– Обойдешься! – отрезает Ариана. – Ты это все начал. Лучше бы своей личной жизнью занимался, чем лез в мою. – Поговори мне! – Поговорю! – летит в него ответная стрела. – Мне двадцать два, в не два, Стас. Я беременна от Марка. Ничего ты сделать с этим не сможешь, ясно? Я от тебя никак не завишу и уже давно. Хватит вести себя, как господь бог! – ее голос срывается, но, несмотря на истерические нотки, звучит серьезно и вполне разумно. – Он тебя, кстати, уже наказал, правда? Любишь играть? Ну так умей и проигрывать! Саша от тебя не просто так ушла. – Что ты об этом знаешь? – рявкает Стас. – Ты ничего… – Знаю больше, чем ты думаешь! – отражает Ариана. – Так что не тебе играть в полицию нравов. За собой следи! А нас с Марком оставь в покое! – С ним я тебя не оставлю! – продолжает гасить злостью Крестовский. – Ну так не оставляй. Если мне придется выбирать, тебя я не выберу! – и с этими словами переплетает наши пальцы и, под тяжелым взглядом своего брата, тянет за собой в дом. – Очень больно? – тихо спрашивает Ариана, прикасаясь смоченной в антисептике салфеткой к ссадинам на моем лице. – Жить буду, – морщусь, когда она промакивает особенно глубокую рану. Стас, конечно, от души приложился своим кулаком к моему лицу. Мы с ней в ванной комнате, примыкающей к ее спальне в родительском доме. Я сижу на мраморном бортике. Она стоит между моими разведенными ногами и сосредоточенно стирает с моего лица последствия драки с ее страшим братом. – Ай, – кожу на скуле начинает пощипывать, когда на нее попадает медицинский раствор. Ари тихонько дует на ссадину, нежно проводит пальцем чуть выше рассечения, и в этот момент физический дискомфорт становится последним, о чем я думаю. В мыслях только то, как вкусно она пахнет и как приятно мне ощущать на себе ее заботу, а еще одно едва подконтрольное мне желание – положить руки на ее талию и прижать к себе. – Стас как с цепи сорвался, – сетует Ари, смачивая очередной ватный диск. – Ты его сестра. Это было ожидаемо, – я пожимаю плечами. – Надоел со своем гиперопекой. Ему надо своей личной жизнью заниматься, а не лезть в мою, – выдыхает она раздраженно. – В нашу, ты хотела сказать? – уточняю я, находя ее взгляд. И хотя на губах у меня привычная усмешка, говорю я совершенно серьезно. – В мою, в твою, в нашу, – выдыхает Ариана скороговоркой. – Какая разница. – Разница есть, и ты это прекрасно знаешь, – я все же уступаю своему желанию и обхватываю ее за талию. – Стас теперь все знает. А я повторяю свой вопрос. – К-к-какой? – обычно дерзкая и смешливая, на этот раз Ари смотрит на меня с подозрительной кротостью. – Самый важный. Я хочу, чтобы мы были семьей, Ариана. Чтобы у тебя и у ребенка была моя фамилия. Она отводит свои выразительные глаза и неотрывно смотрит на какую-то точку над моей головой, в волнении покусывает губу. Раздумывает? – Я хочу, чтобы наш ребенок родился в законном браке, – продолжаю я, не желая сдаваться. – Это совсем необязательно, я говорила… – лепечет она. Обхватив ее подбородок рукой, заставляю ее посмотреть на меня. – Не обязательно, – соглашаюсь я. – Но это правильно, Ари. У ребенка будет семья. – Марк, ты понятия не имеешь, что такое семья. – Ты тоже, – отражаю я. – Вот и узнаем вместе. По ее лицу я вижу, что она почти сдалась, и чтобы закрепить свой успех, подаюсь вперед, тяну Ариану на себя и в легком поцелуе касаюсь ее полуоткрытых губ. Не давлю, не форсирую – в этом поцелуе нет страсти, только бесконечная нежность и желание убедить ее уступить мне. – Все будет так, как ты захочешь, – мягко уговариваю я, согревая ее губы своим дыханием. – Свадьба, дом… – Я всегда представляла себе большую свадьбу… – шепчет она. – Пусть будет большая, – соглашаюсь я, снова ее целуя, чувствуя, что сладкая победа уже близко. – …Но сейчас не вижу в этом смысла, – продолжает Ариана. – Как скажешь, – еще один короткий поцелуй. – Марк, я не могу думать, когда ты так делаешь, – говорит Ариана с упреком, но голос при этом звучит мягко и совсем не сердито. – Не думай, Ари, – прошу я, лаская ее губами. – Позволь мне думать за нас двоих. Ариана вздыхает. Ее ладошки опускаются мне на плечи. И когда она сама прижимается к моим губам, углубляя поцелуй, я точно знаю, что в этот момент победил. Через десять минут мы вместе спускаемся в гостиную. Я держу Ариану за руку, она в ответ мягко сжимает мою ладонь. Крестовский и Ирина Вячеславовна сидят у зажженного камина о чем-то тихо переговариваясь. Стас, как и я, успел привести себя в порядок. Избавился от разорванной и испачканной кровью рубашки, стер следы драки с лица. Но надменность и непримиримость в его мимике никуда не делись, лишь усилились, стоило ему увидеть наши с Арианой переплетенные пальцы. – Мы с Арианой женимся, – говорю я с ходу, не желая разводить пустые разговоры. – Проведем небольшую церемонию для самых близких до рождения ребенка, а потом, если Ариана захочет, устроим пышный праздник. Ирина Вячеславовна ахает, девушка рядом со мной дергается, Стас лишь кивает головой. Ну, хотя бы так. – В мой кабинет на два слова, – говорит Крестовский отрывисто, поднимаясь с кресла. – Стас, прекрати, – встревает Ариана. – Хватит изображать из себя вершителя судеб. – Все нормально, – я мягко улыбаюсь ей, в успокаивающем жесте слегка сжимаю тонкие пальчики, касаюсь губами щеки. – Побудь с мамой. Мы просто поговорим. За этой сценой Стас следит с какой-то подчеркнутой флегматичностью. Но когда я оставляю Ари и подхожу к нему, стреляет в меня полным возмущения взглядом. Все еще бесится. Ну, так даже лучше. С ходу расставим все точки над i. – Стас, если ты…– все же воинственно бросает моя амазонка нам вслед. – Только попробуй снова распустить свои руки! – Успокойся, мелкая, – осаждает ее Крестовский. – Не трону я твоего благоверного. Мирно потолкуем. Ага, мирно. От Стаса такая бешеная ярость исходит, что я уже прикидываю, куда придется его первый выпад. В кабинет он пропускает меня первым. Потом заходит сам и прикрывает за собой дверь. Думаю, сразу пойдет к креслу, которое больше напоминает трон, но он идет прямиком к бару. Берет два бокала с полки и бутылку виски и в полном молчании ставит это все на огромный письменный стол. – Выпьем? – спрашивает он, а сам уже разливает. – Выпьем, – соглашаюсь я. – Заодно расскажешь мне, как ты, твою мать, посмел тронуть мою сестру. Глава 20 Часы показывают без четверти двенадцать, а мой брат и Марк до сих пор находятся за закрытыми дверьми. Несколько раз я подходила к кабинету и прислушивалась, но, к счастью, никаких признаков драки не слышала, только приглушенный гул голосов, иначе не выдержала бы – начала бы ломиться внутрь. Мама говорит, что такой продолжительный разговор в сложившейся ситуации – это абсолютно нормально, и мне не стоит переживать. Но как я могу не переживать, если несколько часов назад эти двое едва не поубивали друг друга у меня на глазах? – Я спать, дочка, – говорит мама, вставая с дивана в гостиной, где мы провели вечер. Нам, конечно, тоже было о чем поговорить, ведь с того момента, как она узнала, что отец моего ребенка – это Марк, мы не оставались наедине. – И ты тоже ложись, Ариана. Марк и Стас – взрослые мальчики. Обойдутся без нашего надзора. – Я еще посижу, – отвечаю я, подавляя зевок. В последние пару недель спать мне хочется постоянно, а к вечеру валюсь с ног от усталости, даже если в течение дня я толком ничем не занималась. – Спокойной ночи, мам. Несмотря на то, что и сегодня мои глаза начали слипаться еще в десять, я твердо намерена дождаться эту парочку из кабинета. Зачем? На всякий случай. В одиночестве я провожу еще минут двадцать. В конце концов, не выдерживаю. Решительно выключаю телевизор и встаю на ноги. Пять с лишним часов – более чем достаточно, чтобы обсудить все вопросы и, если необходимо, снова пару раз стукнуть друг друга по лицу. Дверь кабинета по-прежнему заперта, но я знаю, где спрятан запасной ключ. Достаю его из ящика в холле, подношу к замочной скважине – два щелчка, и я попадаю внутрь. Делаю шаг в полутемное помещение и потрясенно морщусь от увиденного. В кабинете царит абслютная тишина, нарушаемая лишь похрапыванием в унисон двух спящих фигур, а стойкий алкогольный аромат, разлитый в воздухе, вызывает приступ острой тошноты. Первым делом открываю окна, чтобы проверить просторное помещение. Свежий воздух немного спасает ситуацию – по крайней мере, я уже могу здесь находиться без желания вывернуть содержимое желудка. Щелкаю кнопку на настольной лампе и едва сдерживаю смех. Картина перед моими глазами – самая что ни на есть "прекрасная": два здоровых амбала с безмятежными улыбками на лицах ютятся на небольшом кожаном диванчике и сладко спят. Стоит ли говорить, что ни одного из них я никогда не видела в подобной кондиции. На душе становится так спокойно и уютно от осознания того, что эти двое смогли найти общий язык. Несмотря на суровую натуру, я знаю, как Стас умеет любить. А его любовь ко мне – безусловная и очень сильная, порой не позволяет ему трезво оценивать ситуацию. Как же хорошо, что он нашел в себе силы принять мои отношения с Марком. – Мой дорогой Стас, как же я хочу счастья для тебя, – шепчу я, проводя пальцами по темным густым волосам брата. Он никак не реагирует на мои слова, а вот Марк делает попытку перевернуться на другой бок. Оказавшись на краю дивана, едва не падает, но успевает вовремя вытянуть руки. Он тихо чертыхается и поднимает на меня затуманенные алкогольными парами глаза. – Потрясающая реакция, Зимин, – весело усмехаюсь я. – Не хватает твоим ссадинам ещё одного синяка. – Ари, мы с твоим братом засиделись, – заплетающимся языком бормочет Марк, с трудом поднимаясь на ноги. – Я поеду. – Куда ты поедешь, Марк? – качаю головой. – Я тебе уже постелила в гостевой комнате. Идем, я провожу. – Ты мне постелила? – Зимин удивляется так, будто я только что сообщила ему о высадке инопланетян во дворе нашего особняка. – Ну конечно. Идем.