Глава 37 Ранняя весна согревала солнышком да тёплым ветром, пробуждая всё живое из зимнего заточения. Таял снег, а на проталинах показалась первая травка, хотя ещё в глубине леса под елями лежали кучки снега. Щебетали птицы, приветствуя весну, расходился лёд на реке, на пригорках переливались ручьи, нежась в тёплых лучах. Только это никак не радовало Стефанию, она не выходила из избы и как бы не старалась Анисья её заставить или убедить всё в пустую. Девушка ничему не радовалась, подолгу сидела у наблюдая за неподвижным лесом или на сундуке, что служил кроватью. Утром она почувствовала себя плохо, жалуюсь на боль в спине и животе, что совсем не нравилось Анисье, ведь роды по её представлению должны начаться в конце следующего месяца. Она посоветовала Стефании прилечь, токмо и это не помогло, девушка тяжело дышала стонала от боли и неудобства, молила ей помочь. Тогда травница нагрела воды, просила снять сарафан да рубаху и переодеться в чистую сорочку, уложила на сундук и приготовилась принять дитя. Шло время, в избушке вскрикивала Стефания, она изнемогала, сил совсем не осталось, а Анисья не знала чем помочь. Открылось кровотечение, а значило что и ребёнок в опасности, знала она что нужен врачеватель, токмо его не найти, да и кто поедет сюда. Молилась травница, что хотя бы выжила девушка, о малыше она думала меньше, а протяжные крики её только усугубляли положение. Намучавшись к рассвету, Анисья с силой надавила на живот Стефании и вскорости показалось дитя.Ребёнок родился мёртвым, слабое и хилое тельце с синеватым оттенком как нельзя лучше говорило, что шансов выжить совсем не было. Да и неудивительно, ведь Стеша мало ела, не гуляла, повторяла что не хочет его и ничему уже не удивлялась Анисья. Стефания лежала без чувств, перепачканная до пояса кровью, она была бледной и еле дышала и травница принялась за неё. Сутки Анисья боролась за жизнь нерадивой роженицы, как могла вливала отвары, да жидкости, прикладывала ко лбу тряпицы, дабы снять жар. А к вечеру она уже открыла глаза, издав протяжный стон, та сразу поспешила к страдалице и обтирая настройкой горячее тело. Смотрела она на неё и жалела, душа болела точно за родную дочь, хотела ей помочь, токмо не знала как.Стефания отводила взгляд, ей хотелось сквозь землю провалиться, закрыть глаза и никогда не открывать их, уйти тихо и без суеты. Чувствовала она себя ненужной, несмотря на всю заботу Анисье, её старания и доброе отношение, но раз Никите она не нужна, раз он её не любит, то к чему жизнь, к чему теперича стремиться. В душе была одна пустота, точно её выжили и лишили жизнь, а ежели нет надежды – потеряна всё и возродить ничто не может, ни желания, ни стремления. - Стеша, - произнесла Анисья, взяв её холодную руку в ладонь, - девочка, что ты родила не выжила.Та бросила на травницу взгляд, пустой и безжизненный, точно на неё смотрела не молодая девица, а пожилая женщина. Столько в них было пережитого, страданий, казалось ещё одно событие и она сломается как измученное дерево под гнётом ветра. - Я сделала всё возможное, токмо роды преждевременные оказались, ты потеряла много крови, ребёнок оказался слишком слабым, не способным к жизни, - заключила Анисья, тяжко вздохнув.- Почему? – Еле прошептала она, - почему не умерла и я, скажи?- Что ты девочка, - слёзно произнесла та, поглаживая по растрёпанной голове. – Ты так молода, вся жизнь впереди.- Какая жизнь? – Вспыхнула та, пытаясь приподняться, - я ему не нужна, я никому не нужна, я не хочу так жить, без него, без семьи.- Ох, горемычная, - всплеснув руками та пыталась успокоить Стешу, в которую точно вселился нечистый, - я тебя не брошу, только забудь ты о нём. Минуло чуть больше месяца, Стефания шла на поправку, только по виду бледная и исхудавшая никак не походила на здоровую. Она ничуть не жалела о смерти новорождённого, полагая что так лучше, иначе любви к нему она испытывать бы не могла, это было живым напоминанием о несбыточной любви. Страдания и без того изводили, что каждый день она жила как последний, желая поскорее умереть. Невыносимо и тошно стало ей в избе, где каждый день добрая Анисья твердила, что она молода и красива, а уныние есть смертный грех. Без интереса слушала её Стеша и задумала уйти куда глаза глядят, не желая никого более видеть и слышать,Вечером, когда Анисья по делам ушла, лечить деревенских, девушка поднялась с сундука, чувствуя как болит всё тело. Быстро накинула рубаху и сарафан, да осторожно вышла на улицу. Глаза заболели от света, а недавняя гроза только что утихшая находила и без того дурные мысли. Стефания как могла быстро удалилась от избы, опасаясь встречи с кем-то из знакомых травницы. К ней не редко захаживали нуждающиеся и она то травы лечебной отдавала, то настойки наливала специальной, никого без лекарств своих не оставляла. Лужи оставленные ливнем отражали небо и она порой наступая в них лапотком, чувствовала как холодная вода касается кожи. Она и забыла какой была в доме отца, весёлой и полной надежды, а ещё любви к Никите, веря и надеясь на него. Но он оказался не её героем, а всё лишь ложь и обман, как и сама её жизнь, никчёмная и пустая, бесцельная и неинтересная. Стефания часто думала о тёте, зная как она любила её и заменила мать, их разговоры, её объятия и порой ей не хватала её. Но она бы при всём желании не могла спасти от отца, его жестокости и грубости, а что ей оставалось, кроме как найти своё счастье с любимым.Стефания шла краем леса, сама не зная куда, только назад дороги уже не было и хотела идти до тех пор пока ноги не перестанут нести, а там и упасть без сил. Она оперлась на сосну, голова закружилась от быстрой ходьбы, да и слабость давала о себе знать, но это совсем не пугало. Хотела было идти в чащу, где уже стало темно от нависших деревьев, только настойчивый плач заставил затаить дыхание и прислушаться. Понимая, что плачет ребёнок, она задрожала изнутри, представляя что её девочка, так и не издала первого крика, родившись мёртвой. Стефания решила идти дальше, предполагая что кто-то из деревенских находится там. Видимо мать где-то рядом, а дитя не может успокоиться и без конца плачет, точно зовёт на помощь. Но не успела она сделать и пары шагов как остановилась, вновь слушая как надрывно кричит ребёнок и это выворачивало ей душу. Она с силой прошлась ногтями вниз по коре и обернулась в ту сторону, не понимая почему его не могут успокоить. Отчётливо Стеша представила свою дочь, на могиле которой она так и не была, неожиданно для себя ей стало жаль её и захотелось прижать к себе, защитить от любой опасности, как и того кто не переставая плачет.Она решила посмотреть, хотя бы издали, что там происходит и направилась к дороге. Плач не смолкал, темнело на глазах, теперича в сумерках Стефания, пробиралась по раскисшей земле, промокшими насквозь ногами. Когда она вышла на поляну, прямиком пошла к избам, что стеной выстроились поодаль, предполагая, что в конце жилище Анисье, ведь далеко она уйти не успела. Время приближалось к полуночи, но огромная луна озаряла все вокруг и было светло и многое видно. Казалось ребёнок притих, точно чувствуя скорую помощь и как только она подошла к колодцу, то сердце её рухнуло наземь. Завернутый в домотканое покрывало на траве лежал ребёнок. Свёрток был совсем маленький, что даже лица не было видно, только писк доносится оттуда, она понимала что он родился нынче. Дрожа не столько от холода, сколько от необъяснимых эмоций, Стефания опустилась перед ним и рукой потянулась к нему. Она взяла его в руки и заглянула внутрь, сердце заходило в груди от вида крошечного личика и еле открытых глазок. Он стал плакать, шевеля губками и Стефания предположила, что малыш голоден. Она не знала куда деваться с ним, казалось в ней что то щёлкнуло, перекрутилось и поменялось, ей казалось это её ребёнок, что не просто его кто-то здесь оставил. В груди заболело, она подумала что ежели так, дитя не оставит здесь, возьмёт с собой и не отдаст никому, точно от одного взгляда на него она прикипела и накрепко связалась с ним. Ей пришла идея приложить ребёнка к груди, предполагая что молоко ещё осталось, хотя бы капля, дабы утолить его голод. Она отошла в сторону, замечая упавшего некогда дерево и осторожно присела на край. Губки ребёнка быстро прижалась к груди и Стефания почувствовала боль и айкнула, но поразительно было что он замолчал, видимо наслаждаясь едой.Поражённая Стефания не знала что и думать, после свершённого дитя заснуло, оставляя её в недоумении. Впервые за долгие месяцы она чувствовала жажду жизни, хотелось видеть как ребёнок растёт, каким станет через пару, тройку месяцев, захотелось целовать его и не отпускать. Она улыбалась собственным мыслям, ругая себя за то, что отвергала своего умершего малыша. Но быть может это подарок небес, за что так произошло, что она противилась жизни, боялась ответственности. Казалось всё равно, только бы малыш был с ней, только бы ещё раз его покормить и думать лишь о нём. Она направилась по дороге, чувствуя как тепло беззащитного существа согревает её и позабыты обиды и боль, от предательства и нелюбви, от безразличия и потери уже не так ощутимы. Она несла свёрток гордая и счастливая, точно это её ребёнок и иного не дано. На небе появилась туча и накрыла луну непроницаемым покрывалом, но ей было светло, младенец озарял ей дорогу и точно солнце горело изнутри, она чувствовала себя счастливой. Глава 38 Княгиню пришлось отпаивать каплями, а после ухода эскулапа она так и сидела в кресле отрешённая ото всего земного. Главное она не знала как теперь жить, без брата, без племянницы, точно одинокий путник в пустыни, не понимала что делать. Опустив глаза она посмотрела на ковёр мокрый от коньяка, который пил граф, последнее что он сделал в своей жизни. Марья Григорьевна стала перебирать кому могла быть выгодна смерть брата, но тщетно, ведь видимых врагов способных на подобное зверство она не находила. Так, просидев несколько минут она сдалась, понимая что надобно думать о погребении. Прокручивая последние дни жизни брата, она вспомнила как Полина выясняла с ним отношения в стенах этого кабинета, как стреляла в него, пытаясь убить, глаза нашли следы от пули и тогда становилось более чем понятно. Она резко поднялась, хватаясь за сердце, стало трудно дышать, гонимая ненавистью княгиня направилась к будуар Полли. По дороге встретилась кухарка и крепостная, они спрашивали о поминках, но отмахнувшись, та спешила не упустить преступницу.В гостиной она увидела Полину, что разговаривала со служанкой и полоснув её взглядом, княгиня метнулась к ней. Полли замолчала под её взглядом и округлив глаза смотрела на раскрасневшуюся Марью Григорьевну. - Это ты признавайся? – Бросила она, - ты убила Александра?- Я? – Возмущённо прочеканила та. – В своём ли вы уме, Марья Григорьевна?- Убийца, - распалялась она, скривив от ненависти лицо, - ты стреляла в него, ты грозилась подсыпать ему яда в еду, многие слышали твои угрозы. Стоящие рядом закивали, а крепостная рядом с Полиной поспешила отойти, точно та вмиг стала прокажённой.- Ты окажешься на каторге, убийца. Я всё сделаю для этого, - прошипела та, выставив палец вверх. – Исправник во всём разберётся, твои дни сочтены.- Побойтесь Бога, - возразила та, - угрожать и делать не одной тоже. Ваш брат отправлял мне жизнь, но я бы не посмела сотворить подобное.- Ну уж нет, - парировала княгиня. – Никто тебе не поверит. Утром тебя увезут отсюда как преступницу. Держите её. Двое лакеев выполняя приказания направились к перепуганной Полине. Поражённая обвинением, лишённая дочери она не могла допустить подобное, что угодно она готова была сделать графу, но то что произошло на её заслуга. Посадить себя в тюрьму она не позволит, а доказывать сейчас невиновность всё равно что пытаться пойти сквозь стену. Гонимая страхом за свободу и несправедливость, Полли схватила ножницы со столика для рукоделия и угрожающе выставила их вперёд, не позволяя себя схватить. - Не подходите, - бросила она, дрожащей рукой намахиваясь на испуганных слуг.- Держите эту преступницу, не дайте ей уйти, - негодовала княгиня, подгоняя нерешительных слуг.Испуганная донельзя Полина хотела только одного, убежать подальше из этого дома и спрятаться. Покорно склонить голову за чужое преступление она была не намерена и готова на любой отчаянный шаг. В тот момент когда один из лакеев попытался приблизится, Полли опрокинула перед ним вазу с цветами и воспользовавшись моментом бросилась к двери. Ей попыталась противостоять княгиня, но Полина ловко увернулась от неё, маневрируя в разные стороны. Она бросилась к спасительной лестницы, что обещала свободу, путаясь в юбках, она удерживалась за перила и спешила вперед. За ней погнался лакей, низкорослый, но широкоплечий, он быстро настиг её у входа в вестибюль. Она начала отбиваться как могла, колотила его руками, топала ногами, он попытался вернуть её в дом, но Полли сопротивлялась. В углу на столике, она увидела садовые ножницы, оставленные видимо кем-то из слуг и изо всех сил потянулась к ним, в то время как лакей тащил её назад в дом за руку.Одним рывком она уцепилась за них и замахнулась угождая ему прямо в плечо остриём. Он рявкнул на неё и выпустил запястье, зажав рану ладонью. Не теряя времени Полина бросилась на улицу, слыша позади неистовый голос княгини и шаги другого слуги, который пытался её поймать. Она споткнулась на лестнице, что вела к садовой аллеи, путаясь в юбке муслинового платья, поднялась и не глядя пустилась в темноту парка. Необходимо было скрыться из виду, схорониться до утра, а там бежать подальше, лишь бы не позволить себя посадить в острог. Гонимая диким страхом она задыхалась от быстроты бега, дрожала и обессиленная готова была хоть броситься в реку лишь бы спастись. Натыкаясь на деверья, Полли больно ударилась о стволы, приходилось сбавить ход, прислушаться и не услышав ничего подозрительно идти только вперёд. Низкие кусты цеплялись за волосы, хлестали по лицу, но казалось она этого не чувствовала, а только становилась сильнее. Полина замерла у большого дуба, удерживаясь руками о мощный ствол, оперлась на него и с шумом выдыхала воздух в попытке отдышаться. Она до невозможности устала, выдохлась и не чувствовала ног, они болели и ныли, руки занемели, а горло неприятно щипало. Она затаилась, превращаясь в слух всем телом, сердце так сильно стучало, что казалось его слышно на расстоянии в несколько шагов. Убедившись, что она оторвалась от преследования и убежала в глубину парка, Полли от усталости и изнеможения осела на землю. Она совершенно не знала куда идти, что предпринять и главное как избежать наказания за не совершаемое преступление. Одно ясно её будут искать и ежели она не уйдёт как можно дальше судьба её не завидна.Просидев так до утра она успела немного вздремнуть, а с первыми лучами, направилась к главному тракту. Неспешно перебирая ногами, Полли думала что оставшись без ребёнка, без дома и право на свободу, она лишь сильнее хочет обрести всё это. Она вспомнила ту крестьянку, что встретилась на пути в день отъезда и решила что она сможет ей помочь, хотя бы первое время.Полина шла по обочине, прячась в кустах орешника, опасаясь что её ищут. Когда к её счастью показалась телега, Полли облегчённо вздохнула. Она остановила её и просила добродушного крестьянина подвести её, тот с радостью согласился и они тронулись. По дороге Полина постоянно оглядывалась, опасаясь как бы кто не следил за ней, но к счастью обошлось и добравшись до того места где она впервые повстречала ту самую крестьянку облегчённо вздохнула. Поблагодарив мужика, она пошла своей дорогой. Не зная куда идти, Полина окончательно запуталась в чаще и с сожалением поняла что самой её не найти. Она хотела выйти к деревни, а там расспросить кого-то о ней, хотя идея казалась заранее проигранной, ровным счётом ничего не зная. Она вспоминала что та ей говорила, о том что дом её на краю, но в таком состоянии она мало что соображала. Полли шла по тропе, солнце поднималось всё выше, предвещая тёплый день, хотелось пить, а от одной мысли о еде заурчало в животе. Но лучше сгинуть в лесу чем сидеть и дожидаться суда в остроге, рассуждала она, еле передвигая уставшими ногами.Присев на упавшее дерево, Полли просидела несколько минут, пока не услышала как кто-то рубит и ломает кусты. Она напряглась, оглядываясь по сторонам, решая идти на звук, казавшейся ей спасительным. Она пробиралась сквозь заросли, пока не заметила женщину, что укладывала дрова с кучу. Присмотревшись, Полина направилась к ней, решая завести разговор. К её удивлению крестьянка казалась похожей на ту самую, уж больно образ той врезался в память. - Ты ли? – Всплеснула та руками, едва увидев Полли.- Я, - воодушевлённо отозвалась она. Какое счастье, я ведь к тебе шла.- Вот и нашла, ноги сами привели, - сказала она, - вижу беда у тебя, инче б не ноги не мучала.- Говорила ты о потери моей и что я могу к тебе обратиться, - растерянно вымолвила Полина.- Сказывала, истину глаголила, - кивала та, - ну давай иди со мной тут рядом. Изба то моя совсем недалече, уж шибко ты бледна и худа. Крестьянку звали Лукерьей, она завязала охапку дров в вязанку и закинув на спину повела Полину по тропе. Там среди леса на краю деревни и жила она в покосившейся от времени избе. Полина чувствовала от неё защиту, ведь та с заботой усалила её на лавку, напоила и накормила чем могла. Глава 39 Стефания с младенцем на руках направилась обратно к Анисье, ведь идти ей некуда. Она наслаждалась моментом близости с ним, в ней точно что-то возродилось, иное пустило корни, она хотела жить и никогда не отпускать малыша. Торжественно она шагала по неровной дороги, отходя лужи, что отсвечивали в темноте, боялась неосторожным движением разбудить его, нарушить покой, поелику шла плавно, не спеша. Что-то неведомое ей срослось с ним, обновило её и это странным образом пугало и качало из стороны в сторону. Она дошла до избы Анисье и с надеждой взглянула на тёмное строение, что приветливо встречало недавнюю беглянку. Прижимая крошечный свёрток, Стефания направилась к двери. Не стуча она вошла вовнутрь, где оказалась в сенях с одной лучиной, что слабо освещала небольшое пространство.Её встретила травница и облегчённо перекрестилась. Она быстро завела ту в избу, точно спасала от ненастья. Стефания ей улыбалась, обновлённая и довольная жизнью, она по другому смотрела на происходящее. - Я нашла его, - кивнула она, поглядывая на младенца с нежностью.- Дитя, - произнесла Анисья.Она взяла свёрток и положила на сундук, развернула покрывальце и приготовила чистые тряпицы. Всё это время Стеша не отходила от них, наблюдала, не сводила глаз, точно ребёнка отнимут и она останется одна. Всё её существо теперича было повернуто к беззащитному существу, точно он и она единое целое.- Я нашла его на дороге, - рассказывала она. – Его бросили, он мой и только мой…- Надо говорить она, - указала травница на спящего младенца. – Это девочка.- Девочка, - вспыхнула Стефания, ланиты её вспыхнули. – Моя дочка… она жива.- Твоя молвишь? – Протянула та, наблюдая как изменилась до неузнаваемости девушка, - может оно и к лучшему. Видимо Бог тебя привёл к ней.- Никому не отдам, - гордо заявила та.- Гляди, - она указала на плече девочки родимое пятно в виде цветка. – Счастливая будет! Стефания рассказала как она решила уйти навсегда, как хотела идти дальше в лес, там и остаться навеки. Как услышала плач, как не могла пройти мимо и тогда решила забрать свёрток. Что отныне она хочет жить и заботиться о ребёнке, что она изменилась, теперича в ней горит огонь жизни и наполняет её.Шли дни, девушка не отходила от девочки, выходила с ней на крыльцо, кормила, пела колыбельные и довольствовалась жизнью. Глядя на неё, Анисья радовалась как за родную дочь, теперича она стала другим человеком. Никогда она не видела её такой, точно перед ней другой человек, непохожий на прежнюю Стефанию. В доме стало тепло и уютно, всё чаще смеялась девушка, расправляя сломанные кого-то крылья.Минуло два месяца и Стефания задумалась о своей жизни. Оставаться здесь и продолжать растить девочку, что она назвала Катериной, не хотела. Зная что она богатая наследница, Стеша решила наконец отправиться в Уварово, ведь там не смотря ни на что, есть то что принадлежит ей. Даже если отец выгонит её, она не уйдёт и станет требовать своё, ради ребёнка, ради своего будущего. В один их вечеров, Стефания рассказала о своих планах и вздыхая Анисья одобрила сие решение, зная что так будет лучше. Собирая в дорогу Стефанию, травница наказывала что всегда ждёт её и чтобы не было, двери в избе всегда для неё открыты. Сердечно отблагодарила хозяйку, просила не забывать могилку умершего младенца, на которой они были несколько раз, а Анисья не раз пообещала, что так и будет. Настал момент прощания и не сдержав слёз, девушка заплакал, а та обняла её по-родственному и поцеловала в лоб.Стефания намеревалась идти краем дороги, надеясь что встретит телегу по пути. Прижимая к груди Катюшу, что мирно спала на руках она не могла на неё нарадоваться, до чего спокойным и некапризным оказалась она ребёнком. В ней она находила себя, а порой и образ Никиты, его тёмные глаза точно отражались в её взгляде. Оттого ей было даже приятнее, ведь она не отделяла её от себя, считая что девочка её дочь и никак иначе. Стеша намеревалась всё рассказать тёте и пусть будет как будет, даже если отец выгонит его, но надеялась, что всё же он заставит его жениться на ней. Любовь к нему не смотря ни на что жила и билась точно второе сердце, иначе и быть не могло, как бы она не старалась искоренить и убить её – всё тщетно.Стефания присела на пенёк у дороги, дабы покормить дочь, что уже проснулась. Солнце припекало, не смотря на дымку в небе, ветер окончательно затих где-то в кудрявых макушках берёз, в воздухе застыла духота. Длинная дорога бесконечной лентой убегала в даль, виднелись избы и церковь на пригорке, Стефания с волнением смотрела в сторону где находилось имение отца. Там она обрела и потеряла любовь, но так надеялась обрести её вновь, что если он страдает без неё и всё обдумал за столь длинный срок. На это и надеялась Стефания, любуясь как девочка с аппетитом присосалась к груди.Она услышала как за спиной грохочет экипаж и сердце забилось отчаянно и быстро. Кто бы там не проезжал, никто не узнает дочь графа Уварова, Стефания теперича не похожа на благородную дворянку, от этого не осталось и следа, всё в прошлом. Только воспоминания о беззаботной жизни плотно нависли, точно тучи над землёй, но так лучше, и живя у Анисье, она поняла насколько простая жизнь ей близко и желанна. Грохот становился всё ближе, а она сидела неподвижно и улыбалась Катюше, что уже сонно моргала глазками. К её удивлению экипаж остановился и кучер, что сидел на козлах недовольно всплеснул руками. - Чего ты тут расселась непутёвая? – Недовольно бросил он. – Чуть не зашиб.На это Стефания отошла дальше, позволяя дорожной карете проехать вперёд. Она сильнее закрыла ребёнка от солнца и бросила недовольный взгляд на слугу, не понимая его негодования, она то ему никак не мешали и сидела не у края. - Что стряслось Макар? – Показалась дама из приоткрытой дверцы.Тот кивнул на Стефанию, что осторожно посматривала на происходящее и что-то объяснял. В этой даме в возрасте, она со страхом и одновременно радостью узнала тётю, голос пронзил её и сердце застучало как отбойный молоток. Марья Григорьевна явно не узнала племянницу, продолжая беспокойно и гневно смотреть в её сторону. - Тётя, - не выдержала Стеша, на глазах выступили слёзы, она почувствовала как ей не хватало доброй тётушки. Не понимая почему неведомая крестьянка называет её так, и почему у неё так похож голос на племянницу, княгиня спустилась с подножки. Стефания бросилась к ней, прижимая ребёнка на ходу, стараясь не нарушить её сон. Когда они оказались в шаге друг от друга, Марья Григорьевна узнала её и схватившись дрожащей ладонью за открытый рот зарыдала, протягивая другую руку к ней.Стефания обняла её как могла и плакала, слушая причитания тёти, что никак не могла успокоиться, а так твердила что всё хорошо и теперича они будут вместе. Когда немного поутихли страсти, Мария Григорьевна обратила внимание на свёрток что держит девушка, точно драгоценность, опасаясь сделать неосторожное движение. Она внимательно смотрела, понимая что это дитя, завёрнутое в старое домотканое покрывало, но до конца понять не могла, всё внимание было сосредоточенно на племяннице. - Что это? – Марья Григорьевна осторожно касалась свёртка.- Моя дочка, Катюша, - гордо и уверенно заявила та, с любовью открывая личико малышки.- Как твоя? – Заморгала княгиня, удивлённо уставившись на довольную племянницу.- Моя и только моя, - вновь воскликнула Стеша, - я ушла из дома в положении понимаете, я жила в избе тут, неподалёку, там-то Анисья мне и помогла.- Боже мой, - схватившись за грудь выдавила княгиня. – На кого ты стала похожа, это не моя Стеша.- Это я тётя, - кивая ей произнесла она. – Я знаю отец может вновь выпороть меня, но никто не отнимет моего ребёнка. При упоминании брата, Марья Григорьевна, поджала губы дабы не разрыдаться перед ней. Она уже приготовилась встречать старость в одиночестве, как появилась Стеша, правда не одна, но всё равно что скажут люди, если у них не осталась ничего кроме звучного имени, ещё весомого в обществе. - Идём, идём же, - она заботливо направила растерянную девушку к ожидающему их экипажу.- Простите меня, - не выдержав произнесла та. – За всё, что я вот так ушла, но не могла я выйти за нелюбимого.- Да, да, - кивала она. – Мы позже поговорим. Они уселась на мягкое сиденья и посмотрели в глаза друг другу и только сейчас Стефания обратила внимание, что тётя одела в чёрное платье и шляпка что осталась на сиденье в цвет наряду. Это насторожило её, она хотела спросить, но не знала как, быть может ей показалось, но дорогая тётушка уж больно бледна и выглядит нездорово. - Как отец? – Глухо произнесла она.- Он умер, дорогая, - дрожащими губами произнесла княгиня. – Его отравила та мерзавка, что звалась его женой.- Как же так? – Из глаз Стефании сами собой покатились слёзы, горло сдавил ком, она хотела что-то сказать но не могла, свыкаясь с этой новостью.- Мы с тобой остались одни, Стеша, у нас ничего и никого нет кроме друг друга, - вытирая слёзы произнесла Марья Григорьевна. Глава 40 Они прибыли в Уварово, в доме было удивительно тихо и спокойно. Стефания ходила по гостиной, точно впервые видела обстановку, былая роскошь утратила для неё смысл, не было радости от этого, здесь она казалась себе чужой. Чудилось что появится отец и начнёт укорять и обвинять, а потом они найдут общий язык и обнимутся, понимая друг друга всё лучше. Слёзы сами собой скатились по бледным ланитам, орошая их успокоением на израненную душу. Совсем не верилось, что всё это случилось наяву, столько несчастий в столь короткое время болью отзывались на сердце. Стеша чувствовала себя виноватой в том, что исчезла из дома, что не провела последние месяцы с отцом и всё из-за его желания выдать её замуж за соседа.Здесь она чувствовала себя чужой и совсем не так как раньше, много изменилось и она сама стала другой. И если бы не Катюша, она бы умерла от горя и сожалений, хотя время не вернуть назад, сколько не пытайся.- Он простил меня? – Дрогнувшим голосом спросила она у тёти, что откинувшись сидела в кресле.- Простил, дитя моё, - глухо отозвалась она.- Как больно, - выдавила Стефания, скрестив руки на груди, - как больно и страшно.- Она окажется на каторге, её найдут, ей не скрыться, - произнесла княгиня, уставившись в одну точку.- Её ищут? – Та кивнула, а Стеша присела рядом с тётушкой. – Убийца должна заплатить за смерть папа.- Бог, - прошептала Григорьевна, - он не допустит беззакония, эта девица загубила моего брата.Они обнялись и принялись оплакивать горе с новой силой, душа разрывалась в клочья и спасения казалось не было. Ушёл покой, а залечить раненое сердце может только время, ему отведена столь важная роль. Оно не прощает ошибок, порой не давая лишних шансов, беспощадно сжигая хрупкие мосты позади.После, укачивая на руках дочь, Стефания напевала колыбельную в обществе Марьи Григорьевны. Той до не верилось, что племянница стала матерью, она внимательно наблюдала как она с любовью смотрит на ребёнка.- Кто он? – Наконец спросила та.- Вы уверены что хотите знать? – Напряжённо произнесла Стеша, и всё же ждала этого разговора.- Я хочу знать кто отец твой дочери, - уверенно заявила та.Положив девочку на кровать Стефания собиралась с мыслями, от одной мысли о Никите сердце её замирало и отчаянно стучало. Теперича когда нет отца его никто не сможет привлечь к ответственности и ситуация от того казалась хуже и безнадёжнее.- Это Никита, - со вздохом призналась Стефания, отводя глаза в сторону.- Управляющий? – Захлопала княгиня глазами.- Да, он, - кивнула та. – Мы любили друг друга вернее, я думала в него ко мне чувства, но когда мы договорились бежать, он попусту не пришёл…- Господи, - схватилась за голову Марья Григорьевна. – Я должна была это заметить, и в конце концов предотвратить сие безрассудство.- Нет, тётя, - протянула ей навстречу руку Стефания, - мы были очень осторожны, вы бы не заметили. Когда отец намеревался обручить меня с Дорогиным, я пришла к нему сама, понимаете…Княгиня застыла поражённая откровением, ей и без того было плохо, а теперича и вовсе это добило её. Одно утешало девушка жива и ей не придётся коротать старость одной, но имя их уже не возродить, оно испачкалось, точно упавшая в грязь простыня.- Александр убил бы его, - прошептала она, пристально сверля её глазами.- Прошу вас, простите, - Стефания упала перед ней на колени и заплакала, уронив лицо в ладони. – Я виновата, но я любила и не хотела под венец с другим.- Мне не зачем тебя прощать, дитя моё, - положив руку ей на голову отозвалась Марья Григорьевна, - это и моя вина, я не уследила, не доглядела за тобой.- Я знаю, отец бы выпорол меня как тогда… - она залилась слезами, вспоминая как он не щадя её, не забил чуть было до смерти.- Тише, тише… - успокаивала её Марья Григорьевна, - значит такова воля Божья.- Где он? – Стефания подняла голову, вспомнив что даже не знает где Никита, карусель событий закружила её, да так что у неё голова кругом.- Он в соседней губернии, - скривив лицо сказала княгиня, - он тоже ищет эту преступницу, дабы придать её суду.- Да, это хорошо, - она поднялась и посмотрела на спящую девочку, представляя как он отреагирует. – Но когда он приедет?- Скоро, - заявила та. – И ежели у него есть хоть капля совести, он женится на тебе.Она поспешила уйти, сей разговор нервировал и без того подавленную Марью Григорьевну. Стефания же воспаряла духом, эта идея скрасила горе и представления о свадьбе с любимым, заставила улыбнуться. Она присела рядом с дочерью и подарила ей воздушный поцелуй, надеялась что Никита обрадуется рождению Катюши. Сколько она плакала, сколько страдала и вот впереди виден просвет, спели туч показалась солнце в образе него. **************************************** Спустя пару дней вернулся Никита, он намеревался получить расчёт, считая что свою миссию служению в этом доме он выполнил. Их головы на шла Полина, он искал её, не в силах поверить, в то что она отравила графа, не смотря на происходившее на его глазах. Он скучал по ней, вспоминая как он в образе грабителя выслеживал её и они проводили вместе время. После того как полиция принялась выслеживать нападавших на дороге, они прекратили сие дело, надеясь временно. Он многим обязан Элен, она многое сделала для него, сродни родной матери пеклась о его благе. После того как он оказался на улице, ведь отец его небогатый купец - разорился, а ему не на что было содержать дом. Ему пришлась идея забирать немного у богатых дабы купить кусок хлеба и однажды он напал на Элен, что шла одна по мостовой. Так получилось, что его поймали и тогда она не позволила отправится ему на виселицу. Взяла его к себе в слуги, заключая с ним сделку и взяла клятву служить ей верой и правдой.Она родилась крепостной и смогла себя выкупить, что было сенсацией, многие хотели брать с неё пример, но удавалось это единицам. Элен вышла замуж за купца, а после двух лет брака пожилой муж скончался, оставив ей немало денег. Именно от него она узнала, что он владел редким камнем – чёрным алмазом, но его украл граф Уваров, обыграв того в карты. Элен не могла успокоиться и её ненависть к тому росла, она желала заполучить камень. С Никитой они заключили братство, она помогла ему войти в дом графа в качестве управляющего, научив его всем тонкостям дела, а он должен был узнать где алмаз. Всё что они добивали, отбирая у проезжающих господ ценности – всё отдавали нуждающимся, Элен считала это своей миссией, в память о родителях – умершими в крепостных.Никита намеревался уехать из Уварово к Элен, а со временем найти Полину. Она совсем не выходила из головы, он мечтал о ней, не понимая куда она подевалась. В вестибюле он заметил девушку, что стояла у окна и он с трудом узнал в ней Стефанию. Подходя ближе он не мог поверить, столь сильно она изменилась и уже не походила на хозяйскую дочку.- Стефания Александровна, - протянул он, рассматривая похудевшее лицо девушки и простой образ.- Никита, - ласково отозвалась она. – Я вернулась.- Я рад, вот только времена не лучшие, - развёл он руками.- Да, - смущённо опустила она глаза. – Идём со мной.Она повела его в комнату, где спала Катюша, ей не терпелось прояснить мучащую ситуацию. И без того она не знала куда себя деть эти дни в ожидании его, а теперь он рядом и должен знать всю правду. Она осторожно открыла створку приглашая жестом войти, наблюдая как он не решается, опасаясь лишних глаз. Когда он зашёл, Стефания закрыла дверь, улыбаясь ему загадочно и непринуждённо.- Это моя дочь, - сказала она подходя к ребёнку, что тихо спал на середине кровати. – Вернее наша дочь.- Как это понимать? – Напряжённо произнёс он.- Когда ты не пришёл ко мне, ведь мы условились бежать, я очень страдала, но меня спасла одна травница, там я и жила, там родилась Катюша, - быстро пояснила она. – Она научила меня ценить жизнь, стала моим ангелом, я самая счастливая рядом с ней.- Это невероятно, - поражённый Никита наблюдал как она улыбается и буквально расцветает рассказывая о ребёнке.- Я ушла отсюда в положении, понимаешь, - Стефания вздохнула, - но я на жалею, я будто заново родилась.- Но что же делать? – Он окончательно запутался, - что делать нам, Стефания Александровна?- Нет, не так, - она подошла ближе, - не называй на вы, лучше оставайся с нами, будь моим и не нужно сожалений.Он не понимал как поступить, но после услышанного ещё больше потерял ориентир. Ему нравилась Стефания, но только как человек, а не как женщина, любви он не испытывал, но ситуация слишком запутанная. С одной стороны чувство к Полли, с другой долг перед опороченной девушкой, а ещё ребёнок. Он бы предпочёл уйти из этого дома, но теперича не сможет, как бы там не было в случившемся его вины куда больше чем её. ЧАСТЬ 3. СВЕТ И ТЬМА Глава 41 Минуло три с половиной года, когда Полина обвиненная в убийстве графа бежала куда глаза глядят. Она жила у Лукерьи, не решаясь пока уезжать куда бы то не было, зная что её ищут и вероятно что кто-то может узнать. Отчаянье порой овладевало ей, не способность найти дочь убивало без оружия, ей приходилось тяжело. Крестьянка прятала её как могла, запрещая выходить днем на улицу, надевая платок, закрывающий пол лицо ежели надобно было выйти. Будни её проходили в избе, она помогала женщине как могла, а вечерами в летние дни ходила к реке, дабы искупаться в прохладной воде. По ночам часто снился Никита, он приходил в маске, позволяя теперь снять её и увидеть его, тогда она просыпалась и долго не могла уснуть. Кулон теперича был при ней, только его не было. Она сходила с ума от неизвестности, думая что он верно он не позабыл её, чувствовала его незримое присутствие. Часто сидя в избе с Лукерьей, Полина рассказывала о родителях, о жизни в Захаровке, о беззаботных и светлых днях. Говорила о дочке, мечтая найти её, зная что ежели бы она нашла Устинью, то свет пролился бы на многое и она помогла ей, но ничего не оставалось, как ждать, неизвестно чего. Та успокаивала как могла, вспоминая что потеряла троих детей из пятерых, что поможет чем сможет и лучше пока сохраниться у неё, ведь ненароком кто найдёт её здесь, тогда всему конец.В тёплый июньский вечер, Полина пошла к река, это место манило её, там она обретала свободу. Шла она неспешно, придерживая полы сарафана, мечтая окунуться в воде. Именно с дальнего берега был самый лучший вид, а людей там не бывало, чего ещё можно желать. Она огляделась, с улыбкой вдыхая тёплый воздух, что приятно обдувал лицо, волосы, лишённые платка, всё в ней точно покачивалось в тон порыву. Вдоволь накупавшись Полина вышла на берег, стараясь обсохнуть дабы скорее накинуть одежду. Простояв под сводами несколько минут, она одела рубаху, да сарафан и уже намеревалась идти обратно, как услышала шорох позади и вздрогнула. Опасливо оборачиваясь, она хотела увидеть не идёт ли кто сзади, но не смогла ничего разглядеть и решила, что это какой-то зверь. Сделав несколько шагов она не разглядела под ногой выступ и споткнулась, выронив из рук кулон что намеревалась одеть посла купания. А когда наклонилась дабы поднять, заметила до блеска начищенные сапоги, сияющие в уходящем за горизонт солнце и резко поднялась на ноги.Вздрогнув от неожиданности Полина отступила. Напротив стоял высокий и хорошо сложенный господин, но его лицо она не могла разглядеть, так как в глаза бились лучи и слепили её. Он застыл, рассматривая её, а она не знала бежать ей или он просто гуляет здесь и не представляет опасности. Сердце Полли в страхе пустилось вскачь, она сжала кулон в руке, тяжело вдыхая воздух. - Полина Сергеевна, - протянул он, подходя к ней, - какая встреча. Помните ли вы меня?Когда он появился перед ней и его можно было разглядеть, она узнала в нём соседа графа, что сватался к Стефании. Она задрожала всем телом, ведь он был другом Уварова, а стало быть считает её убийцей, иначе и быть не могло.