— Не все так просто, Эллиот. Басира лишили башни, но если он решится начать полномасштабную войну банд в городе… Он может заплатить армии наемников — если у него будет время. И тут Кирихара наконец понимает, почему его так сильно напрягал Арройо. Потому что даже сейчас, находясь в такой ситуации, он рассуждал о ней… с удовольствием. Размышляя вслух о возможности настоящего побоища, он будто с восхищением его ожидал. Арройо был филиппинцем по национальности, американцем по рождению, лингвистом и юристом по образованию, его любили подчиненные — за добродушный характер, уважали коллеги — за коммуникабельность и ответственность. Кирихаре он не нравился за цепкость и проницательность. Но помимо всего этого, в Арройо было что-то такое, что обычно в досье идеального служащего не проскакивает. От этого «чего-то» Кирихаре из раза в раз делалось не по себе. — И возникает вопрос, — не замечая или будто бы не замечая, как Кирихара на него косится, продолжает Арройо, — станут ли сослуживцы Боргеса ввязываться в бойню насмерть, чтобы отомстить за убийство его друга? Тут много аспектов, которые надо учитывать. Надо тщательно все взвесить, прежде чем действовать. — Говоря о его друге… — странным голосом тянет Бирч. У Кирихары внутри затягивается узел. Он против воли вскидывается и напарывается на внимательный взгляд Арройо. Бирч делает еще одну затяжку. А потом произносит следующее: — Эйдан Рид жив. И оттиски у него. * * * Ближе к глубокой ночи, когда шумные военные уходят спать — остается только Боргес, — в трапезной становится совсем тихо. Рида слегка ведет от выпитого: он прислоняется к плечу Боргеса и смеется над шутками, смысла которых уже не понимает. Ребра, кажется, почти не болят, во всяком случае не после почти двух бутылок бамбузе. Салим — единственный, кто пьет мало, — и Нирмана — единственная, кто совсем не пьет, — тоже поддаются общей атмосфере: первый почти не кричит, вторая почти улыбается. Боргес и Садаф смеются раскатисто, в голос, и пьют больше всех. Рид не хочет думать о проблемах: об американцах, засевших где-то в городе, или о Картеле, который попытается их всех убить — рано или поздно. Или о Кирихаре, идущем отдельным пунктом. Скрижали уже у них, верно? Во всяком случае, если не будет сюрпризов, он надеется, что так оно и останется. Он наливает себе еще. Но, когда Эчизен ставит локти на стол и лицо его делается серьезным, а Лестари по правую его руку обводит всех взглядом, Рид вздыхает и опрокидывает в себя последнее блюдце: передышка, которую им дали, закончилась. Время работать. — Что ж, — благодушно говорит епископ и оглядывает всех присутствующих, — вы, конечно, не помолились перед едой и умрете грешниками. Но ничего страшного. Прежде чем это произойдет, нам нужно кое-что обсудить. — Ага, — громко и бесстрашно подает голос Рид. Знаете что? Пошло оно к черту. Это он тут сегодня герой! — Обсудить, как я хорош. Считаем: угнал самолет — раз, — он загибает палец, — угнал скрижали — два. По-моему, я даже перевыполнил план на месяц. — Скрижали? — за его спиной тихо спрашивает у кого-то Мо. — Этот умник так оттиски Гринберга называет, — комментирует Салим, накладывая себе в тарелку мясо. — Скрижали, — медленно повторяет слово епископ, и в его устах оно действительно звучит по-дурацки. — Точно, Эйдан. Спасибо, что напомнил. — За столом смеются. — Именно это я и хотел обсудить. — Все для вас, ваше преосвященство, — подмигивает ему Рид и подгребает к себе арахис. — Все должны были уже быть в курсе, но я еще раз поясню. Сегодня утром, вырвавшись из Хамайма-Тауэр, наш Эйдан… — Рид кланяется, — смог украсть у Картеля Восхода оттиски. — Епископ складывает руки в замок и кладет на этот замок подбородок. — Те самые, которые мы не смогли добыть, когда он попался. — Ой, ничего страшного. Это был мой запасной план. — Только возникла одна проблема. Рид перестает нагребать арахис в руку и наконец обращает внимание на то, что тон у епископа чересчур уж ласковый. Благодушный. Добренький. Ничего хорошего это не предвещает. — И какая же? — понимая, что никто, кроме него, не спросит, сглатывает он. — Небольшая, — мягко говорит епископ. — Понимаешь, оказалось, что оттиски, которые ты привез сегодня, — фальшивка. И дружелюбные морщины вокруг глаз епископа окончательно пропадают. * * * В первый момент Кирихара теряется. У него не было прямых доказательств, что Рида убили, но это было настолько очевидным вариантом, что он буквально сам себя в этом убедил. Конечно, Рид мертв. Картель бы не оставил его в живых. Просто переступи через себя и забудь. Но потом Бирч говорит: «Эйдан Рид жив», и Кирихара… Кирихара, если честно, не знает, что ему теперь чувствовать. — Вот же живучий гад, — с восхищением говорит Арройо. — Конечно, я думал, что такие типы не умирают легко, но… — Ты, кажется, обрадовался, Эдгар? — поднимает брови Бирч. — Ну, у Церкви отобрать оттиски будет легче, чем у Басира, — разводит руками Арройо, который, похоже, и вправду повеселел. Он даже недокуренную сигарету тушит о выпуклый бок мотельной пепельницы. — Намного легче. — Я бы так не сказала. После того как они заручились поддержкой Раанды, это будет сложно, — Бирч качает головой. В отличие от воодушевившегося Арройо, она спокойно продолжает курить, не разделяя его настроя. — Слишком много людей. Надежная охрана. По данным полицейского управления Джакарты, у организации, называющей себя Старшие Сестрички, больше ста хорошо вооруженных солдат. Скорее всего, это самые надежно охраняемые сестрички в мире: Кирихара перелопатил кучу отчетов о неожиданных кончинах политиков, которые слишком много себе позволяли, и смертях криминальных авторитетов, которые слишком много о себе думали. Он и представить себе не мог подобное где-нибудь в Америке, но здесь, в чокнутой Джакарте, все правила были наизнанку. Значит, Рид жив и сейчас воссоединился со своими. Кирихара отлично представлял: побитый, окровавленный, но все так же по-идиотски ухмыляющийся и салютующий двумя пальцами ото лба. Живой. — Ну, они же не смогут оставаться в Раанде вечно? — Арройо со скрипом откидывается на спинку рассохшегося мотельного стула. Бирч задумчиво глядит в окно: — Собственно, Эйса я отправила следить за районом. Он сел на хвост Боргесу и Риду. Докладывался десять минут назад, говорит, все тихо. Эдгар, его надо будет сменить. — Могу прямо сейчас, — вызывается тот. Ну да, скептически думает Кирихара, конечно, можешь. Адреналиновый наркоман. — Нет, ближе к утру. Выезжай туда к шести. А пока выспись, потому что, как я вижу, — Бирч наконец смотрит на Кирихару, — вы здесь все изрядно перенервничали. Ты в норме, Кирихара? — Не стоит за меня переживать, мэм, — вежливо отрезает тот. — Я вполне справляюсь с ситуацией. И… как Риду удалось сбежать? Что там произошло? — Девантора и Перети, — говорит Бирч, а Арройо неприязненно улыбается. Перети, сумевший застать Службу врасплох, задел его за живое. — Если мы поняли все верно, они транспортировали и Рида, и оттиски. В какой-то момент что-то пошло не так, и Перети с Ридом объединились против Деванторы. — И учитывая, что оттиски в итоге у Рида… — Арройо скрещивает руки на груди и растягивает губы в задумчивой многообещающей улыбке. Бирч кивает: — У них вышло его одолеть. — Она подходит к столу, растирает окурок в пепельнице и тут же закуривает еще одну. — Дрались прямо на улице, пока не появилась подмога. Четверо неизвестных в балаклавах. — Они могут быть связаны с той бандой, в которой состоит Перети? — Действовали слаженно и быстро, слушались Перети, — описывает Бирч. — Вполне вероятно, что это были они. — И вшестером, с помощью Рида, скрутили Девантору? — Они вырубили его транквилизаторами, Эдгар, — суховато отчитывается Бирч. Воцаряется тишина, в которой Кирихаре становится не по себе. Шесть против одного — простое боевое уравнение, но, даже имея численное преимущество, они все равно решили, что безопаснее будет его усыпить. Арройо цокает языком: — Потрясающе. Не знаю, что мне по душе больше: то, что Девантору подстрелили, как дикое животное, или то, что в Картеле завелись крысы. — И эти крысы сработали грамотно. Быстро появились, быстро вырубили, быстро уехали. А вот Рида… Рида они оставили прямо на улице. С оттисками. — С чего вы взяли, что это оттиски? — встревает Кирихара. — Он их что, взял и рассыпал посреди улицы? С Рида сталось бы, но Бирч теорию не подтверждает: — Тяжелая сумка, которую он все время порывался стащить, как только вылетел из машины. Вряд ли там что-то другое. — Басир отправил оттиски в одной машине с Эйданом Ридом? — все равно не унимается Кирихара. Ну то есть Басир его вообще видел? Если Эйдан Рид может что-то стащить, он это стащит. Даже самым невообразимым образом. — Под охраной всего двух человек? Ладно, вряд ли Девантору можно было назвать человеком. Но озвучивать вслух «под охраной человека и монстра из-под кровати» было бы еще глупее. — Когда они выезжали из башни, в машине было пятеро. Охранники на заднем сиденье, по обе стороны от Рида, — в голос Бирч прокрадывается нотка… юмора? — И он был прикован наручниками к сиденью. — О, да ладно… — тянет Арройо. — Вернулись трое: Девантора, Перети и Рид — с развязанными руками. — Бирч со вздохом поводит плечами. — Такой вот он кадр, — резюмирует она без продолжения. Действительно. Такой вот он кадр. Басиру стоило знать про зажигалку и самолет, прежде чем класть оттиски в одну машину с Эйданом Ридом.