Стропов, подумав, с заминкой кивнул. – Стал бы он оставлять девчонку в доме, если по неосторожности или по злому умыслу ее пришиб, к примеру? И уж точно в клумбе не зарыл бы. Разве ему негде это сделать? Ее несло по тонкому льду жуть куда! Одно неосторожное слово – и она потонет в собственных фантазиях, которые выплескивает на матерого преступника. Илья наверняка за стеклом стервенеет. А Носов скулит и обзывает ее идиоткой. – Откуда сведения, что он ее того… Мог пришибить по неосторожности? – с нажимом произнес Стропов, приглядываясь к Вале внимательнее, почти отечески. – Ответь, девочка, по-человечески. Без всякого дерьма типа: вопросы здесь задаю я. И все такое. Возможно… Возможно, мы с тобой на одном поле… Вот уж нет! Этому никогда не бывать! И поля у них разные. И стороны у баррикад. О задачах вообще отдельный разговор. Но Валя схитрила. Кивнула легонько и спросила: – Зачем она вам была нужна? Ответите вы, скажу и я. – Из-за тачки, – не стал долго ломаться Веня. – Она скинула тачку через Стаса. Сказала, что она чистая. А ребят приняли с ней. И оказалось, что тачка в угоне. Предъявили Стасу. Он обещал предъявить ей. – Он не мог не знать, что машина объявлена в розыск. Ерунда какая-то, – нахмурилась Горохова. – Он знаком с хозяйкой фирмы, чья машина была угнана. Белый седан… – Стоп, девочка, – поднял вверх Веня пухлые ладошки. – Речь не о белом седане. Речь о внедорожнике. – А марку, цвет назовете? – Она глянула на мгновенно насторожившегося Стропова и наклонилась к нему через стол, прижимая руку к груди. – Это существенно сэкономит нам время. И вам, и нам. Мы же все равно узнаем, что за парни, где их приняли, раз след ведет к Соколовой. Вениамин Сергеевич? Стропов дал полный ответ по марке, цвету и даже году выпуска машины. И, заметив, как округлились глаза у Вали, переполошился: – Что такое? – Нет, нет, извините. Все в порядке, – поторопилась она исправиться. – Просто удивлена… И Никулин выступал посредником в этой сделке? – Да. – И когда возникли проблемы, вы ему предъявили претензии? – Совершенно справедливо, не находишь? Он продал парням тачку с историей, – подергал жирными плечами Стропов. – Должен либо ответить, либо деньги вернуть. Он начал юлить. Дал нам адрес этой девки. Сказал, что тачка ее. И она не должна была объявить ее в розыск. Он вообще не в теме, почему все так. – Когда состоялся разговор? – хищно прищурилась Валя. Стропов назвал день недели. – За сутки до того, как нас приняли менты, – уточнил он. И за двенадцать часов до того, как Никулин заявился к Ирине Соколовой, о чем-то долго с ней спорил. А затем вынес ее на руках и вывез в неизвестном направлении на своей машине. Интересная картинка получается! – А он – этот ваш Станислав Никулин, так полагаю, ничем не брезговал? – поинтересовалась она, закрывая папку. – Заводил романы с пожилыми обеспеченными дамами. Попутно имел отношения с молодыми девушками, женщинами. – Не видел, не знаю, – ворчливо отозвался Веня. Положил на стол пухлые ладони, брезгливо оглядел каждый ноготь с грязной каемкой. – Мое дело – контролировать, чтобы он не воровал. – Думаю, он воровал. И еще как! – обронила Валя и улыбнулась Вениамину Сергеевичу, насторожившемуся мгновенно. – Не у вас, я имела в виду. У дамы сердца, которую убили. – Он ее обворовал? – с неподдельным интересом глянул на нее Веня. – Думаю, да. Ее колье так и не было найдено. А оно, знаете, сколько стоит? «Он знает, – поняла она. – И про колье и про его стоимость. И интерес у него к этому колье имеется». – Это колье даже у ювелира Ляпова искали. Слух прошел, что его к нему на оценку принесли. Кто-то из ближнего круга проболтался. Вот и поплатился, – говорила и говорила она без пауз, словно торопилась поделиться информацией, потому что собралась уходить. – И у него колье не нашли. Наверное, тот, кто его убил, колье и забрал. Веня откинулся на спинку стула. Прищурившись. Минуту рассматривал Валю. А потом с коротким смешком погрозил ей пальцем. – А ты молодец, девочка, – закончил он свой смех словами. – Умеешь с людьми разговаривать. Если тебе это действительно так интересно: Ляпа знал, что ему несут подделку. Племянник вдовы ему фото на телефон кинул. Он мне позвонил. Посоветовался. Я велел забрать. Камни в подделке – не стекло. Пригодились бы в его ювелирном деле. – Вам так хотелось на него взглянуть? На колье? Даже в виде подделки? А Ляпов его раньше видел? Настоящее? – Не знаю. Может, и видел. Мне захотелось взглянуть хотя бы на копию. Но я не успел. – Веня досадливо поморщился. – Пацан, который племянник вдовы генеральской, ему позвонил и сказал, что заберет копию, а деньги вернет. Мол, отец его сильно ругал. Но тоже опоздал. Не из-за этой ерунды Ляпу убили, девочка. Тут что-то иное. – Что? – подалась она вперед. – Ты полицейский, ты и разбирайся. – Он широко растянул вялые губы, глаза смотрели холодно. – Я тебе не помощник – ни в этом деле, ни вообще. И так наболтал лишнего. Так что, отпускаешь меня с ребятами? Или еще положенные сутки нам тут сидеть? Глава 26 Он ни разу так не мерз! Никогда! Даже в проруби, куда провалился на зимней рыбалке пять лет назад, ему так холодно не было. Вода не казалась ледяной в сравнении с морозными сумерками. Но сейчас, после звонка Коли Грибова, его заколотило. Собственное тело казалось ему киселем, невзирая на крепкие мышцы. – Стасик, тебе конец, – начал тот убитым голосом, забыв поздороваться. – Не хотел звонить, да решил предупредить. Мы же все-таки друзья. Утверждение было спорным. Коля Грибов ему всегда завидовал и не упускал возможности уколоть или нагадить. Если сейчас звонит и доносит информацию таким вот замогильным голосом, значит, дело дрянь. – Веню с пацанами приняли на адресе. – В смысле-е?! – странным тонким голосом протянул Стас. – В коромысле! – хохотнул Коля, от его мнимой печали не осталось и следа. – Ты адрес Вене скинул, где девка живет? – Какая девка? Стас с такой силой зажмурился, что стало больно глазам, и голова закружилась. – Та самая девка, Стас, чего ты дурака-то включаешь? – даже обиделся Грибов. – Ты пацанам ее тачку продал, а их с ней и приняли! Забыл? Короткая у тебя память, Стасик… – И что с этой девкой не так? – перебил он Грибова. Слушать мнимого друга не было сил. Тот не просто делился информацией, тот словно приговор ему зачитывал на десяти листах. – С девкой все не так, Стасик. Она исчезла! – продолжил радоваться его беде Грибов. – А я-то при чем? Она тачку паленую мне скинула и сбежала. А я… – А ты к ней, накануне визита Вени с пацанами, ночью приезжал, Стасик. Или нет? Или все мы ошибаемся? И это не ты в черном трико тащил ее из дома до своей машины, а потом увозил куда-то? – Уф-ф… – пропыхтел он раздраженно – Гриб, ты чего вообще, не догоняешь? У нас с ней отношения были. Мы не то чтобы очень уж сильно, но нравились друг другу. И спали время от времени. Той ночью тоже секс был. На берегу. Мы там часто… – Стасик, не части, – оборвал его Коля. – И не неси пурги. Накануне ты что Вене сказал? Что не знаешь, куда телка подевалась? А сам ночью под шумок ее куда-то вывез. Куда, Стасик? Не туда, куда я думаю? А зачем? Стас молчал. Рассказывать всю правду Коле он не станет. Ему еще предстоит ответить перед Веней. И лучше упредить его визит. Самому к нему поехать. И покаяться. Повинную голову и меч не сечет. – Веня-то зачем туда поехал? Парни – понятно. Сам-то зачем засветился? – Мимо, говорит, ехал, – досадливо обронил Коля, перемены в настроении Стаса он не понял. – Может, скучно стало? Или еще что искал? Сам и спроси у него. Их сегодня всех выпустили. Соскочили на этот раз. Штрафами отделались. Но это перед ментами, Стасик. С тобой, думаю, разговор будет особый. Не дожидаясь очередной волны словесных пакостей, Стас отключился. Медленно поднялся с пола, куда опустился сразу после первых слов Коли. И потащился в душ. Мылся долго и усердно. «Как перед смертью», – подумал он неожиданно. И тоска сжала сердце. Неужели Веня убьет его? За что?! За то, что сам попался полиции? Так нечего было самому туда соваться. Дом под прицелом давно, если не полиции, то соседей. Те бдят денно и нощно. Ирка не раз жаловалась, что видит бабку с биноклем в доме напротив. Он насухо вытерся и надел на себя все новое. Если уж и суждено ему сегодня умереть, то он хотя бы будет готов. Стас вышел на улицу, встал у машины и подставил лицо яркому солнцу. И с неожиданным чувством, больше напоминающим сладкую боль, осознал, что это невозможно прекрасно – то, что его сейчас окружает. И жаркое солнце, которое прежде раздражало, потому что он потел от жары. И шум ветра, хотя тот пыль поднимает, и она без конца оседает на подоконниках. И жужжание насекомых, от которых он прежде отмахивался. Все это – яркое свидетельство того, что он жив! Что видит, слышит, осязает. Интересно, как долго это продлится? И не оборвется ли уже сегодня? К дому Вени он подъехал почти к двенадцати. Знал, что тот во время обеда никого не принимает и видеть не желает, поэтому поставил машину под камеру видеонаблюдения. И остался в ней сидеть. Но вопреки прежним своим привычкам, опустил стекло и снова подставил лицо солнцу. И сильно вздрогнул, услышав из домофона скрипучий голос Вени. – Солнечные ванны принимаешь под моим забором, засранец? Стас вздрогнул. Вылез из машины и встал под камерой со смиренно опущенной головой. – Ну, заходи, раз приехал, – минуты через две позволил Веня. Ворота дернулись, поехали в сторону. Стас вошел на территорию.