– На покойного ювелира. И на его Нюшу. И с ее лечащим врачом поговорить. Фотки есть с места преступления? Тоже хочется посмотреть? Можно? Они расплатились и вышли из кафе в душный полдень. Илья тут же мысленно поблагодарил супругу. Оля настояла, чтобы он надел легкие темные брюки и белую рубашку с короткими рукавами. Гороховой в ее черной футболке и черных джинсах было несладко. Щеки и нос тут же заблестели от пота. «Странно она как-то одевается», – подумал он, поторапливаясь к своей машине, пока агрессивное солнце не вынудило его вспотеть. – Сейчас едем к нам в отдел, – скомандовал он, стоя у распахнутой двери своей машины. – Зачем? Ее настроение тут же скисло. Голова упала на грудь, плечи безвольно опустились, на губах застыла кислая улыбка. – С Носовым твоим знакомиться? Илья, вот честно, не хочу. Может, он и славный парень, но… Она не договорила. Но взгляд, которым она по нему скользнула, закончил ее фразу и заставил его насторожиться. Только не это! Ему этого не надо! Ни обожания. Ни поклонения. Ни вообще ничего. У него есть Оля и пацаны. Он их очень любит. И ни разу, никогда и нигде… Да и вообще, всякие там обожания, воздыхания, шуры-муры гадят не только семейным отношениям, но и работе. Пусть это старомодно, но он так рассуждал. И сальные взгляды и шуточки, которыми обменивались в коридоре некоторые его коллеги, презирал. – Нет. Носов ни при чем. – Он сделался серьезным и строгим. – Представлю тебя начальству. У нас есть вакансия. И я тут подумал… Она даже договорить не дала, подпрыгнула на месте, смешно взвизгнув. – Да, да, да, майор Милонов! Я готова предстать перед твоим начальством! И готова ему понравиться. Может, он делает ошибку, приглашая ее в отдел? Может, не нужен им ее мозг и интуиция? Может, он поторопился? Какое-то неясное сожаление терзало Илью всю дорогу до самого отдела. Он даже природу его определить не мог до конца. Чего он боялся? Что она не справится? Ответ отрицательный. Капитан Горохова умница. Что начнется роман между Гороховой и Носовым? А разве не этого он хотел, собираясь их познакомить? Нет, тут было что-то иное, что его беспокоило и лишало уверенности. Что?! Он ловил взглядом в зеркале заднего вида ее автомобиль. Ее пушистые светлые волосы, кажется, двигались в такт с колесами. И плечи дергались. И голова странно перемещалась от левого плеча к правому. Что она делает? Он догадался лишь на светофоре, когда Горохова начала подпрыгивать и шевелить губами. Она поет! Поет и пританцовывает, вцепившись в руль двумя руками. – Ну, даешь, Горохова! – с легким смешком воскликнул он. И понял, что настроение у него вопреки логике портится все сильнее. Ему не нужна эта девчонка рядом! Точно не нужна. Но было уже поздно. Он ей пообещал. И с руководством своим созвонился. Удивительные дела, полковник после разговора с Валентиной велел ей писать рапорт о переводе. С ее настоящим руководством обещал все решить в течение нескольких дней. – Нам людей не хватает, – убеждал полковник, разговаривая при Илье с районным руководством по телефону. – Ты уж, извини, что так вышло, но… Но прошу, Сергей Степанович, не чинить препятствия. Идет?.. Вот и отлично. Буду должен… Он положил трубку, посмотрел на майора с прищуром. – Точно ничего личного, майор? – спросил он после непродолжительной паузы. – Товарищ полковник! Да вообще никак. Я по делу в их райцентр поехал, а она проявила себя. Достойно, профессионально. И сейчас толковые вещи говорит. – Это какие? – По факту гибели ювелира Ляпова. Не нравится ей, что избитой гражданской жене ювелира ввели наркотик. Прицепилась: зачем? Полковник сложил губы трубочкой, подумал, а потом спросил: – А действительно, майор, зачем? Избили до полусмерти, а потом еще и укололи. Как-то… Он повертел растопыренными пальцами правой руки, глянул на дверь, за которой маялась в приемной Горохова. – Иди, скажи ей, чтобы с понедельника выходила на службу уже сюда. Я согласовал. Препятствий не будет. С жильем попробую решить. – Он еще раз окинул Милонова взглядом с головы до ног, хмыкнул. И повторил вопрос: – Точно ничего личного, Илья? – Так точно, товарищ полковник. Он стоял навытяжку и старательно втягивал живот. Даже в боках заныло от напряжения. – Больно уж девчонка симпатичная. Такая вся… Как ртуть! – подыскал определение полковник. – Чую, будет нам с ней морока. Ладно, ступай. Работай. И смотри у меня… Что он имел в виду, Илья так и не понял. Но по пути в больницу, где проходила лечение гражданская жена Ляпова, он неожиданно прозрел. Это когда начал подпевать капитану Гороховой, которая сидела на пассажирском сиденье в его машине. Когда беспричинно улыбался, казалось бы, банальным ее шуткам. Когда поймал себя на мысли, что рассматривает ее профиль. И не просто поглядывает, а любуется. Она не нужна ему рядом. Совершенно точно не нужна. Но было уже поздно… В морге Горохова, осмотрев тело Ляпова, с таким напором полезла к патологоанатому с вопросами, что тот уже через десять минут общения принялся глаза заводить под лоб. – Вы, капитан, понимаете, о чем спрашиваете? – улыбался он поначалу. – Идентичен ли характер ранений, нанесенных ювелиру и его гражданской жене? – И в чем проблема? – морщила Валя лоб, судорожно пережевывая сразу три кубика мятной жвачки. – А в том, что его гражданская жена не является, слава богу, моим пациентом. Она жива, пускай и не вполне здорова. – А вот по этим фотографиям разве нельзя установить? Горохова принялась раскладывать на столе в кабинете морга фотографии, которые дал ей Милонов. – Вот посмотрите… – Ее палец тыкал в височную область. – Здесь у его жены гематома. И у ювелира в том же месте. Разве нет? «Разве да», – мысленно ответил за патологоанатома майор. Ему тоже казалось, что избивал супругов один и тот же человек. – И возможно предположить, что избивал их левша? – не унималась Валя, меняя фотографии местами. – Вы взгляните, взгляните сюда… Когда они выходили из морга, Илье показалось, патологоанатом суеверно крестится. – Вот скажи, скажи, как такое возможно? – кусала она губы по пути в травматологическое отделение. – Он по очереди их, что ли, избивал? – Кто он, капитан? Илья вдруг почувствовал, как в душу прокрадывается раздражение. Горячность и суета, которую развела Горохова, немного действовали ему на нервы. Его оружие – неторопливость и рассудительность. – Он же не был один, по версии следствия. Двое или даже трое. Одному справиться с супругами было бы не под силу. Не в очереди же они к убийце стояли. Он еле за ней поспевал. И чувствовал, как рубашка на спине начинает прилипать от пота. И это его тоже бесило. – А как же ваш подозреваемый Илюхин? – с нахальным прищуром уставилась она на него. – Он же точно был один. Его видели соседи. Как он из машины выходил. Как шел к дому. И выходил оттуда… бегом. – Хочешь сказать, что он не виновен? И наши подозрения – пустой звук? И что его следует тотчас освободить из-под стражи? Такая вот ты вся деловая, да? Она поняла, что перегнула. Метнула в его сторону испуганный взгляд и замолчала. Правда, всего на минуту. – Я не деловая, товарищ майор. Я просто рассуждаю. Если характер нанесенных тяжких телесных повреждений идентичен, то смею предположить, их избивал один и тот же человек. Левша. Кулаком он их бил или каким-то предметом, пока не ясно. Но бил один. – А второй? – Ну если был второй, то он, предположительно, держал кого-то из супругов. Пока били Анну, держал ювелира. Или наоборот. – Если был второй! – фыркнул с напором Илья. – А у тебя есть сомнения, Горохова? Она снова помолчала. Но уже чуть больше минуты. А потом мотнула головой. – Есть сомнения. Но я пока их не хочу озвучивать. – А что так? – язвительно улыбнулся Илья. – Пока я не в отделе. В понедельник и озвучу. Кстати… Они стояли перед дверью в травматологию. Их уже снабдили белыми капроновыми халатами и бахилами. И они даже получили разрешение у лечащего врача на беседу с Анной. – Кстати, я в выходные хочу снова проведать дочку погибшей Дымовой. И ее отца. И поговорить с ними. – Зачем? – Что-то меня беспокоит. Понять не могу. Чуйка спать не дает, – беспомощно развела она руками. – Это такая дрянь! Если начинает ломать, то все… Так я что хотела спросить: ты со мной? Упс! Приехали! Он растерялся. Поймал завязку капронового халата и потянул. Она тут же осталась в его руке, выскочив из прорех. Объяснение с медсестрой в регистратуре неизбежно. – Я вообще-то с женой хотел сыновей проведать. Они у меня на даче с бабушкой и дедушкой, – зачем-то принялся он объясняться. Зачем? Проще было бы сказать – нет. Он не обязан следовать реализации ее идеи. Тем более в свой выходной. Тем более что Оле обещал. И по пацанам соскучился, если что. – Скорее, нет, чем да. – Он потянул на себя дверь травматологии. – А что за необходимость? И я тебе зачем? В прошлый раз ты без меня отлично справилась, навещая ее.