Глава 33 Марья Григорьевна вернулась домой одна, торжественно спустившись с высокой подножки. Ей казалось она совершила великий подвиг во имя своей семьи, освободив дом от незаконнорожденного, зная что поступила правильно. Её не мучала совесть, тем паче судьба дитя, оставленного в лесу, только бы здесь не дышал и на жил нежеланный ребёнок. Она прямиком направилась в кабинет, где ждал граф, ей натерпелась рассказать как всё прошло, поговорить о будущем.Граф сидел возле открытого настежь окна, в руках он держал трубку, а рядом стоял бокал с бренди. Он не обернулся когда княгиня захлопнула дверь, та застыв смотрела как он окутанный сизым дымом сидит точно статуя. На большом столе из красного дерева были разбросаны письма и бумаги, которые он пытался изучить, но так и оставил в беспорядке. - Ну, - протянул он, обернувшись а ней. – Как всё прошло?- В лучшем виде – бастард больше никогда не появится в доме, Устинья будет жить в деревне, токмо придётся ей платить, но я разберусь с этим, - вздохнула она, - а что касается твоей непутёвой жёнушке – в том лишь твоя вина.- Моя? – Вспыхнул граф, опираясь на стол он поднялся с места, едко впиваясь глазами в сестру.- Именно, - бросила та и быстро подошла к нему, - ты распустил её, а она нашла любовника, тем паче принесла в подоле, ты между прочим должен был спустить её с лестницы.- Знаешь ли Мари, я ошибся когда с горячая взял нищую девку в жены желая отомстить за сына, токмо время не вернешь, - он глотнул обжинающую жидкость, - я хотел растоптать её покончить с родом Захаровых, но она та ещё змея. Но ничего, как оклемается я и дня ей не дам спокойного.- Это слова достойные уважения, - одобрила та, - но что может быть хуже потери ребёнка? Сделай так чтобы она не смела и движения сделать без твоего разрешения, чтобы боялась и глаза поднять.- Сделаю Мари, сделаю, - протянул он. – Она мне уже поперёк горла.Княгиня неспешно поднялась в будуар к Полине, она торжественно распахнула створку и приказала служанке что сидела возле неё уйти. Полли лежала без чувств, тяжёлые роды не прошли бесследно и потеряв много крови она так и не пришла в чувства. Вспоминая младенца не руках Устиньи, та поморщилась, но облегченно вздыхая подошла к ней, замечая как она бледна, точно из неё вынули жизнь. Она бы была ещё больше рада, ежели бы Полина отдала Богу душу и тогда бы не пришлось терпеть ненавистную девицу в доме. И глядя с презрением на бесчувственное тело, княгиня в мыслях ещё больше, вспоминая как та изменяла брату, нагуляв ребёнка.Марья Григорьевна расположилась в кресле, дабы не упустить момента пробуждения Полины и самой бросить известие о младенце. Ей хотелось видеть её в этом момент, раздавить этим и отомстить за вольное поведение и дерзость, за всё что когда либо было между ними. Не терпелось увидеть глаза той, страдания и слёзы, она не сводила ввоза с Полли, радуясь что всё так вышло.Прошло не меньше трёх часов пока Полина открыла глаза и почувствовала свое тело, осознавая что она лежит в постели. Услышав её стоны, княгиня поспешила подойти и замерла над очнувшейся Полли, осматривая её едким взглядом. Полина облизнула пересохшие губы и осматривая помещение затуманенным взглядом, остановилась глазами на Марье Григорьевне.- Ну, - протянула та, - пора приходить в себя, я не могу сидеть подле всю ночь, ты итак доставила много хлопот.- Где? – Прошептала Полина. – Где ребёнок?- Ах да я не сказала, - она положила ладонь на грудь и посмотрела в потолок, изображая скорбь, - он умер, его нет в доме…Глаза Полины округлились, они застыли во взоре княгини, что сверлили её всё сильнее, она осознавала сказанное, казалось не расслышала, не правильно поняла. Этого не могло быть, ведь она слышала плачь малыша, когда на пару секунд открыла глаза и видела Устинью с ним на руках.- Нет, - тяжело дыша, превозмогая боль Полина пыталась подняться опираясь руками на перину. – Нет, это не правда. Он жив, я слышала он плакал… отдайте его, куда вы его спрятали…- Тише, - бросила княгиня, - ты была без сознания, тебе почудилось, никакого плача не было, он родился мёртвым, роды были тяжёлые…- Вы лжёте, - парировала Полли, сжимая края одеяла, ей казалось эта новость придала сил и она была готова немедля отыскать дом и найти малыша, она знала, чувствовала он жив и зовёт её. – Вы это придумали, вы спрятали его, вы ненавидите меня…- Да, я недолюбливаю тебя, - заявила та, поправляя шёлковое платье, - но я бы никогда не посмела такое придумать, а тем паче разлучит мать и дитя. И ежели интересно, то это была девочка.- Девочка, - прошептала Полина, - моя малышка.- Я покажу могилу ребёнка и ты сама убедиться, - уверенно продолжала Мария Григорьевна.- Ничего не хочу знать, - отрезала она, сказав так громко что княгиня вздрогнула. – Вы не убедите меня, вы лживая и двуличная, я найду её, вы слышите.- Ты сумасшедшая, ребёнок мёртв, - бросила злобно та, - ты не знаешь что говоришь.- Где Устинья? – Не унималась Полли. – Падите вон, уходите, не хочу вас видеть. Фыркнув княгиня подхватила юбки и с силой хлопнула дверью, оставляя измученную Полли. Она с силой стиснула зубы, зажмурив глаза и зарыдала, затем уткнувшись в подушку кричала, что найдёт ребёнка, зная что они отняли его и не верит в его смерть. Она лежала до тех пор пока не услышала как щёлкнула дверь и шаги совсем рядом, резко обернувшись она наткнулась глазами на Фросю, молоденькую служанку. Та испуганно хлопала глазами и не знала что делать, в руках она держала кувшин и растерявшись чуть было не выронила его. - Где Устинья? – Судорожно поправляя налипшие волосы на мокрое от слёз лицо начала Полина.- Так нету её, - закачала та головой.- Как так? – Она осторожно приподнялась на руках.- Так сказывали в деревню отбыла, - сказала Фрося.- Как же так, - тихо вымолвила Полина, - она же знает, она всё знает. Полина без сил упала на кровать и уставившись в одну точку, смотрела на стену. Распухшие от слёз глаза щипали и болели, ей казалось она уже ничего не чувствует, и только в ушах стоял плач её ребёнка. И кто бы не пытался её убедить и заставить думать, что она бредила и ничего не соображала в тот момент, постигнет того неудача, в ответ она станет кричать и рвать на себе волосы, повторяя как молитву, что девочка жива. Её вера и твёрдая уверенность в своей правоте, готовность сломить любой меч направленный против её убеждения давали несокрушимую силу и желания побороть зло и уничтожить тех кто отнял самое дорогое. И ежели бы кто-то сказал где сейчас малышка, она бы босиком в одной сорочки убежала бы за ней и нашла, согревая своим теплом. Она металась по кровати из стороны в сторону, кусала края одеяла, горько плакала и стенала, переходя в крик отчаяния, гулом отзывающимся в зловещий тишине спальни. Слёз уже не остались, они выжгли глаза, оставляя раны в сердце, удавкой затянулись на шее, лишали сил, ноги и руки занемели и уже не чувствовали жизни. Хотелось бежать, но не было сил, не было и искры в изнеможённом теле, голова кружилась, застыли губы, точно лютый мороз сковал их. Не важно утро или ночь, жизнь или смерть, хотя что такое жизнь когда душу вынули изнутри и точно на зло безутешному горю терзают и убивают заживо. Не лучше ли закрыть глаза и более не открывать их, ведь солнце не вернёт бесценное, а ночь не подарит покой, не исцелить сердце весенний день и звёзды не облегчат боль. Нет и нет, ответит еле бьющееся сердце, борьба и ещё раз борьба, ведь в той битве выиграет тот кто не взирая на обстоятельства идёт вперёд. Истина дороже всех побед и как бы там не было, правда в силе и никто не убьёт эту священную нить, в ней сама жизнь и иного не дано. Глава 34 Прошло пять дней, а Полина ни разу не выходила из комнаты, только служанка приносила еду и скрашивала одиночество. Изо дня в день она спрашивала не появилась ли Устинья и получала отрицательный ответ. Она могла часами сидеть и смотреть в одну точку, думая о ребёнке и размышляя о своей дальнейшей жизни. Несколько раз появлялась Марья Григорьевна и задавала вопросы о её самочувствии, только Полли даже не смотрела на неё и та вскинув голову хлопала дверью с обратной стороны. Её уверенность в том что они отняли ребёнка из-за мести и ненависти росла с каждым днем и укрепляется верой, что малышка найдётся и тогда ничего не страшно. Вперемешку с этими мыслями, она думала и о Никите, ожидая его, Полина как никогда хотела всё рассказать ему и тогда она была уверена он поможет найти её. От служанки она узнавала также что он ещё не возвращался и неизвестно когда появится и это огорчало и пугало. Ей казалось она одна посреди огромного моря и волны сбивают с ног, накрывают с головой, каждый пытается её утопить, а помочь вовсе некому.Как-то ночью ей приснилась старая крестьянка, что оказалась на дороге в день отъезда, которой она подарила кольцо и проснувшись Полина не могла уже спать, а до утра думала над её словами. Теперича она понимала значение её слов и как никогда хотелось найти её и узнать о том что она говорила. «Потерянный ангел, - стучали с голове слова той, - что потеряешь, то найдёшь.» - Потеряю, найду, - прошептала Полина, смотря в одну точку на окне, - я найду, найду... Эта мысль взбудоражила её и сделав глубокий вдох, Полина поднялась на ноги, а рукой держалась за спинку кресла. Она воспаряла духом, воспоминания о страной женщине и её предсказании точно придали немыслимых сил и готовность к борьбе росла каждой минутой. Быстро шагнув к окну Полли глубоко задышала, ей хотелось снова увидеть ту крестьянку и излить душу, сейчас ей показалось что она единственная кто может понять и успокоить. Более сидеть и ждать она не могла, да и не хотела доставлять удовольствие обитателям дома, она намеревалась перейти к наступлению и действиям. Полина решила спуститься вниз, от долгого пребывания в этой комнате она чувствовала разбитость и ей казалось она на грани сумасшествия, ведь в ушах стоял плач её ребёнка. Самое главное сейчас было найти Устинью, Полли была уверена та что то знает и неслучайно уехала так внезапно. Ответы на все вопросы могла дать только княгиня и только она знает обо всём что здесь творится, а быть жертвой интриг Полина не могла и не хотела.Оказавшись в главной гостиной, она наткнулась глазами сначала Марью Григорьевну, которая сидела за книгой, удобно расположившись в глубоком кресле, а затем и на графа – тот восседал за газетой, суровый и мрачный он наводил страх и уныние. Княгиня встретила Полину с нескрываемым удивлением, лицо её вытянулось и отложив чтиво, та нахмурила тонкие брови, а низкий лоб изрезали колеями морщины. Полли прошла вперёд, не желая показывать своё горе на радость врагам, гордо подняла голову и шире открыла красные и распухшие от слёз глаза. Такой ей хотелось предстать пред ними, несломленной и готовой к войне за своего ребёнка. - Чего тебе? – Начала княгиня, буравя её взглядом.- Где Устинья? – Прочеканила Полина.- Покуда мне знать? – Она поднялась с места, накидывая на плечи шаль. – В деревню уехала, а куда не знаю.- Как же так? – Бросила Полли, - она никуда не собиралась, а теперича исчезла без следа.- На что ты намекаешь? – Сквозь зубы процедила княгиня, - уехала и всё, я уже нашла другую кухарку, а ты лучше бы привела себя в порядок.- Вы не убедите меня, - сцепив кулаки произнесла она, - я знаю ребёнок жив и я найду его. Вы его украли…- Ты совсем выжила из ума взаперти, - эмоционально бросила Марья Григорьевна. Она поспешила уйти, это явно нервировало её, а Полина проводив её суровым взглядом, наткнулась на графа. Он спокойно наблюдал за столь эмоциональной сценой, положив газету на колени, следил за ней, а его губах застыла язвительная усмешка. - Что ты себе позволяешь? – Опираясь на трость он поднялся с места, смиряя Полину разгневанным взглядом.- Вы, - выставив палец произнесла она, - вы украли мою дочь, но я этого так не оставлю, вы заплатите за каждую мою слезинку.- Подлая мерзавка, - рычал граф, - ты неблагодарная. Я спас тебя от нищеты, а ты нагуляла приблудыша и теперича смеешь мне угрожать.- Вы уничтожили мою семью, погубили отца, сломали мою жизнь, - распалялась Полина, - вы даже дочь свою не пожалели, вы настоящий убийца… - Замолчи, - он быстрыми шагами преодолел расстояние между ними и оказался рядом, - я избавлюсь от тебя как и от твоего щенка. Его наличие злостью глаза полоснули по ней, а не успела ретироваться, его тяжёлая и мощная рука потянулась к ней и пальцы ухватились за плечо. От неожиданности она онемела, а попытка вырваться из оков терпела поражение, граф держал её, а его звериный оскал довлел над ней. - Никогда больше не трогайте меня, - одним мощным движением Полина освободилась от его захвата и развернулась дабы уйти.Этот день выжил её и одновременно придал новых сил, Полина готова была на отчаянный шаг, только бы найти девочку. Единственная кто мог помочь, это Устинья, но её и след простыл и Полли решила заставить рассказать обо всём графа. Она металась по комнате, точно раненый зверь, загнанный в угол, побитый и измучанный. В тот день она узнала, что Никита не приедет до конца года, именно так и сказала служанка, знающая обо всех делах в доме. Сия новость больно ударилась по Полине, она надеялась что увидит его вскорости, но Бог распорядился иначе и гнёт отчаянья подгонял её к пропасти. Она направилась в кабинет, осторожно ступая по паркету. Уже возле двери, Полина прислушалась и удовлетворившись тишиной, толкнула створку, позволяя себе проникнуть в полу мрачный кабинет. Казалось перед ней расстелили чёрную полосу и она идёт куда-то не зная сама что ждёт на пути, именно так она себя чувствовала. Полли прошла к бюро, осматриваясь по сторонам, а когда на рабочем столе она увидела пистолет, лежащий в футляре, замерла со страхом посматривая на него. Видимо кто-то из слуг брал его почистить, а не застав хозяина, оставил до прихода того.Полина шагнула к нему, с интересом рассматривая оружие, что величаво красовалось перед ней. Она потянулась рукой, касаясь пальцами гладкой поверхности, а затем и вынула из футляра. Оно было тяжёлым и грозным на вид, вселяло страх и давало надежду, сердце Полины отдавалось ударами к каждом пальце. Сколько раз она видела пистолеты в доме отца, но никогда не смела их брать, а сейчас в ней проснулось что-то особенное, способное сразить любого врага. Она держала его двумя руками рассматривая с со страхом и восхищением, а когда створка открылась, Полина резко обернулась наткнулась на графа. - Это ещё что такое? – Грозно прочеканил он.- Не приближайтесь, - Полина яростно направила на него оружие, касаясь пальцами спускового крюка, замечая его желание подойти.- Положи пистолет, - рявкнул он, замерев под наставленным дулом, готовым исполнить своё назначение.- Вы скажете где девочка ибо я убью вас прямо здесь, - сквозь зубы сказала Полина, руки дрожали, сердце каждой частичке тела, но решительностью её не слабеет.- Ты не узнаешь, я унесу это с собой в могилу, - зловеще ухмыльнулся он явно издеваясь над отчаявшейся Полли. – Пропади ты пропадом вместе с ней.- Говорите или я выстрелю, - бросила она тяжело дыша, в горле застрял комок, щипали глаза от проступивших слёз.- Нет, не выстрелишь, - издевательски заявил граф делая шаг к ней. Полина отступила, по-прежнему целясь в него. Пальцы занемели, она держала напротив двумя руками пистолет выставив их вперёд, а граф оскалившись надвигался на неё. К удивлению Полли он так быстро оказался рядом, что она не успела сориентироваться, граф что было сил ухватился за её руки и дуло поднялось к потолку. Он пытался вырвать его из цепких рук, но Полина сопротивлялась из последних сил, не отдавая оружие. Он навалился неё, а она оказалась прижатой к стене, оказывая яростное сопротивление, стараясь освободиться от него. В какой то момент она потеряла контроль и нажала на спусковой крючок. Раздался выстрел, оглушая её, пуля угодила чуть ниже потолка в стену, а они застыли одновременно на несколько секунд, осознавая произошедшее.- Дура, - рявкнул граф и ударил Полину по лицу. Она бросила пистолет на пол, испуганно смотря на осыпавшуюся лепнину с потолка. Щека горела, но видимо этого оказалось мало для него и он ухватил её за волосы, опираясь на трость потянул за собой. Полина начала сопротивляться, изворачиваясь, в попытке расцепить его пальцы, точно клешни вцепившиеся в свою добычу. Она нашла точку опоры возле бюро и каблуком со всей силы ударила по ступне, угодив по больному пальцу.Граф чертыхнулся и оттолкнул Полину, а она не теряя времени метнулась к двери. На выстрел сбежались слуги и Мария Григорьевна, они стояли в дверях и с ужасом пытались понять что происходит .- Не смейте меня трогать, - переходя почти на крик твердила Полина.- Я этого так не оставлю, - ревел граф, - я запру тебя в чулане, этакая дрянь, я заморю тебя голодом.- Не приближайтесь, - она яростно сцепила кулаки, готовая драться за свою свободу. – Я насыплю вам в еду яда, слышите, насыплю.Полина вырвалась из оков и прямиком побежала вон из кабинета. В дверях она наткнулась на одного из слуг, чуть было не запуталась в юбках, но удержалась и бросилась прочь. Взглядом её проводила Марья Григорьевна и поспешила к брату, что тяжело дышал опираясь на трость. - Вон, уходите прочь, - указала она пальцем слугам, что столпились в проёме и с интересом смотрели на хозяев.После того как створки закрылись, княгиня со стеклянными глазами уставилась на пистолет, лежащий на ковре.- Что это? Кто стрелял? – её глаза забегали в испуге.- Я покончу с ней, иначе я паду её жертвой, она слишком опасна, - вторил граф, шагая к столу.- Какой ужас, - скрестив на груди руки, произнесла княгиня. – Её нужно держать под замком, она способна на многое.- Я сам решу сей вопрос, - отмахнулся он, плеснув к стакан коньяка и залпом его осушил.- Она угрожала тебе, - причитала та. – Неблагодарная…- Уже поздно, надобно спать, - сказал граф, обращаясь к сестре, что стояла поражённая содеянным.- Да, братец, утро вечера мудренее, - произнесла она, кутаясь в шаль.Они вышли вместе и направились по лестнице, каждый думая о своём, но все мысли сводились к Полине. Глава 35 История со Стефанией не оборвалась и жизнь её не угасла в той реке. Когда она не помня себя от горя решила покончить с собой, ибо уже не видела света в своей судьбе, не верила и не знала как жить и что делать, направлялась всё дальше от берега и сломленная горем просила смерти. Но Бог распорядился иначе, поелику только проведение способно сотворить чудо, ведь как объяснить то, что в этой глуши оказался крестьянин, наблюдавший за ней неподалёку. Он затаился в густой траве, за молодыми берёзками, когда вязал веники для бани, а увидев девушку с интересом наблюдал за ней. Его любопытство росло и превратилась в страх, когда она уверенно заходила в воду, тогда он не думая бросился за ней, понимая что задумала девица.Стефания ушла под воду с головой, а он что было сил бежал, дабы спасти заблудшую душу. Он едва успел, токмо она уже нахлебавшись воды, была без чувств. Тогда он осторожно положил её на берег и опустился к лицу Стеши, дабы понять жива ли она. Определив что девушка дышит он побежал за телегой, что оставил с другой стороны перелеска. Когда же Стефания оказалась на повозке, он решил отвести её к знакомой травнице, что жила в ближайшей деревни. Они добрались до середины поля, где колосилась пшеница и спрыгнув с телеги, крестьянин подошёл к Стефании. Он боялся что она умрёт по дороге, уж больно та была слаба и бледна, но на его счастье девушка дышала. Тогда он перекинул ту через плечо и направился в лес, по тропинке, которая вела прямиком к избе пожилой целительнице. Когда он остановился у частокола, то наотмашь вытер пот со лба рукавом рубахи, подпоясанной кушаком и огляделся. Заметив у завалины хозяйку, что с интересом наблюдал за столь непривычной картиной, он облегчённо вздохнул и махнул рукой, подзывая ту.- Кто ето? – Всплеснула та руками.- Утопленница, - протянул тот. – Спасай ежели можно.- Сюда, неси сюда, - скомандовала та, подбегая к низкой двери.Она распахнула ту и пропустила крестьянина в избу. Там Стефанию уложили на сундук, застеленный овчинным полушубком и сукном, она прикрыв глаза лежала перед ними точно живая куколка.Он рассказал о произошедшем, доложил всё как было, понимая плечами от неведения, но надеялся что девушка придёт в себя и вскорости отправится восвояси. Травница пообещала сделать всё возможное и отпустила крестьянина, уверяя что её настои поднимут и мёртвого. После произошедшего прошло двое суток и ближе к вечеру когда солнце опустилось к матушкам деревьев Стефания открыла глаза. Всё это время, Анисья, так звали травницу не отходила от неё, всё кружилась и проверяла состояние той. Не раз она спасала деревенских от хвори разной, от неприятностей внезапных, да и утопленников хватало, особенно по весне да осени, когда на неокрепший лёд смелые ступали ногами. Но не разу не было такого, чтобы юную девушку вот так, оставляли без чувств. Всё думала она что кто-то по ней горюет, да плачет, ищет, да с тоски мается, но дело её спасти да на ноги поставить. Стефания обречённо прошлась глазами по бревенчатым стенам, по закопчённому потолку, а когда остановилась на Анисье удивлённо округлила глаза. Не думала она жить, смерти просила и Бога молила о ней, жизнь не в радость, да и не могло её быть рядом с навязанным мужем. Дороги в поместье отца не было, а всё ли равно где смерть найти в чистом ли поле, или в воде студёной. Выбрала она скорую кончину – утонуть и дело с концом, не найти её потом в воде, а ежели суждено то и так тому и быть – земле придадут. Не поняла она где находится, токмо слышала, что тот свет иначе выглядит, да и себя она живой ощущала. Дышала, только тело ломило, выкручивало её наизнанку, тошнота подступила комом к горлу, Стефания приподнялась немного, продолжая осматривать скудную обстановку. - Звать-то тебя как? – Начала Анисья, добродушно улыбаясь.- Стефания, - обронила она. – А ты кто?- Анисья я, в деревне первая травница я, от любой болячки знаю как вылечить, - она налила из глиняного кувшина отвара и подала Стеши.- Ох, зря, - положив ладонь на голову вздохнула она. – Зря всё это, не надобно меня спасать…- Ой ли, девонька, - запричитала та, - убить себя задумала? Ан нет, у Бога планы на тебя видимо. Шибко ты залезла в воду, токмо я на ноги разом поставлю. Пей говорю.Несмело поднесла Стефания к губам горький и терпкий отвар, а осушив деревянную кружку поджала от досады губы.- Сказывай, что приключилось, - Анисья, пододвинула табурет и уселась рядом, приготовилась слушать.- Не любит он меня, не нужна я ему, - начала она, - а мне без него жизнь не нужна. Рассказала Стефания всё от начала до конца, что любовь их давняя и он тоже хотел быть с ней, так казалось ей, но видимо не смогла она отличить иллюзии от реальности. Со слезами говорила, ради того чтобы не выдали её за соседа, пришла к нему и отдала себя без остатка, как после отец чуть было не забил до смерти и то как как она сбежала и ждала. Только у истории сей печальный конец, а назад дороги нет, иного не дано как жить подальше ото всего и всех. Под конец Стефания заключила что пойдёт куда глаза глядят и ежели суждено найдёт погибель где угодно.- Ох, горемычная, - утешать Анисья, - живи здесь, а там Бог укажет путь. Шли дни, седмицы летели одна за другой, только Стефания погружённая в страдания мало ела и почти не выходила из избы. Наступила осень, мрачно и серо было за окном, рано темнело, зачастили дожди и точно это отражало вид девушки, безразличной ко всему. Анисья пыталась как могла утешать ту, принесла сарафан, рубаху, да овчинный полушубок, понимая что зимовать ей придётся с ней, токмо надеялась что девушка одумается, да и вернётся в отчим дом. За разговорами длинными вечерами, Стеша наотрез отказывалась идти в Уварово, зная как жестоко накажет отец. От осознания что Никите она не нужна впадала в уныние да тоску по нём, любовь острым шипом терзала сердце, от того она часто плакала и просила смерти. В один из октябрьских вечеров выпал снег, крупными рыхлыми хлопьями падал он с низких облаков, осыпая всё вокруг нетронутой красотой. Анисья зашла в избу с вязанкой дров и кинув их возле печи со вздохом посмотрела на грустную Стефанию. Она как и прежде сидела на лавке и смотрела на улицу, думая о том что ведомо лишь ей. Забросив несколько поленьев в печку, Анисья подошла к ней. - Вот смотрю я на тебя и кажется мне всегда ты у меня жила. Не капризная ты, простая, ежели бы не знала подумала из деревенских, - погладив ласково по голове Стешу сказала она.- Прости меня, что хлопот доставляю, я сама себе не рада, - вздохнула та, - плохо мне, душа болит.- Ты верно главного не поняла, - загадочно сказала Анисья, с интересом поглядывая на безразличную девушку. – Положение твоё обязывает думать о себе.- Какое такое? – Нахмурив брови подняла она глаза.- Ребёнок у тебя народится к весне, - кивая сказала она. Вскочила на Стефания, глаза её округлились, огнём протеста горел взгляд, она была готова отрицать и убеждать что это не так. Но Анисья настаивала, что в этих делах она разбирается и ежели та не верит, то вскоре живот станет тому в доказательство. Залилась тогда слезами Стеша, впадая в ещё большее безумие, отказывалась от еды и даже воду пила не охотно. И как бы травница не пыталась её поддержать и твердила, что дитя нужно беречь и есть больше, да стать, Стеша только и твердила, что жить не хочет, а ребёнок этот не нужен. Шло время, зима вступала в свои права, а в жизни Стефании ничего не менялось. Живот начал расти, что только усугубил ситуацию, она всячески раздражалась по этому поводу, готова была кричать что была бы рада скинуть сию обузу, а Анисья всё повторяла что грех это, а дитя это дар Божий.Болезненный вид настораживал травницу и неудивительно, видя как девушка почти не притягивается к еде, грешным делом думала что та не выносит дитя. А Стефания точно всё зло и негодование вымещала на народившемся ребёнке, желая всем сердцем его загубить, как свою несбывшуюся любовь. Глава 36 Полина, после того как произошла ссора с графом в кабинете, закрылась в спальне, не желая никого видеть. Она решила завтра же убежать их ненавистного дома и неважно куда, лишь подальше от них. Ежели он не хочет давать развод, а намерен губить её жизнь, то продолжать она хочет найти дочь, иного и не надо. Единственное, необходимо найти Устинью, Полина была уверена, она знает где её ребёнок. Наверняка княгиня заставила ту совершить подобное злодеяние, ведь они с доброй кухаркой всегда находили общий язык и причин вовсе не было. В то утро Полли решила подробнее расспросить служанок об Устиньи и спустившись вниз уже направилась на кухню. Голоса из гостиной заставили её замереть и прислушаться, она осторожно подкралась к приоткрытой створки и услышала как граф и некий господин спорили, доказывая свою правоту. - Вы очень нечестный человек, - говорил собеседник Уварова, - обещали дочь, а она оказалась порченной, обещали земли, но говорите что купчая испарилась.- Извольте, Павел Ильич, - парировал тот, - я не потерплю, сии оскорбления и требую уважения….- Уважения, - хохотнул Дорогин, - тот кто не выполняет обещаний не может быть его достоин.- Я хотел выдать свою дочь за вас, но так уж вышло, - развёл руками граф, - но и бумага, будто испарилась.- Полно, Александр Григорьевич, - бросил князь, - уговор, ежели помните у нас давний, насчёт дочки то вашей, а коли так, то у меня есть расписка о долге вашем.- Я всё выплатил по счёту, - стукнул тростью о пол граф, - всё до последнего целкового.- Так докажите, - ухмыльнулся тот, - вы слишком обидели меня граф, так что ибо отдаёте долг, ибо земли те и купчую найдите, сосед.- Вон, - прикрикнул тот, - убирайтесь мерзавец.- Ан нет, - выставил Дорогин палец вперёд, - я этого так не оставлю, вы ответите граф.Полина мигом отбежала от двери, дабы не быть замеченной, сей разговор так подействовал, что она забыла о том, что направлялась на кухню. Она решила отложить встречу с челядью и поднялась в комнату, где долго не могла найти покой, много беспокойных мыслей терзали и мучили и точно в горячке маялось тело и голова тяжелела от дурного. Утром следующего дня Полина направлялась в вестибюль, дабы подышать в открытое окно, ведь на улицу она так и не выходила. Сидя на стуле, она читала, стараясь хоть как-то себя отвлечь, ведь мысли о ребёнке заполняли и даже ночь не могла успокоить её боль. Она так увлеклась, вспоминая вновь плач в ту ночь, когда она ещё была в сознании, отчаяние давило, ей казалось на её груди огромная могильная плита, а ей уже не выбраться. Полли даже не услышала шаги совсем рядом и вздрогнула когда подняла глаза. Перед ней аккурат стоял князь Дорогин и с интересом наблюдал за ней.- День добрый, Полина Сергеевна, - что улыбкой произнёс тот, - чудная погодка. Не находите?- Да, - протянула она.- Я знаете ли к Александру Григорьевичу, - он достал из кармана брегет и посмотрел на время, - тороплюсь знаете ли, дела ждут-с. Так он дома?- Да, я прикажу его позвать, - она отложила книгу и было направилась в дом.- Не торопитесь, Полина Сергеевна, - он подошёл ближе, - проводите меня в гостиную, я желанный гость, поверьте.- Что ж, - вздохнула она, - следуйте за мной.Она оставила князя в гостиной, а сама направилась на поиски служанки, ибо самой встречаться с графом совсем не хотелось. Когда дело было сделано, Полина направилась в комнату, ничего её не радовало и даже солнце за окном наводило странную тоску, хотя ничему она уже не удивлялась. Даже сладости казались с оскоминой и воздух отравленным, но силы не покидали и желание жить с новой силой рождались в ней и всё ради заветной цели – найти дочь. Она пыталась представить на кого похожа девочка, какие у неё глазки, как она спит, как улыбается и чувствовала, что она найдётся и увидит всё своими глазами, иного не дано, а с каждым днем то желание росло. Со дня на день она намеревалась проехаться по соседним деревьям и может что-то да узнать, ведь Устинья не могла вот так бесследно исчезнуть и где-то найдутся её следы. Именно так и хотела Полли, смотря на забитые солнцем деревья в саду из окна своей спальни. «Мне есть ради чего жить, - думала она, - я найду тебя мой ангел, подожди немного, я сделаю всё невозможное.» Граф не обнаружил Дорогина в гостиной и изрядно удивился, раздувая ноздри он решил наказать служанку, нарушившую его покой. Он было уже направился к двери, как зашёл князь и поприветствовал хозяина дома. - Что вы здесь делаете? Я кажется вас не приглашал, - неприветливо буркнул граф.- Полноте, Александр Григорьевич, я ваш сосед, мы дружили, неучто из-за какого то недоразумения будем врагами? – Добродушно развёл тот руками.- Вы смели мне перечить, попирая мою честь, - ухмыльнулся тот, постукивая пальцем по трости.- У меня были причины, но я хочу дружить с вами и кто знает, может станем лучшими друзьями, - улыбнулся хитро князь, протягивая руку графу.- Что ж, - вздохнул тот, в ответ скрепляя примирение рукопожатием. – Но та расписка…- Ерунда, - отмахнулся Дорогин, - забудьте, дорогой друг, я это в сердцах сказал, её нет как не было.- В таком случае, отобедайте с нами, - предложил граф, - мы с Марьей Григорьевной приглашаем. Далее следовал разговор и воспоминания о тёплых некогда отношениях, о встречах и дружбе. Князь выразил надежду, что ежели Стефания найдётся и он на сомневался в этом, то он готов взять её в жены и забыть тот неприятный инцидент. Александр Григорьевич, обещал что так и будет, а дочку свою непременно разыщет, понимая что побег всего лишь детский каприз. Их прервала княгиня и пригласила идти к столу, где уже накрывали обед, радуясь что сосед более не держит зла и не станет требовать долг. Их дела и без того шли изрядно плохо, а в свете последних событий и потерь вовсе некуда не годилось. Она никак не могла убедить брата продать камень и на вырученные средства поднять дела и расплатиться с долгами. Он всё твердил, что его единственно оставшаяся дочь не должна нуждаться после его кончины, когда он не сможет помогать и будет иметь достаточно средств, дабы безбедно жить.Князь отклонился после нескольких перемен блюд, сославшись на дела, а Марья Григорьевна и граф приглашали на следующую седмицу на ужин. После столь насыщенного дня он решил удалиться в кабинет, дабы выкурить сигару и насладиться вкусом коньяка. Княгиня занялась рукоделием в небольшой гостиной, уединившись в своём уголке, чтобы скоротать время.Прошёл час или около двух, Марья Григорьевна притомившись хотела идти к себе, но запыхавшись к ней прибежала перепуганная крепостная. Она твердила, что хозяину плохо и надобно звать лекаря и княгиня не помня себя бросилась к кабинету. Когда она прибежала, граф полулёжа лежал в кресле, а рядом на полу лежал стакан, что выпал из его рук. Причитая она метнулась к брату, пытаясь привести его в чувство, прикрикнув на служанку, чтобы та послала за лекарем, сама опустила перед ним на паркет. Всё то время граф не приходил в себя, слуги отнесли его в комнату, в ожидании эскулапа весь дом молился за хозяина. Княгиня не отходила от брата не понимая в чём причина столь сильного недуга, ведь он был здоров и весел когда они разошлись после обеда. Но так и смогла найти тому объяснение и просто отчаявшись возносила руки к небесам.Спустя час прибыл лекарь и долго осматривал графа, просил покинуть его и ничего не оставалось Марье Григорьевне как нехотя выйти за дверь. Там она не могла найти покой и ходила от угла к углу, мысленно перебирая молитвы, обещая Богу милостыни и покаяние. Когда створка отворилась, эскулап просил её пройти, на вид он был измучен и понур. - Сожалею, - вздохнул он, снимая пенсне, - я ничего не мог поделать, сердце не выдержало.- Как? – Пролепетала княгиня, бросив взгляд на кровать где по-прежнему лежал граф.- Александр Григорьевич, был славным человеком, но всё мы смертны, - обречённо продолжал он. - Но это ещё полбеды, ваш брат был отравлен.- Отравлен? – Обезумевшим взглядом она полоснула им лекаря. – Что же это? Как так?- Я разбираюсь в этом, уж поверьте, в его организм попало вещество вызывающее немедленную сердечную недостаточность, а это бывает лишь при отравлении, - заключил тот. – Столь резкий недуг, как никто свидетельствует о сильнодействующем яде.- Быть не может, - Марья Григорьевна положила ладонь на лицо и неистово зарыдала.Она бросилась к телу графа и упала рядом на кровать и доктору стоило немалых усилий дабы уладить её в рядом стоящее кресло. Прибежали слуги и в попытке привести её в чувство подали воды, отмахивали веером, она была в отчаянье и полуобморочном состоянии. Плохо соображая, она не могла думать о злодее и том кто сотворил подобное, а лишь рыдала протяжно и горько. Стоило больших трудов, дабы успокоить её и привести в чувство, Эмир Карлович решил остаться до выяснения неких подробностей. Он отвёл её в гостиную и сел напротив, долго собираясь с мыслями, успокаивая и приводя в состояние. - Вспомните, что ел или пил в последние часы, Александр Григорьевич, - просил он, подав ей чистый носовой платок.- Мы обедали вместе, я ела и пила, то что и он, - еле ответила она.- А после? Где он находился? Где его нашли? – Настаивал Эмир Карлович.- В кабинете, - пролепетала княгиня.- Идём, Марья Григорьевна, надобно посмотреть, - он подал ей руку. Вместе они прошли в кабинет, где всё было по-прежнему, даже бокал лежал на паркет, упавший из его рук. Эскулап поднял его и внимательно посмотрел, поднёс в подсвечнику, дабы лучше разглядеть. А затем обратил внимание на графин, что стояла на столике, в нём ещё оставалось немного коньяка. - Позвольте мне забрать это, - он указал на бокал и графин, привлекшие его внимание.- Вы думаете? – Она подняла заплывшие и красные глаза на него, понимая к чему он клонит.- Совершенно верно, уважаемая княгиня, - заключил он. – Я заметил на стенках бокала и дне графина странный осадок и намерен исследовать их. Полагаю там то и содержится ядовитое вещество. От услышанного Марье Григорьевне стало трудно дышать и она рухнула в рядом стоящее кресло.