть рукава была сорвана, и на коже красовалась полоса ожога. Я не сразу поняла, что черные разводы на брюках – это гарь. В его руках был арбалет. Краем глаза я отметила, что связка болтов почти пуста. Он… сражался? С кем? – Куда ты идешь? – повторил Эдвин, укладывая в желоб магический болт с белым наконечником. – Куда ты смотришь? Там ничего нет. Точнее, я ничего не вижу. Горло сдавило от страха. Ничего нет? Но как же… Я резко повернулась к другому берегу и увидела, как сгорают болты, выпущенные Эдвином. Поляна была такой же. Крупная разноцветная галька, темное пятно в центре. Я и сама не поняла, что сделала несколько шагов в сторону неизвестного, но такого манящего. Ректор преградил мне путь и рявкнул куда-то в сторону: – Пошли вон! Позади нас раздался дружный хохот, а затем – знакомые голоса. – Отпусти ее, Эдвинчик. Твоя девчонка слишком слаба. Противостоять магии этого места может только истинный риспи. Сестры? Кицу и Куми? Вторая лисица добавила: – Отпусти ее, все равно сгорите оба. У тебя не хватит сил, чтобы защитить ее. Ты уже на пределе Эдвин. А мы на своей земле. Наша магия здесь повсюду. Тебе не победить. Поверь, эта ловушка будет милосерднее к твоей девчонке, чем мы. В душе шевельнулась злость, но тут же потухла. Я подняла глаза и наткнулась на взгляд Эдвина. Он спокойно попросил: – Смотри только на меня, хорошо? Тебе туда не нужно. Там ничего нет, это ловушка. Я медленно кивнула, но поляна не отпускала. Ректор прижал меня к себе, заставляя уткнуться ему в грудь. Свист воздуха, рассекаемого заклинаниями и арбалетными болтами немного отрезвил меня. А, может быть, работало то, что я не могла больше рассматривать поляну? Правда, судя по жару, который я чувствовала спиной, и легкому потрескиванию магического щита, Эдвин сражается на пределе своих возможностей. А я не могу даже пошевелиться. Ректор выхватил болты из моей связки, и я вспомнила, что у меня тоже есть арбалет. Но руки отказывались слушаться. Все мои силы уходили на то, чтобы остаться на месте и не пытаться обогнуть ректора и снова двинуться к поляне. Ловушка для таких как я, для полукровок? Получается, Лоуэлл на стороне лисиц? Что ему посулили Кицу и Куми в обмен на мою жизнь? Больше ни о чем подумать я не успела. Раздалось шипение, и мощные рыжие лапы оторвали нас с Эдвином друг от друга. Краем глаза я увидела, что та лисица, что побольше, выбросила ректора из воды и прижала к дереву. Эдвин не растерялся и выстрелил из арбалета в упор, но клыки вспороли ему плечо. Больше я ничего не видела. В этот момент Младшая попыталась забросить меня на берег, в тот самый круг, который видела только я. Не знаю, что привело меня в чувство – страх за свою жизнь или рана Эдвина. Но печать вспыхнула на моём лбу, и руки снова окружило пламя. От моих ног во все стороны брызнул пар. Я попятилась, но следующим ударом лапы риспи сбила меня с ног и навалилась сверху. В спину впилась крупная речная галька, я старалась держать голову повыше и отталкивала от себя лису. Пламя окружило моё тело, и вместе с шипением воды я слышала, как шипит от боли моя противница. Я боролась изо всех сил, но вскоре поняла, что моя магия всё же слабее. Силы не хватит, чтобы побороть истинную риспи в лисьем облике. Когда за спиной Младшей возникла черная тень, я не сразу поняла, что это Кетту. Лис стал ещё больше, чем тогда, когда вез меня на своей спине. Мощные лапы обхватили рыжую риспи, а острые клыки сжали загривок. Она задергалась, пытаясь выбраться, но почти сразу безвольно обмякла. А затем тело риспи начало съеживаться, уменьшаться. И одновременно с этим на морде Кетту проступил изящный белый узор. Неужели он забирает магию у Младшей? Я во все глаза смотрела на то, как исполинская риспи превращается в обычную рыжую лису. Когда Кетту отбросил противницу в сторону, у той даже не нашлось сил, чтобы сбежать. Лисица припала к земле и круглыми желтыми глазищами таращилась на своего брата, будто не могла поверить в то, что произошло. Подняться было тяжело, но я волновалась за Эдвина. Огонь вокруг моего тела медленно гас., К счастью, Старшую ректор больше не интересовал. Она вспрыгнула на берег, по которому я только что шла, и оскалилась. А затем процедила: – Лиху?! Ты должен был сдохнуть, паршивый щенок! Как ты смог вернуться? Мы же выпили твою силу до капли.