Оставался последний штрих, самый ответственный, и тогда "блюдо" станет полностью завершенным, идеальным. Точнее, пара штрихов: электронные подписи самого Георгия Алексеевича Воловского и Алёны Дмитриевны Кольской. Как их получить, Платон уже придумал, проработал план до мелочей. Вторым "ништяком", который достался Платону от связи с Кольской, стала непосредственно сама связь. Девчонка оказалась по-настоящему любящей, искренней, горячей и очень-очень приятной. Кристина, которая ценила себя крайне высоко, даже не подозревала, что она и в подмётки не годится Алёне Дмитриевне. Пожалуй, когда Платон уедет отсюда, он будет даже скучать по Алёне и немного ностальгировать по отношениям с ней. Вот по Кристине точно не будет скучать; он ждёт не дождётся, когда стряхнёт с себя эти липкие, удушающие отношения. Почему Кольской тут не было сразу, когда он приехал?! Тогда вообще не было бы необходимости связываться с Кристиной. Ему вполне хватило бы Алёны. Безусловно, есть на свете любители классической холодной красоты, идеальных пропорций и гордо несущих себя бесстрастных женщин. Взять хотя бы Воловского, который без ума от Кристины. А ему, Платону, гораздо больше нравятся тепло, солнце, ласка и уют. Если он когда-нибудь, лет через дцать, решит всё-таки расстаться со своей свободой, непременно выберет в жёны женщину типа Алёны Дмитриевны. Хотя и Кристина порой выходит из себя. Вспомнить хотя бы те истерики, которые она закатывала ему, узнав о его отношениях с Кольской! Ему пришлось приложить немало усилий прежде, чем удалось убедить Кристину в том, что связь с Алёной необходима и обязательна в интересах дела. * * * * * * * * * ...- Крис, если хочешь, чтобы всё закончилось как можно быстрее, слушай меня сейчас очень внимательно, - Платон отпустил Кристину и закрыл, наконец, окно. Подошёл к своему столу, взял с кресла галстук, а потом и пиджак. Кристина тоже подошла и остановилась рядом, с интересом наблюдая за тем, как Платон достаёт из своего портфеля тонкую серую папку. - Вот здесь все документы, оформленные на твоё имя, для вылета в Таиланд. Ты же терпеть не можешь зиму? Вот и отправишься в лето. Вылет сегодня ночью. Предупреждать никого не надо, отпуск брать запрещено. Когда ты вернёшься, а это будет через две недели, тут уже всё будет кончено. Просто отдыхай. Не дёргайся; это, прежде всего, в твоих интересах. Платон с любопытством смотрел на то, как у Кристины медленно вытягивается лицо, отвисает челюсть, а в глазах появляется всё больше непонимания. - А ты? - выдавила, наконец, Кристина. - А я буду ждать тебя здесь, - не моргнув глазом, соврал Платон. - Тут работы непочатый край будет прежде, чем получится уехать. - То есть... Всё произойдёт уже так быстро?! - шёпотом спросила Кристина, и её огромные глаза стали ещё больше. - Конечно. Ну же, Крис, не тупи! Конечно, всё произойдёт совсем скоро. Когда-то же оно должно произойти! И тебе лучше быть подальше в этот момент. Мало ли, как начнёт чудить Воловский, узнав обо всём? Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности. В самом деле, Платон, как обычно, в первую очередь думал о себе и о своём комфорте. Ему нужно было, чтобы никто не путался под ногами и не цеплялся за него. Если всё пойдёт так, как надо, то к моменту возвращения Кристины он будет уже очень далеко отсюда. Тоже полетит в заслуженный отпуск, а потом вернётся сразу в свой город. Кристина будет предупреждена о том, что искать его не следует, и досаждать ему тоже, иначе для неё наступят очень неприятные последствия, вплоть до судебного преследования. Платон не просто так был рядом с Кристиной в течение всего этого времени; ему удалось подсобрать на неё компромат, чтобы подстраховаться. И вообще, она будет находиться тут под наблюдением. Вполне возможно, что новые владельцы "Феникса" найдут для неё рабочее место. - А ты, Платон? - дрожащим голосом заговорила Кристина. - Ты будешь в опасности? Да что ты будешь делать! Вот прицепилась! - Если мне никто не станет мешать, то всё пройдёт идеально, и никакой опасности не будет. Потому будь хорошей девочкой, Крис! Проводить я тебя не смогу, буду занят. Давай, я надеюсь на тебя. Не подведи. Осталось совсем чуть-чуть, и всё закончится. - Хорошо, - покорно вздохнула Кристина. - Но я ведь смогу тебе звонить? - Конечно, сможешь! - ещё более убедительно соврал Платон. - Всё, Крис, у нас обед вот-вот закончится. Беги! Ты должна вести себя так, чтобы никто ничего не заподозрил. Платон сунул в руки Кристины серую папку и легко подтолкнул женщину к выходу из кабинета. Кристина, быстро поцеловав Платона, осторожно повернула ручку двери и выглянула в коридор. Потом ловко выскользнула и опрометью метнулась по коридору. Через несколько метров выпрямилась и перешла на размеренный, "деловой" шаг. Из тёмного закутка, скрытого за углом, вышла Алёна и тоже пошла по коридору, только в другую сторону. Она видела, как Кристина Андреевна Байкова вошла в кабинет руководителя аналитического отдела почти час назад, потому всё это время стояла здесь, ожидая, когда закончится аудиенция. * * * * * Платон убедился в том, что Алёна уснула, и осторожно вышел из спальни. Сегодня он остался на ночь у своей невесты, поскольку у него было очень важное дело. Пришлось сделать то, что ему делать совсем не хотелось: добавить снотворное в чай Алёны. Ради этого он даже затеял небольшой спектакль с завариванием чая "по специальному семейному рецепту, передающемуся из уст в уста". Алёна подшучивала и смеялась вместе с Платоном, хвалила чай, а потом уснула сразу, едва разжались объятия. Доза лекарства была чётко выверенная и некритичная; Алёна проспит чуть дольше обычного, зато хорошо отдохнёт. Платон достал из портфеля накопитель и пошёл в комнату, которая служила Алёне кабинетом. Однако прежде, чем включить компьютер, проверил телефон и удовлетворённо хмыкнул: пришёл отчёт о том, что Кристина Андреевна Байкова вылетела. Цель - Пхукет, рейс такой-то, борт такой-то. Вот и славно. Наконец-то! Платон включил компьютер, сел в кресло и положил накопитель рядом с собой на стол. Всё, что сейчас происходило, он затеял с целью получения электронных подписей Воловского и Алёны. Эти подписи были только в личных компьютерах у генерального и его помощника. Точнее, помощницы. Накопитель был уже наготове, когда двери в кабинет бесшумно открылись, и на пороге появилась Алёна, облаченная в объёмную тёплую пижаму и тапочки со смешными собачьими мордами. Платон продолжал спокойно сидеть, и в лице его не дрогнул ни один мускул. Алёна подошла к столу, придвинула стул и села рядом с Платоном. - Значит, ты меня переиграла, - усмехнулся Платон, глядя в огромные серо-зелёные глаза Алёны. В этих глазах была боль, и Платон почему-то вдруг возненавидел себя за эту боль. Нет, он не пожалел ни о чём, не усомнился ни на миг и не раскаялся. Но мысль о том, что можно было обойтись и без причинения боли, не отпускала его уже достаточно давно. Алёна отодвинула ящик стола, достала запечатанную пачку сигарет, пепельницу и положила всё это перед Платоном. - Вот, твои любимые сигареты. Кури. Платон встал, открыл окно на режим проветривания и вернулся за стол. Начал распечатывать пачку. Руки не дрожали, хотя он был уверен в том, что вся его работа полетела коту под хвост, а два года просто выброшены из жизни на свалку. - Как давно ты знаешь обо всём? - сделав первую затяжку, спросил он. - А я ничего не знаю, - пожала плечами Алёна. - Могу только догадываться, и то отдалённо. Надеюсь, что ты мне расскажешь обо всём. Очень хочется услышать от тебя правду и только правду, хотя бы раз в жизни. - А ты меня не боишься? - прищурившись, с интересом спросил Платон. - Или служба безопасности "Феникса" уже здесь? - Нет здесь никого, кроме нас с тобой. Только ты и я. Квартира не прослушивается и не просматривается, диктофона при мне нет, можешь обыскать. И да, я тебя совсем не боюсь. Рассказывай. - Нет, сначала ты. Где я прокололся? Почему ты начала меня в чём-то подозревать? - Ты нигде не прокололся, ты всегда был безупречен и вёл себя естественно. Просто однажды я заметила, как на тебя смотрит Кристина Андреевна. - Как смотрит? - поднял бровь Платон. - Так, будто ты ей принадлежишь. Понимаешь, это сложно объяснить... Есть женский взгляд, в котором сосредоточено желание обладать мужчиной. А есть другой взгляд. В нём тоже есть желание обладать, но понятно, что женщина уже была с этим мужчиной, познала его в библейском смысле. Всё-таки Алёне удалось вывести его на эмоции. Платон в течение нескольких секунд таращил глаза на девушку, а потом захохотал. Долго смеялся, насилу успокоился. - Женщины, - Платон покачал головой и вытер глаза. - Я дурак. Разве можно было связываться с женщинами? Любая, самая продуманная и выверенная операция слетит к чертям из-за нюанса во взгляде. То есть, взгляд Кристины дал толчок твоему мыслительному процессу, повернул его в новое русло? - Да, - кивнула Алёна. - Я стала за вами наблюдать и убедилась в том, что вы любвники, а связь ваша началась достаточно давно. О том, что Кристина - любовница дяди Георгия, я тоже давно знаю. Стала думать, зачем тебе понадобилась я, и поняла, что дело не во мне и не в Кристине. Мы обе - пешки в твоей игре, и находимся в одинаковом положении. Значит, твоя игра связана с компанией, с бизнесом. Сегодня, когда ты в неурочный день решил остаться у меня и начал сам заваривать чай, я поняла, что тебе очень нужен либо мой компьютер, либо сейф с документами, и притворилась, будто выпила чай, а потом уснула. - Хоть какие-то положительные эмоции, - пробормотал Платон, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. - Радуешь, Алёнушка. Несмотря ни на что, обмануться в человеке вот так, в лучшую сторону, - это классно. Я рад, что недооценил тебя. Что ж, ты была со мной откровенна, а теперь настала моя очередь. Платон открыл глаза, выпрямился и достал из пачки вторую сигарету. - И по поводу курения мне не удалось тебя обмануть, хоть я пускался на все мыслимые и немыслимые ухищрения. - Когда любишь человека, много чего чувствуешь и замечаешь, Платон. В общем, тебе не понять, так что не парься зря. - Это точно, - согласился Платон. - Сказки о любви, дружбе, верности и чести, - это не моё. У меня с детства противоядие ко всему этому. Иммунитет. Платон ещё немного помолчал. Алёна его не торопила. - Эта история началась во второй половине восьмидесятых годов прошлого столетия, - начал неторопливый и малоэмоциональный рассказ Платон. - Тогда три друга, работающие в конструкторском бюро одного предприятия, решили идти в ногу со временем и занялись бизнесом. Этими тремя друзьями были Георгий Алексеевич Воловский, Дмитрий Александрович Кольский и Григорий Яковлевич Штерман. Сначала друзья, как и многие, кто поднялся тогда, занимались торговлей. Но Григорий, который всегда мыслил на годы вперёд, убедил Дмитрия и Георгия не жить сегодняшним днём и сиюминутной прибылью, а вкладывать деньги в инвестиции. Сначала друзья отнеслись с недоверием к инициативе Григория, но в скором времени его правота подтвердилась. Тем более, у Григория было необыкновенное чутьё, и друзья не потеряли ни копейки, наоборот, доходы их росли. Потом, чуть позже, началась приватизация, и дела совсем закрутились. Однако в конце тысяча девятьсот девяносто второго года между друзьями возникли разногласия, которые грозили перерасти в настоящую конфронтацию и последующий раскол. Когда начинали дело, для простоты оформили всё на Воловского, у которого были знакомства среди местных чиновников. Парни же не знали, какими делами начнут ворочать, да и доверяли друг другу, потому до сих пор тема какого бы то ни было дележа не поднималась. Но в конце тысча девятьсот девяносто второго года к ним обратился один из представителей местной криминальной верхушки. Он предложил ребятам открыть собственный банк и обещал всяческую помощь и поддержку. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, зачем местному криминалу понадобился собственный банк, - некоторые из них хотели выйти на качественно новый уровень, превратившись в нереально крутых бизнесменов. Предложение было очень выгодное, и Воловский с Кольским готовы были дать согласие, закрыв глаза на всё. Но категорически воспротивился Григорий Штерман, который настаивал на ведении исключительно чистого, полностью легального бизнеса. Разногласия росли, к единому мнению прийти не удавалось. Тогда Григорий принял решение выделить свой капитал из общего и потребовал оформить на него треть дела, по закону. А через несколько дней Григорий повёз свою недавно родившую жену на осмотр к гинекологу. По дороге их машину буквально протаранил и впечатал в отбойник грузовик, а потом машина Штермана загорелась. Алёна закрыла лицо ладонями, а потом убрала руки и беспомощно посмотрела на Платона. - Они не выжили? - Нет. - Погоди... Ты сказал: "Недавно родившую жену"? - Да. Сыну Григория и Снежаны было всего три недели. Мальчик родился в самом конце декабря. В этот день его оставили с бабушкой, тёщей Григория, потому что на улице было слишком холодно. - Этот мальчик... - Алёна поняла, что не может говорить. - Да, это я. Тогда ещё Платон Григорьевич Штерман. Позже меня усыновили родная сестра Снежаны Мария и её муж Василий, поэтому бо́льшую часть своей жизни я являюсь Платоном Васильевичем Гладковым. Григорий вырос в детском доме, у него не было родственников. У Марии и Василия есть ещё двое сыновей, оба намного старше меня. После того, как меня усыновили, Василий подал рапорт об отставке, - а он служил в милиции, - и вся семья перебралась в другой регион, чтобы как можно меньше вспоминать о трагедии. Уход Снежаны сильно подкосил здоровье её матери, моей бабушки, и вскоре её тоже не стало. - А ты знал о том, что тебя усыновили? - Да, - бесстрастно кивнул Платон. - Знал с детства. Но подробности трагедии Василий, мой отец, рассказал только несколько лет назад, когда серьёзно заболел. Я тогда как раз вернулся из Европы, - учился там, выиграв грант в одном из конкурсов студенческих проектов. Рассказал мне папа и о том, как замяли дело об аварии. И даже отдал копии некоторых документов. В том числе, о деятельности того самого банка, из-за которого "друзья" пустили в расход моих настоящих родителей. Мыслями о кровной мести я одержим никогда не был, но у меня появилась идея о том, как я могу лишить Воловского и Кольского де́ла всей их жизни, лишить их всего. Я обратился в компанию, занимающуюся в числе прочего рейдерскими атаками и предложил свои услуги. Руководство меня услышало. Правда, в мой план были внесены некоторые коррективы. К тому времени, когда я начал работать в "Фениксе", твоего отца не стало, он ушёл от ответа. Но Воловский должен ответить по полной, и он ответит в любом случае. К тебе у меня нет никакой неприязни. Я с самого начала использовал тебя так же, как всех остальных, в том числе, Кристину. Кристина несколько часов назад улетела из страны, а я должен был сейчас полностью завершить дело. Завтра "Феникс" должен был полностью перейти к новым владельцам. Ну вот, теперь ты знаешь всё. Алёна протянула руку, коснувшись клавиатуры, и замолчавший было компьютер снова начал работать. - Пусти, - девушка слегка подтолкнула Платона, и он послушно освободил кресло. - Что ты делаешь? - спросил Платон, зачарованно глядя на невесомо летающие по клавиатуре изящные пальцы Алёны. - Вот, - Алёна кивнула на экран монитора и встала с кресла. - Здесь электронные подписи, моя и дяди Георгия.