Итак, пятая пристань. Рид уверен, что это за высокой башней укрытых парусиной ящиков, стоящих на углу. Он поворачивает за нужный угол и тут же видит заезжающий за следующий поворот такой же серебристый выкидыш индонезийского автопрома. Если что-то выглядит как тачка, в которой скрижали, и едет в том направлении, куда должны ехать скрижали, то это либо «Тимор» семейной пары, решившей остановиться на заправке, либо машина, в которой Иголку незаслуженно называют имбецилом. Машина тут же скрывается, но даже нескольких секунд Риду хватает, чтоб проникнуться мыслью: план работает. Дескать, еще чуть-чуть — и вот Шамбала достигнута, Эльдорадо разграблено, самые красивые девочки и мальчики Порт-Ройала на борту «Черной Жемчужины». «Тимор» виляет, проскальзывая задними колесами по свежей луже. К гудению в капоте и звуку открывающегося шампанского прибавляется плеск воды и шелест колес. Чужих колес. Рид резко поворачивается влево — на звук. И видит это. Точнее, сначала видит, а потом не видит. Видит, не видит, видит, не видит: за складами, на соседней улице мелькает мотоцикл. Рид знает, кто это. Черт побери, Рид знает, кто это! — Отвратительно, — нажимая кнопку в гарнитуре, шипит себе под нос Рид, не особо заботясь о частоте, на которую его выбрасывает. Мотоцикл на соседней улице пропадает и спустя секунду появляется уже за Ридом. Ну разумеется! Ты не мог ехать там, где ехал? Нет, тебе, как обычно, нужно на хрен все испортить! Это Девантора. Между ними метров десять. Стоит Риду на секунду отвести взгляд от зеркала заднего вида… Когда он смотрит в него повторно, в руке у него уже оружие. — Отвратительно! — рявкает Рид уже громче. Черный мотоцикл, черный кожаный костюм, черный бликующий на солнце шлем — реально? Сегодня передавали плюс тридцать два, петух. Да, это точно Девантора. Сраный адский гонщик. — Что там у тебя? — без особого энтузиазма спрашивает Салим; на фоне слышны пальба, скрежет и вопли на китайском. — Девантора аль-Картелиан, — сдержать раздражение, как было в изначальном плане, не получается, поэтому остаток предложения Рид выплевывает уже с должным количеством яда: — Собственной персоной. «Да, это я», — словно бы говорит Девантора, делая несколько выстрелов по бамперу Рида. Безуспешно. Рид злорадствует, а потом понимает, что в кино это обычно заканчивается простреленными шинами. Его развернет на девяносто градусов, он снесет серебристым капотом своей таратайки стену какого-нибудь склада и будет погребен под контейнерами для морских перевозок. Под голливудскую музыку для взрывов окажется, что все это время главным героем на самом деле был Девантора. — Девантора? — Рид прямо видит, как хмурится Салим. — Просто блеск. Рид сдает влево, потом вправо. Здесь мало места для маневра, поворотов много, едут они не больше шестидесяти километров в час, даже погоней не назовешь. Это просто вопрос времени, когда Девантора Просто Блеск попадет ему в колесо и Церкви придется устраивать поминки за свой счет. Ударить по тормозам не вариант. Рид был бы рад увидеть, как Девантора цепляется передним колесом за багажник и делает кульбит над «Тимором», но тот не тупой и держится на расстоянии. Девантора всегда имел магическую привычку умирать и воскресать, и либо у Картеля есть подпольная лаборатория по созданию клонов, либо кое-кто крайне живучий ублюдок. — Только попробуй его прикончить, — шипит Салим, будто читает его мысли, а потом чертыхается, видимо, на что-то происходящее у него под носом. — Салим, котик, ты в своем уме? Я сделаю одолжение всей Джакарте, если пристрелю его! Мне Нобелевскую премию мира выдадут! Если у Рида получится. Вероятность, как сказала бы Нирмана, равна нулю. — Он правая рука Басира, — как маленькому, втолковывает Салим. — Нам не нужны проблемы с Картелем. — То есть сейчас у нас проблем с Картелем нет? Я скажу об этом Деванторе, который палит по моему багажнику. — Ты меня услышал, — с нажимом говорит Салим. Рид знает, что прикончить Девантору — это объявить Картелю открытую войну, даром что в том же Картеле половина людей вздохнули бы с облегчением. Старику епископу полномасштабные проблемы с Басиром не нужны: Церковь спасает только то, что их рынок — это Индия, а Картель поставляет наркотики в сторону Восточной Азии. Не будь эта бизнес-дележка такой шаткой, а Басир — таким злым старым дедом, Рид с радостью насадил бы голову Деванторы на пику под распятием. — У вас… твою мать… там что? — спрашивает Рид, прерываясь на стенания в середине предложения: повороты повторяются все чаще, руль приходится крутить каждую секунду из стороны в сторону. — Еще стреляемся, но чемодан уже у нас… — замолкает Салим, а потом залпом выдает: — Мне нужно идти, не наделай глупостей. — И правда отключается, так и не узнав, что глупости — это не по части Рида. Не по части Рида также позволять всяким ублюдкам доводить себя до приплясывания на углях — никак иначе эти попытки уйти от погони не назовешь. Бесит. У Рида кольт на заднем сиденье и нож под левой штаниной. Единственный план — сбросить скорость и вовремя дрифтануть, перекрывая машиной финишную прямую, но… До пристани пятьдесят метров — так говорит заржавевший знак на следующем повороте. Стрелка показывает направо, и Рид едет туда, куда его шлют. Это занимает три секунды, а в себя Рид приходит, когда Девантора с ним равняется. В боковом зеркале слева видно, как тот, низко пригнувшись, перекладывает пушку в другую руку. И это очень хреново. Потому что в следующий момент Девантора вытягивает руку и стреляет ему по колесам. Не секунду, не две, не три: он стреляет ровно столько, сколько надо, чтобы прострелить ему переднюю шину. Машину резко и неуправляемо бросает в сторону: сила инерции так мощно толкает его куда-то вперед, что Рид не в состоянии с ней справиться, даже вцепившись в руль. «Тимор» теряет управление и влетает в железное ограждение на пристани. Удар головой о руль — как взрыв в черепе. Воздух из груди вылетает в два счета. Рид пытается вдохнуть — ребра сжимает стальной хваткой и не отпускает. Мелькает затуманенная мысль о том, что в руле у «Тимора» нет подушки безопасности, — вправлять себе еще и нос было бы чересчур. Но, кажется, он жив — и это уже отличные новости! Пытаясь прийти в себя, чтобы так оставалось и дальше, Рид нашаривает кольт правой рукой, левой — опускает стекло. Осматривает причал: вот спина Деванторы, пригнувшаяся к мотоциклу, вот серебристый «Тимор» Иголки, остановившийся у трапа, вот очередь из туристов в цветных рубашках ждет посадки на лайнер, снова спина Деванторы, серый асфальт. Прижав свободную руку к груди, Рид целится и выпускает сразу всю обойму. Чтобы прострелить колесо мотоцикла, хватит и одного выстрела, но этот ублюдок впечатал Рида в забор! Настало время слегка отомстить! Девантора успевает отъехать на десяток метров вперед, но Рид попадает. Мотоцикл резко клонит влево, заднее колесо пытается поменяться местами с передним, раздается металлический скрежет — и Девантора оказывается на земле. На такой скорости наверняка не обойдется без парочки раскрошенных костей. Рид даже не уверен, что ему удалось выполнить просьбу Салима. — Выкуси, ублюдок. — Рид самодовольно улыбается, двумя ударами ноги выбивает заклинившую дверь, а потом видит, как то, что он уже считал бездыханным телом, шевелится. Ебаный Терминатор. Пришел из будущего, чтобы убить вашу мать и забрать скрижали. Рид захлопывает дверь обратно, перезаряжается, перескакивает через коробку передач на соседнее сиденье, открывает пассажирскую и вываливается наружу, согнувшись в три погибели. Ловким движением руки серебристый «Тимор» превращается в укрытие. Девантора отползает за стритлайн — светящийся стенд с рекламой высотой в человеческий рост. Рид стреляет навскидку и не попадает. — Так-так-так, кто тут у нас? — певуче растягивая гласные, кричит Девантора. Голос у него звучный и низкий, будто бы он не кровожадный демон криминальных глубин, а актер озвучки Джорджа Клуни. Под трапом туристы разбегаются в разные стороны; черные тачки, окружающие «Тимор» Иголки, видимо, принадлежат Картелю; черные тачки, окружающие черные тачки, окружающие «Тимор» Иголки, — видимо, китайцы. Пат со всех сторон. Рид не пройдет мимо Деванторы — это факт. У Деванторы есть автомат, Девантора умеет стрелять, и у Рида в принципе не очень большие шансы в честной дуэли один на один против этого лавкрафтовского детища. Это тоже факт. Если Рид облажается и выживет, то смысла выживать не будет никакого: епископ отпустит ему грехи прямо в голову из «Беретты». — Угадай с трех раз! — дерет глотку Рид, шлепаясь на задницу за капот и втягивая шею. Он пытается выиграть себе немного времени. В интересах Рида — побыстрее пристрелить Девантору, в интересах Деванторы — побыстрее пристрелить Рида. Все взаимно: невеста согласна, жених согласен, можете обменяться залпами из оружия. Чем шустрее Рид разберется с ним, тем лучше — только вот нет человека в Джакарте, с которым у Рида было бы меньше шансов разобраться быстро. Девантора некоторое время молчит. Рид не слышит ни шарканья по асфальту, ни звука перезарядки, а потом тот просит: — А ну, скажи что-то еще. — И пускает автоматную очередь. Ну вот и как в таких условиях общаться? Пули ударяются по ту сторону машины, звук расходится волной по железу, пальба сливается в одну огнестрельную какофонию. Это бесполезная трата обойм. Они могут просидеть так полдня, пока Девантору не заберут из детского сада его друзья, а за Ридом не приедет Салим и не уведет за ручку, отчитывая за нанесенный ущерб. У самого причала тоже началась стрельба: картелевцы стреляются с китайцами, а обычные пассажиры, которые планировали взойти на борт, в панике кричат и разбегаются. — Ты там не умер? — орет Рид, прислонившись затылком к машине и шумно втягивая воздух. Выпускает пару пуль, выглянув из-за капота, чисто для проформы. — Ты только не расстраивайся! — отвечает Девантора. Хочет сказать что-то еще, но Рид перебивает его кратко: — Жаль. — Голос у тебя больно знакомый. Чопинг? — Вот сейчас обидно было. — Да, мимо! — соглашается собеседник. — Салим? — Да ты издеваешься, — громко стонет Рид, резко выглядывает и стреляет в место, где мелькает чужой ботинок. — Эйдан Рид? — хмыкает Девантора с насмешливым недоверием в голосе. — Ты живой, что ли? — Вот это поворот, скажи, — Рид с досадой понимает, что его даже не задел. — Сюрприз! И такой неприятный сюрприз! — Могу сказать о тебе то же самое. — Ты поменял стилиста? Застрели его. Кто бы говорил. Рид видит через два стекла, как Девантора выглядывает — уже без шлема, с привычно крашенными в красный лохмами — и прикладывает растопыренную пятерню к парикмахерским чудесам на своей башке. То, что он показывает, необоснованно и несправедливо похоже на взрыв на голове, но, прежде чем Рид успевает выглянуть и пристрелить ублюдка, тот быстро прячется. — Да вы задолбали, — в сердцах вздыхает Рид.