Девантора смеется, как гиена, а потом спрашивает в ответ: — А ты? — Я первый спросил. — Не хочу первый отвечать. — Значит, ты пуст, — удовлетворенно констатирует Рид. Впереди забрезжил шанс. Правда, не только для него. — Ты тоже, — произносит Девантора. В голосе у него — кровожадная улыбка. Для Рида это большая проблема. У Рида пока что ноль идей, как справиться с Деванторой без поддержки, а желательно огневой, а желательно огневой с воздуха. Где-то поблизости должен быть Иголка, но, пусть тот и оказался полезным пацаном, натравливать его на Девантору — это бросать вызов органам опеки. Так что Рид делает единственное, что может делать в этой ситуации: он стрелой выскакивает из укрытия и бежит. Девантора, если не владеет навыком телепортации — а мог бы, — бежит за ним. Когда они максимально приближаются к первой китайской машине, Рид пинает ногой по спине парня в безвкусных штанах из ярко-голубой джинсы. Парень влетает в машину, Девантора прикрывается им от его коллег, выхватывает из слабеющей руки пистолет, расстреливает мужиков, прятавшихся за той же машиной. Рид падает на землю и перекатывается на другую сторону, потом ползет, удачно подбирает чей-то «Глок» и только потом, когда Девантора заканчивает расстреливать неспрятавшихся китайцев, поднимается. Теперь между ним и Деванторой — две машины. Хоть что-то. — Да ладно тебе, Рид. — Девантора скалится почти дружелюбно, а потом хуком вырубает еще одного китайца. — Не убегай далеко! Рид неплохой боец. Но однажды он видел, как Девантора виртуозно вырвал человеку глаз, — и знаете что? Рид собирается убежать так далеко, как получится. Желательно со скрижалями. По воздуху раздается: — Служба безопасности порта! Внимание, служба безопасности! — Прекрати со мной флиртовать, я не люблю рыжих, — цыкает Рид, рыская глазами по столпотворению машин и пытаясь придумать, как ему выжить и остаться победителем. — Служба безопасности порта! Положите оружие! — снова в громкоговоритель, уже ближе. На них даже внимания никто не обращает, Рид бы на их месте уже начал комплексовать. — Ты же понимаешь, что это бесполезно? — Девантора упирает в Рида жуткие веселые глазища. — Клише все равно достанутся Картелю. — Служба безопасности, положите оружие! — раздается уже совсем рядом. — Ну-ка повтори еще раз, — предлагает ему Рид. — Мне понравилась патетика. — Всем оставаться на своих местах! — Я еще и в стихах могу. — Ну просто лорд Байрон индонезийской криминальной хроники! — Положите оружие на землю! — И какой-то драндулет останавливается правее от них. Из него высыпает охрана. Рид несколько секунд делает вид, что им дальше по коридору, к вон тем плохим бандитам, но те продолжают целиться. Он вежливо просит, пытаясь не выпустить Девантору из поля зрения: — Ребята, не сейчас, у нас разборки. — Поднимите руки! Рид яростно разворачивается. Будь ситуация менее напряженной, он бы посмеялся. Сами ребята — серьезные, в бронежилетах и с автоматами, но с каких пор служба безопасности ездит на маленьких одноместных тарахтелках, как на поле для гольфа? — Вот это у вас тачки, — восхищается Девантора по ту сторону. — Просто шик, — соглашается Рид. — Положите оружие, — произносит сотрудник какого-то третьесортного ЧОПа в бронежилете, держа их на мушке. — Иначе мы стреляем. — Один момент! — издевательски улыбается Девантора. Если бы чувак из третьесортного ЧОПа был знаком с ним поближе, он бы знал, что после таких вот его улыбок люди мрут пачками. Но чувак из ЧОПа этого не знает. Поэтому он продолжает угрожать: — Кладите оружие! Быстро! Они мгновенно обмениваются взглядами. Искрой понимания, промелькнувшей между ними, можно было бы сжечь небольшую деревню. И в следующую секунду пистолеты они поднимают с таким единодушием, что становится понятно: мир синхронного плавания многое потерял. Стреляют они тоже одновременно; идиллию портят тела, упавшие в разное время. Тот, что справа, медленно заваливается внутрь кабины, а левый мягко оседает на землю. — Потому что не хрен быть невежливыми, — подытоживает Рид. А затем направляет пистолет на Девантору и стреляет еще раз. Впрочем, естественно, безуспешно. Девантора зубасто улыбается и внезапно срывается с места. Рид оборачивается в ту сторону — и ему не нравится то, что он видит. Кто-то в черном костюме и с чемоданом в руках под стрельбу взмывает вверх по трапу. План вспыхивает в голове, словно лампа накаливания. Девантора срывается с места вслед за китайцем, ожидая, конечно, что Рид рванет с ним наперегонки. Но бежать с Деванторой наперегонки — это находиться к нему ближе, чем Рид планирует. Поэтому он поступает по-джентльменски: пропускает крашеных вперед. На корабль только один путь. Значит, и с корабля тоже. Перескакивая через чье-то слабо стонущее тело, Рид поднимается на борт, уворачиваясь от пары робких пуль, пущенных ему в спину. Это небольшой лайнер с узкими палубами, и Рид ныряет в первую попавшуюся дверь, оставляя ее открытой. Ждать приходится недолго. Девантора выруливает из-за угла на всех парах — только кожаный гоночный костюмчик скрипит да кейс блестит на солнце. Рид не дает ему даже недоуменно остановиться: он вылетает из ниши и таранит, таранит этого мудака. И одновременно вцепляется в чемодан. Тот перелетает через ограждение и устремляется за борт, но одна проблемка: вышвыривает Рид не только неприятного ублюдка, но еще и одного очень хорошего человека. Сука! Не рассчитал. Он переворачивается в воздухе, чуть не ломая шею о край борта, и успевает одной рукой схватиться за ограду, выпустив пистолет. Девантора тоже пытается схватиться — за штаны Рида, и чуть их не стягивает при всем честном народе, но в последний момент все-таки срывается в воду. В полете он успевает крикнуть: — Твою мать, Ри… — Но все эти некрасивые слова разбиваются о соленую воду Яванского моря. — Мою мать, — согласно кряхтит Рид, повиснув на одной руке. В другой у него чемодан, а над головой — топот китайцев. Китайцы выдают грубый китайский шум, потом — удивленный китайский шум, а следом уносятся куда-то вперед. Рид вздыхает и кладет тяжелый, сука, кейс на палубу над собой, а потом принимается подтягиваться на руках. И в этот момент где-то внизу, среди мирного плеска волн, раздается громогласное: — ?[3] Черт. Мог сделать одолжение и захлебнуться! Вот что ты сейчас сказал? Вот что такое ты сейчас сказал?! Обоссанный ты полиглот. Рид оборачивается вниз: Девантора купается метрах в двенадцати ниже, и улыбочка у него мерзкая. Рид переваливается через перила, падает на пол — и в этот момент видит, как ребята из Триады на том конце палубы останавливаются. И оборачиваются. И смотрят на него. Рид подрывается с места, обнимает чемодан, кричит напоследок Деванторе: — Я думал, что нравлюсь тебе больше, чем они! Приятного плавания, мудила! — И бежит так, как никогда не бежал. Пистолетом приходится пожертвовать, так что развлечения, которые остаются Риду, — это догонялки, убегалки и «прострели-мой-чемодан»-ки. У трапа Рида встречают залпами, так что убегает он, прикрываясь от пуль своим трофеем. Рид влетает в тарахтелку службы безопасности, прижимая кейс к себе одной рукой, другой вдавливая рычаг передачи вниз до упора. Какое-то транспортное средство все-таки лучше, чем никакое, верно? Кажется, ему наконец везет: этот болид даже может развить скорость больше черепашьей и на самом деле этого достаточно. Все предельно просто: ехать ему как раз в ту сторону, откуда он заезжал. Нужно добраться до конца дока, найти любую другую тачку и смотаться навстречу своим. Добраться до церкви. Отдать проклятые скрижали его преосвященству. Рассчитаться с долгами. Свалить из этого города и жить себе дальше. Как и все (слишком) простые и (недостаточно) гениальные планы, этот тоже угадайте что делает. Потому что в этот момент его таранят в бок. Рид и его тарахтелка падают друг на друга, машина — сверху. Скорость, на которой его сбивают, не особо большая, но ее хватает, чтобы взвыть от боли в локте, стесать подбородок, приложиться головой и отбить спину. Чемодан падает рядом — только руку протяни, — и Рид тянет, а потом видит блестящие ботинки. Не стоит ждать ничего хорошего от людей, которые ходят в таких вот ботинках. Рид слегка приподнимает ободранный подбородок. Шея отзывается болью, зато теперь он видит такие же пижонские брюки на чертовски длинных ногах. А если еще чуть поднапрячься, то и белую рубашку. Больше напрягаться не приходится: обладатель самых сибаритских шмоток в Индонезии наклоняется сам, демонстрируя белобрысый затылок, берет чемодан за ручку, а потом поднимает взгляд — и Рид видит самое смазливое за этот день лицо. — Я это забираю, — растягивает губы в притворной улыбке сукин сын, а потом распрямляется, и последнее, что Рид слышит, прежде чем воцаряется темнота: — Хорошего дня. Глава 6