- Во-первых, ты сожалеешь о вторжении в мою личную жизнь в течение многих лет, даже задолго до того, как я узнала о твоём существовании. Во-вторых, ты сожалеешь о моём похищении, изоляции, контроле надо мной и манипулировании. В-третьих, ты сожалеешь о том, что лгал мне, притворяясь, будто заботишься обо мне, и о том, что женился на мне. В-четвёртых, послушай меня внимательно, Тони, это самое основное… ты сожалеешь, что сфабриковал против меня дело о покушении на убийство, которое привело к тюремному заключению в федеральном исправительном учреждении. Клэр села обратно в кресло и снова скрестила руки на груди. Это была самая прямолинейная речь, которую она когда-либо позволяла себе с ним, и та казалась своего рода освобождением. К сожалению, гонимая по её венам обида не позволяла ей насладиться приобретённой независимостью. Она ожидала, что её слова вызовут злость, в конце концов, она уже испытывала его гнев. Несмотря на это, она беспечно, бесцеремонно и настойчиво продолжила: - Я предпочла бы слова, но ты можешь назвать цифру от одного до четырех, если так тебе будет легче. Он наклонился вперёд. Она с опаской посмотрела ему в лицо. Её тело дрожало. Причина могла крыться в злости, которую она только что выпустила, или его ожидаемой реакции. Потом она вгляделась в выражение его лица, и дрожь без предупреждения прошла. Его глаза были нежными, цвета тающего шоколада – даже печальными, переполненными сожаления. Он взял её за руку и мягко потянул на себя. Клэр неспешно расслабила руку, позволив ей устроиться в его большой ладони. Он нежно сомкнул пальцы и накрыл её маленькую ладонь. - Я глубоко сожалею о первом и четвёртом пунктах. - Он погладил пальцем тыльную сторону ее ладони. – В четвертом пункте я предоставлял тебе альтернативу. - Клэр шумно выдохнула, а Тони продолжил: - Вторым пунктом я не горжусь, но третьего бы не случилось без второго. – Тон его голоса стал глубоким и неторопливым. - Я не сожалею и никогда не буду сожалеть по поводу третьего. И, для справки, я никогда не лгал тебе и не притворялся, что люблю тебя. Сначала я этого не осознавал, но полюбил тебя ещё до того, как ты узнала моё имя. Он медленно поднял руку девушки, которую держал, и опустил свои губы на ее гладкую нежную кожу. - И ты забыла упомянуть о разводе. Я, в том числе, искренне сожалею и о нём. Если бы я знал, что тебя освободят так скоро, то мы бы были всё ещё женаты. Он опустил её левую руку на колено и провёл по её пустому безымянному пальцу. - Ты могла бы официально всё ещё оставаться моей. Он подразумевает, что неофициально она всё ещё принадлежит ему? Он ждал. Пока Клэр размышляла над словами Тони, то думала о своих кольцах. Знает ли он, что она их продала? Потом она заметила, что он смотрит на два сотовых телефона, лежащих на столе перед ней. Она быстро схватила телефон для общения с Эмили и сунула его в декольте майки. В штанах для занятий йогой карманов не было. Тони прикрыл глаза и мягко покачал головой. - Если раньше я не обращал внимания на этот телефон, то сейчас чертовски заинтригован. - Это мой рабочий телефон. И когда лгать стало так легко? - О, я и не знал, что ты работаешь. - Не может быть? Наверно, я забыла сообщить тебе и твоим соглядатаям. Она не думала, что уместно упоминать имя Филиппа. - Клэр, я хочу показать тебе, что могу измениться. Пусть у тебя будет столько чёртовых телефонов, сколько ты хочешь. По-моему, два – это перебор, но бог с ними. - Спасибо за разрешение. Но оно мне не нужно. У меня будет пятьдесят телефонов, если я захочу. С глупой ухмылкой и искрой в глазах Тони кивнул. Клэр продолжила: - Официально зарегистрировано, что если человеку что-то запрещать, то, как только оно снова станет доступным, у него появится стремление к излишеству. Тони посмотрел ей в глаза, его голос зазвучал как страстная мелодия: - Прежде чем что-то становится доступным, человек об этом мечтает, жаждет и фантазирует. Особенно, если он этим обладал и знал, насколько это потрясающе. Боже, как же она его ненавидит! Или нет? Всё внутри неё напряглось, когда вернулись ощущения прошлой ночи. Эти неуместные чувства, сидящие в глубине души, угрожали несоответствующему звучанию её голоса. - Что-то я не припоминаю, чтобы доступность была для тебя проблемой. - Будь осторожна, Клэр. Иначе эти слова можно расценить как приглашение. - Тогда ещё раз повторю, тебя неправильно поймут. Она поднялась на ноги. Тони встал и шагнул ей навстречу. Она продолжала стоять твёрдо и уверенно, выпрямив спину и держась так высоко, насколько ей мог позволить её невысокий рост. Но в то же время она была готова потерять контроль. Их тела не соприкасались, их разделяли несколько сантиметров. Эти самые сантиметры могли быть километрами. Расстояние создавало глубокую пропасть, заполненную величиной багажа и воспоминаниями. Эта узкая расщелина служила непреодолимым барьером. Но могла ли она сомкнуться? В его голосе слышался не просто намёк на чувственность. - Мне кажется, ты хочешь того же, что и я, и так же сильно, как и я. Клэр притворилась сильной и пренебрежительной. Что она как-то сказала Филиппу Роучу? Что не рекомендует лгать своему бывшему мужу. И вот она в этот самый миг занимается тем же самым. - Если ты имеешь в виду, что я хочу, чтобы ты ушёл, то ты абсолютно прав. А если что-то другое, то оно далеко от истины. Аромат его одеколона проникал в её подсознание - тот же самый пьянящий запах, проникающий в её сны. Его голова медленно наклонилась. Клэр опасалась, что он её поцелует. Она хотела отстраниться и в то же время хотела почувствовать его губы на своих. Она боролась с порывом приподнять подбородок и отдать в его власть свой голодный рот. Она смогла прийти только к одному возможному выводу - Тони являлся огромным магнитом. Его притяжение влияло на всё: начиная от вращения земли до способности её разума рассуждать. Проиграв эту битву, она медленно подняла лицо. Он нежно удерживал её за подбородок, пока в его голосе продолжали звучать чувственные нотки: - Ты, моя дорогая, никогда не была хорошей лгуньей. Мгновенно обретя силы, Клэр сердито отстранилась и села. В этом глупом поединке глаз она охотно признавала своё поражение. В его близости было больше, чем она могла выдержать. Ей нужен воздух и пространство. Она снова скрестила руки на вздымающейся груди, спровоцировав трение её предательских сосков. Она расстроенно призналась: - Ты прав. Твоё двуличие намного превосходит мои скромные попытки во лжи. Я преклоняю колени перед твоим исключительным лицемерием. Тони вновь сел на своё место на диване, и его колени соприкоснулись с ее ногами. - Я знаю, что у тебя нет причин верить мне, но ты должна знать, почему я приехал в Калифорнию. Она подняла глаза и встретилась с его ясным взором. - И почему же? - Чтобы забрать тебя обратно в Айову. Клэр уставилась на своего бывшего мужа. Её тут же накрыла паника. Она сидела в потрясении и не в состоянии ответить, боясь довериться своему голосу. В голове промелькнула привлекательная идея ударить его по самодовольному лицу и наорать на него. Но она знала, что не смогла бы этого сделать. Своей предыдущей тирадой она уже попытала удачу. Но, тем не менее, эта мимолётная мысль вызвала у нее улыбку. В то же время она боролась с желаниями, одолевавшими её всю ночь напролёт. Самая вероломная часть неё хотела забыть обо всех причинах и взять всё, что он предлагает, и даже больше. В итоге здравый смысл победил, и она ответила: - Ну, с учётом того, что на этот раз у меня есть выбор, я отвечу «нет». - Кэтрин скучает по тебе. Она искала в выражении его лица неискренность и не обнаружила ни малейшего признака. Но в прошлом она уже делала ошибочные выводы. Произнесённое вслух женское имя вызвало боль в сердце. У Клэр не было причин врать: - Я тоже по ней скучаю. – А, помедлив, спросила: - Она считает, что я пыталась тебя убить? Его мимолётная улыбка и мягкость во взгляде испарились. Прервав зрительный контакт, он посмотрел на свои собственные руки. Слегка покачав головой, ответил: - Не знаю. Мы никогда это не обсуждали. Я лишь знаю, что сначала она беспокоилась за меня. Потом, когда я поправился, она расстроилась. Но я не знаю наверняка, было ли это из-за тебя или из-за меня. Эта тема никогда нами не поднималась. - Тогда откуда ты знаешь, что она скучает по мне? - Просто знаю. Как только стало известно о твоём помиловании… Она перебила его: - Ты был взбешён. На этот раз он поднялся со своего места и стал расхаживать. Клэр наблюдала за тем, как сжимаются и разжимаются желваки на его челюсти. Она видела и раньше такое - его попытку сохранить контроль. Отчасти она хотела, чтобы он его потерял. Это далеко не мазохистское желание, просто так многое бы прояснилось. Намного легче противостоять пугающему и доминирующему мужчине, нежели чувственному, умоляющему о прощении. Тони остановился перед большими окнами. Стоя к ней спиной, он, казалось, был поглощён открывшимся перед ним видом, вбирающим горы и залитое солнцем небо. Клэр же тихо сидела и наблюдала за ним. В конце концов, его плечи распрямились, и она услышала его сдержанный голос, доносящийся всё ещё из-за спины: - Так и есть. Признаю, я был… поражён. Губернатор Престон сообщил мне об этом две недели спустя, после твоего освобождения. - Он сделал ударение на словах «две недели». - Я был зол на всех: на тебя - за то, что тебя помиловали; на Джейн Эллисон - за то, что она подготовила прошение; на губернатора Босли - за то, что тот его подписал. Чёрт, я даже был зол на клерка, который его запротоколировал. Он развернулся к ней. Ей были знакомы эти самые чёрные глаза. Возможно, он и сдерживал свой голос, но его настоящие эмоции светились, словно маяки, в красноречивом взоре. Отказываясь отводить взгляд, Клэр пристально всмотрелась в его глаза. Он продолжил: - В конце концов, я понял, что больше всего меня расстроил я сам. Первый раз за многие годы, - да, а прошло более трёх лет, теперь ты это знаешь, – я потерял тебя из виду. – Он повысил голос: - Боже мой, ты исчезла! Клэр не могла говорить, столько всего смешалось у неё в голове. Это были утверждения, обвинения, вопросы. Но ни один из них не дал о себе знать. Она просто смотрела, понимая, что сделала то, что подсознательно хотела. Она подтолкнула его к пропасти. Тони балансировал на самом краю, и достаточно слабого ветерка, чтобы он перешел эту грань и упал. Её сердце часто билось, пока он шёл по направлению к ней. В нем не чувствовалось ожесточённости. Тон его голоса и глаза смягчились. Он снова уселся на своё место. - Чёрт, Клэр. Без тебя всё стало не таким. Дом просто превратился в огромную пустую дыру. Она выдохнула и спросила: - Скажи мне, почему? Он выглядел озадаченным. - Почему он пустой? Потому что в нём нет тебя.