— Не нервничай, парень. Мы не собираемся сдавать тебя Картелю. У нас с ними свои разборки, так что мы заберем оттиски… и отпустим тебя. Первое звучит хреново, второе — обнадеживающе. Тем более что, судя по данным Службы, Голландец не врет: в последний год у мотоклуба действительно были серьезные стычки с Картелем. И тогда Кирихара решается спросить: — Если позволите, — он тянется рукой поправить очки, а потом понимает, что их на нем нет, поэтому делает вид, что собирался поправить волосы, — поясните для меня кое-что. Вы все твердите, что Картель ищет меня, но… — он признается: — Я не понимаю. Голландец, Арктика и Левша переглядываются, на что Левша пожимает плечами, а Голландец спрашивает: — Ты не знаешь о том, что Картель объявил на тебя охоту? — Догадался, когда они, — Кирихара показывает раскрытой ладонью на Левшу, тот шутливо кланяется, — скрутили меня прямо посреди улицы. До этого не подозревал. Голландец приподнимает брови и скрещивает руки на груди: — Вся Джакарта уже несколько часов на ушах. Картель дал твою ориентировку. За тебя — живого или мертвого — и за оттиски он готов выплатить двенадцать миллиардов рупий, — он чешет подбородок, — а это почти миллион долларов. Из больших претендентов на оттиски — только Церковь, Триада и Картель. — И мы, — напоминает ему Арктика. И «Аль-Шамед», думает Кирихара, но не озвучивает. Видимо, пока что основные игроки не знают, что «Аль-Шамед» вписались в гонку за скрижа… оттисками. — Все остальные не смогут реализовать оттиски или противостоять конкурентам помощнее и с удовольствием получат хотя бы деньги. Так что удивительно, что наши ребята заметили тебя первыми. Если честно, мы думали, что тебя уже десять раз успели схватить. — Еще бы, — веселится Арктика, — уверена, вся мелочь в Джакарте повылезает сейчас из щелей и будет прочесывать город, чтобы подлизать зад Картелю. — И получить миллион. — Ну, и получить миллион. Они продолжают болтать между собой, а у Кирихары внутри как будто кто-то взорвал баллон с жидким азотом: все внутренности скручивает жгучим холодом. — Серьезно, парень, — спрашивает Голландец, присаживаясь на край стола. — Как ты это сделал, украл оттиски? Его ищет весь город. Весь чертов город. Сейчас уже стоит вопрос не как ему выбраться с оттисками, а как ему выбраться живым. — Может, он их случайно нашел? — Нет-нет, погоди, как Брюс Уиллис в том фильме с… Кто и когда успел сообщить Басиру? И зачем? Это ведь нелогично: так конкурентов на оттиски появляется намного больше, а шанс быть первыми резко снижается… В чем логика? Но если не логика, то, может, это личное? Арройо? Но… — Господи, Арктика, у тебя отвратительные шутки. Слышать их больше не хочу. — Да нет, погоди, Левша, дослушай. Как ему теперь выбраться из этой передряги? У него даже оружия нет, и он на противоположном конце города от того места, где его должны были забрать. У него ничего нет, что ему теперь делать?.. — Не беси меня, Тика. — Ты сам себя бесишь, Голланд, я тут ни при чем! Пытаясь отвлечься, Кирихара заставляет себя остановить бесконечный поток мыслей на чем-нибудь конкретном. Ему нужно потянуть время, ему нужно успеть придумать хоть что-то, чтобы выбраться отсюда с оттисками. Поэтому нельзя молчать: и он хватается за вопрос, которым задался еще при первом знакомстве с историей про перепродажу оттисков. — Прошу прощения, — и этим он прекращает начавшийся спор между Голландцем и Арктикой. Оба удивленно на него смотрят: видимо, в бандитской среде заложникам не пристало так себя вести. — Могу я задать еще один вопрос? Голландец озадаченно кивает. — Зачем вам оттиски? — интересуется Кирихара, пытаясь отогнать настойчивые панические мысли. — Ведь у вас авто- и оружейный бизнес. Зачем вам ввязываться в печать фальшивых денег? Арктика капризно морщит нос и, взмахивая туфлей, отвечает вместо Голландца: — Да мы и не собирались, ну о чем ты говоришь? Голландец ее поддерживает: — Даже не думали. У нас есть влиятельные клиенты из Гонконга, у которых интересы в этой… сфере. Не хотят сами втягиваться в гонку, но обещали заплатить восемнадцать миллионов, если достанем им оттиски, — он кивает на сумку, — это сверх того, что они бы дали на покупку… в ту пору, когда оттиски еще продавались. Так что мы согласились, уж больно хорош навар. Он ухмыляется. У Голландца жестковатое лицо, полное острых углов, но Кирихаре внезапно приятно с ним разговаривать. Во всяком случае, среди всех, кого он встречал в Джакарте, он один из немногих, кто выглядит… нормальным. И как приятный бонус: не пытается его прикончить. — Но разве это стоит того, чтобы ввязываться в конфликт с Картелем? — спрашивает Кирихара. Голландец со вздохом скрещивает руки на груди: — Тут нам терять-то уже и нечего. Нас и так скоро вытеснят с острова, ввязывайся не ввязывайся, — и голос выдает его недовольство. — Так что мы скорее костьми ляжем, чем позволим Басиру заполучить оттиски. Арктика тоже мрачнеет и добавляет: — Он пытался выгнать нас с юга, а когда мы отказались, поджег четыре наши мастерские. Одну за другой. — Она кривит пухлые выразительные губы. — В последней из них были наши люди. Да, Кирихара уже понял, что у Басира был своеобразный способ устрашать конкурентов. Все это вписывалось в рассказ Юды Ваххаба. — Эти ублюдки просто закрыли наших ребят внутри. — Арктика рассматривает свои ногти и звучит нейтрально, но Кирихара слышит яростную ноту в ее голосе. — Мы сумели поймать парочку из них и расквитаться, но особого удовлетворения это не принесло. Говорят, прямой приказ Басира. — Она поднимает на него взгляд и дергает бровью. — Как тебе такое «не ввязываться в конфликт», агентик? — Полегче, Тика, — говорит Голландец. — Пацан обокрал Басира, тебе бы его в обе щеки расцелова… Внезапно он замолкает, а все трое напрягаются. Лицо Арктики приобретает смешное изумленное выражение, Левша вскидывает брови, а Голландец вскакивает с места и стремительно мрачнеет. Сначала Кирихара не понимает, а затем слышит сквозь приглушенную музыку эти звуки. Стандартные на самом-то деле для Джакарты звуки. Кто-то стрельбой разносит танцпол. Глава 16 Стрелять могут мелкие банды — допустим. Стрелять может «Аль-Шамед» — придется постараться, чтобы выжить. Стрелять может Картель — тогда им всем точно крышка. Крутите барабан! Голландец подходит к окну с видом на танцпол, а Арктика перекидывает ногу на ногу и спрашивает: — Ну-с, и кто там? Расправленные, сплошь покрытые татуировками плечи Голландца напрягаются. Он запрокидывает голову и рычит, а потом гневно машет в сторону окна. — Никогда не догадаешься, — шипит он. Кирихара не уверен, насколько он может здесь свободно двигаться, так что путь до окна он проделывает неторопливыми шагами. Его никто не останавливает, и в итоге он видит ответ на эту загадку тысячелетия. Прямо в этот момент ответ прикладывает одного из охранников головой о край барной стойки и возит его башкой, сбивая бокалы и стаканы. А потом лихо разворачивается, грациозно отмахивается рукой с пистолетом от другого парня — то ли магия, то ли нажатие на курок, но тот падает. — «Тигры»? — возвращаясь к ногтям, спрашивает Арктика. — Мимо? Сяолун? Что, снова не туда? Только не говори мне, что Деван… — Промазала, — отмахивается от нее Голландец, и Арктика наигранно округляет глаза. — Левша, бери оттиски, спрячьте их с Правшой, ты знаешь где. И этого, — кивок на Кирихару, — вывезите куда-нибудь. И пристрелите? — Только машину не запачкайте, — Арктика улыбается уголком рта. — Нет, просто увезите его отсюда. Не нужно трогать парня. Кирихара хочет поставить памятник его рационализму. Голландец быстро становится его самым любимым обитателем Джакарты. — А мы что? — Арктика расправляет закинутую на спинку дивана руку. В ней магическим образом оказывается пистолет, и ее указательный палец показательно поигрывает на спусковом крючке. — А мы поговорим по душам с Эйданом Ридом, — кивок за стекло, где Эйдан Рид опрокидывает лампу неоновой подсветки над полками с алкоголем на пол и та утаскивает за собой чудом уцелевшие бутылки и бармена. — И заодно обсудим, сколько он нам теперь должен. Арктика начинает в нетерпении покачивать ногой. Кирихаре кажется, что она борется с желанием подорваться, подбежать к Риду и потыкать в него пальцем или пистолетом. — Левша, идите, — Голландец разминает шею. Видимо, «обсуждение» будет идти не на словах. И они идут. Кирихара до сих пор не может поверить, что его так просто отпускают. Кто бы мог подумать, что самыми дружелюбными в этом городе окажутся байкеры. Кирихара помнит сводки: официальная численность мотоклуба «Коршуны» — двести с лишним человек. Еще сотня — разномастные бандиты, начиная от рэкетиров и заканчивая людьми вроде той же Арктики. Ее досье плотно въедается в голову, хотя у руля она вроде не стоит. Наверное, всему виной то, что к строчкам о нескольких замятых убийствах и делах о финансовых махинациях прилагалось фото чуть ли не с обложки «Вог». Они пересекают опустевший зал с брошенными на низких столиках напитками, идут по узкому коридору и игнорируют лестницу, по которой поднимались.