— Что ж, я вас ни в чем не виню. Если бы я был афроамериканцем, то давным-давно сидел бы за решеткой или уже был бы на том свете. Неужели вы действительно верите, что причина подобного обращения в цвете моей кожи или в цвете вашей кожи? Пф! Я не пещерный человек. Арчи, будь добр, перескажи соответствующий фрагмент вчерашнего разговора с мистером Воном. Я добросовестно все пересказал, как и тогда для Кремера, только чуть помедленнее и с ударением на слове «важное», а в конце от себя добавил, что Вон так и не перезвонил. Хенчи сосредоточенно хмурился на меня. Вид у Остера был скептический, но он, кажется, начинал понимать. — Это были последние слова, которые мы слышали от мистера Вона. «Быть может, это ерунда», — заявил Вулф. — К несчастью для него, это оказалось вовсе не ерундой. Таким образом, я пришел к выводу, даже не к предположению, что Вон собирался повидать кого-то, кого уже видел раньше, или, по крайней мере, проверить некое подозрение, возникшее после последней встречи. Не исключено, что встреча эта произошла не у вас в офисе, однако я не представляю себе другого места, которое, по мнению Вона, могло быть связано со Сьюзан Брук. Да и полиция вряд ли сможет это представить. Кроме того, я пришел к выводу, который не так-то легко отбросить, что Вона убил тот же человек, который убил и мисс Брук. Мистер Остер, у вас есть возражения? — Возражения? Нет. Если, конечно, рассказ мистера Гудвина соответствует действительности. — Лично у меня нет сомнений. Если вы сомневаетесь, вам придется поговорить с самим собой. Итак, может, вы хотите поведать мне, что именно сказал вам вчера мистер Вон и что вы ему ответили? — Он ничего не сказал, и я тоже, — ответил Остер. — А он с вами виделся? — Да, он меня видел, но мы не общались. Когда появился Вон, я был в кабинете мистера Хенчи и остался послушать, о чем пойдет речь, хотя сам не сказал Вону ни единого слова, как и он мне. — Вам приходилось видеть его раньше? — Нет. — А ему вас? — По крайней мере, мне это неизвестно. Впрочем, меня несколько раз показывали по телевидению. — Ну а вчера вы видели его еще раз? После пяти вечера? — Нет. Следующий вопрос. Где я был прошлым вечером? Если вы вправе вообще задавать вопросы, с чем я категорически не согласен, то вы имеете право задать и этот. Я отвечу, что не могу предоставить свидетелей, способных подтвердить, где я находился весь вечер и всю ночь. Конечно, я не обязан перед вами отчитываться, да и в любом случае не смог бы. — Что ж, это мало у кого получится. А теперь, сэр, если желаете побыстрее закруглиться, то можете мне помочь. Пока я буду беседовать с мистером Хенчи, можете объяснить остальным… — Я останусь здесь. — Нет, вы уйдете. По крайней мере, из моего кабинета. Вы… — Я с места не сдвинусь. Вулф повернулся ко мне: — Арчи, тебе понадобится помощь Сола, чтобы убрать его отсюда. Он для тебя крупноват. И раз уж придется применить силу, выставьте его из дома. — Вы не посмеете! — отрезал Остер. — Я человек тренированный, — ухмыльнулся я. — Но вы будете удивлены, увидев Сола Пензера в действии. Он у нас Маленький Белый Мистер Как Его Там. — Эй, погодите-ка! — вмешался в разговор мистер Хенчи. — Харольд, мне это не нравится. Не уверен, что это так уж обязательно. — Он посмотрел на Вулфа. — Что вы собирались сказать? — Мистер Остер может описать ситуацию остальным, в частности рассказать о телефонном разговоре мистера Вона с мистером Гудвином. А также узнать, у кого из них имеется алиби на вчерашний день: с восьми часов вечера до двух утра. — Вулф повернулся к Остеру. — Плевое дело для члена коллегии адвокатов. Вулф отнюдь не лукавил, утверждая, будто цвет кожи для него не имеет значения. Он вряд ли стал бы учтивее, если бы Остер был белым. Остер собрался было что-то сказать сперва Вулфу, затем — Хенчи, но из страха потерять лицо решил промолчать. Адвокат направился к двери между кабинетом и гостиной, старательно обходя меня стороной, опять же из страха потерять лицо. Когда он закрыл за собой дверь, я вернулся за свой стол и взял в руки блокнот. — Мистер Хенчи, я вам весьма признателен. Не терплю шума в своем доме. — Я этого тоже не терплю, — кивнул исполнительный директор. — Странно для человека, занимающего такую должность, но я действительно не люблю шума. Мне по душе сдержанность. Я люблю покой и, возможно, когда-нибудь обрету его еще при этой жизни. Думаю, вы ждете от меня ответа на два вопроса. Что я сказал мистеру Вону и где я был прошлым вечером? — Меня не интересует, где вы были, если у вас имеется надежное алиби. — Алиби у меня нет, по крайней мере на все время с восьми до двух. Я знаю, что такое алиби. Был у меня подобный опыт. Что касается мистера Вона, думаю, прежде мы никогда не встречались. Хотя я постоянно встречаюсь с людьми. Вряд ли я могу слово в слово передать вам наш вчерашний разговор. Я в этом не слишком силен. Да я, собственно, много не говорил. На самом деле только одну вещь. Речь шла не о том, кто убил Сьюзан… мисс Брук. Вон лишь спросил, собиралась ли мисс Брук выйти замуж за Данбара. Я, конечно, знал, что это так, но промолчал. Сказал, что не в курсе, так как не привык лезть в личные дела своих сотрудников. Вот, пожалуй, и все. — Можете привести ваши точные слова? Хенчи нахмурился и, подумав секунд пять, покачал головой: — Даже и не стану пытаться. Но я сказал именно это. Вон пробыл у меня минуты четыре-пять, не больше. Он хотел поговорить с кем-нибудь еще, и я отправил его к мистеру Фейсону. — А почему именно к нему? — Вон настаивал на том, чтобы еще с кем-нибудь встретиться, а Сьюзан работала под началом Фейсона. — Хенчи покосился на меня и снова повернулся к Вулфу. — Скажите только одну вещь. Я наслышан о вашей репутации. Неужели вы искренне верите, что Вона убил один из нас? И Сьюзан Брук тоже? — Думаю, это не лишено вероятности. Да. — Ну… мы этого не делали. — Естественно, ничего другого вы и не могли сказать. — Естественно — это еще мягко сказано. — Хенчи вцепился в подлокотники кресла. — Говорю вам как на духу. Если кто-то из моих сотрудников окажется убийцей, я потребую, чтобы он понес самое строгое наказание. Нам, конечно, придется нелегко, нам уже тяжело, ведь Данбар сидит в тюрьме, но, раз мы хотим, чтобы к нам относились как к добропорядочным гражданам, мы должны вести себя как добропорядочные граждане. Однако вы ошибаетесь. Я абсолютно уверен, что ошибаетесь. Мистер Юинг, услышав сегодня днем об убийстве Питера Вона по радио, сообщил мне, а я собрал в своем кабинете тех, кто вчера разговаривал с Воном, и все четко объяснил. Сказал, что полиция, возможно, и не узнает о визите Вона, но если узнает, то не стоит ничего скрывать. И если кто-то в этом так или иначе замешан, я желаю знать. Если имеется хотя бы малейшее подозрение относительно кого-нибудь из сотрудников КЗГП, об этом следует немедленно сообщить. — Выпустив подлокотники, Хенчи всплеснул руками. — Мистер Вулф, я знаю своих людей. И не только потому, что мы с ними одного цвета кожи. Просто знаю, и все. На такой должности, как моя, я просто обязан. Мы провели в моем кабинете почти два часа и все обговорили. А когда закончили, я уже был абсолютно уверен, что никто из них не замешан в убийстве Питера Вона или Сьюзан Брук и у нас нет ни одного подозреваемого. Не стану утверждать, будто я так же хорош в своем деле, как вы. Тем не менее я знаю своих людей! Поверьте мне, вы ошибаетесь. Ну ладно, можете их допросить, и все же вы ошибаетесь! Речь Хенчи не произвела на Вулфа особого впечатления, да и на меня тоже. Исполнительный директор КЗГП произнес много речей перед самой разной аудиторией и уже навострился произносить фразы типа «говорю вам как на духу». Хенчи наверняка пытался прикрыть задницу, а что касается остальных, то он проводил линию, которую человек в его положении обязан проводить, причем, следует отдать ему должное, делал это лучше многих других. — Достойно восхищения, — похвалил его Вулф. — Приятно слышать красивую речь. Относительно того, что я ошибаюсь, время покажет. Будьте добры, пригласите сюда мистера Фейсона. — Конечно. — Хенчи встал, опершись на подлокотники кресла. — Кстати, насчет алиби. Я, естественно, всех опросил. Ни у одного из них нет железного алиби. Мистер Остер мог вам это сказать, но он слегка перевозбудился. — Ценю ваше умение подбирать слова. «Перевозбудился». Да уж, что есть, то есть, — кивнул Вулф. Когда я распахнул перед Хенчи дверь в гостиную, то сразу услышал голос Остера, не избавившегося от начальственных повадок. Остер не умолкал, и Хенчи, похоже, пришлось позвать Фейсона взмахом руки. Так или иначе, ответственный за сбор денег вошел в кабинет и занял кресло, которое только что освободил его начальник. Вулф хмуро уставился на Фейсона. Что и понятно. О чем еще можно было его спросить? Усмешка Фейсона сейчас явно не работала и, судя по выражению его лица, вряд ли еще когда-нибудь сработает. Однако его угольно-черная кожа по-прежнему ярко блестела. Естественно, при правильном освещении. — Мистер Фейсон, — начал Вулф, — давайте обойдемся без преамбулы, поскольку мистер Остер описал ситуацию. Скажите, мистер Хенчи отправлял к вам мистера Вона? — Так точно, — кивнул Фейсон. — В ваш кабинет? — Да. — Разговор шел с глазу на глаз? — Да. — Вы встречались с ним раньше? — Нет. Никто из нас его раньше не видел. — Как долго он пробыл в вашем кабинете? — Три-четыре минуты. Не больше. Я не засекал время. Быть может, пять минут. — О чем вы говорили? — Вон сказал мне то же самое, что и остальным. Он хотел выяснить, насколько близкими были отношения между мисс Брук и мистером Уипплом. Мы все отвечали одинаково. Говорили, что не знаем. Однако он категорически не хотел этому верить. Твердил, что кто-то ведь должен знать. Он был весь… на взводе. Я отправил его к мистеру Юингу. Вулф поджал губы и, повернувшись ко мне, сказал: — Это просто какой-то фарс. — Да, сэр. Они битых два часа обговаривали все с мистером Хенчи. — Позови сюда остальных. Когда я направился к двери, меня вдруг осенило, что я могу использовать ситуацию в личных целях, предложив мисс Тайгер красное кожаное кресло. Но так как Вулф этого явно не одобрит, я, пригласив в кабинет сперва мистера Хенчи, усадил его в красное кожаное кресло и уж потом позвал остальных. Поскольку расстановкой кресел занимался Сол, я мог спокойно наслаждаться выражением лица Остера, разгадавшего мой маневр. Что, насколько возможно, урегулировало наши взаимоотношения. Мы стали врагами на всю жизнь, и это меня вполне устраивало. Вулф окинул собравшихся взглядом: начиная с Хенчи, сидевшего крайним справа, и заканчивая Мод Джордан, сидевшей крайней слева, ближе всех ко мне. — На сегодня я с вами все, — произнес он. — С вами, но не с расследованием. Ситуация осталась без изменений. Я не узнал ничего нового ни от мистера Хенчи, ни от мистера Остера, ни от мистера Фейсона. Ведь вы все выступаете единым фронтом, дружно утверждая, что общение с мистером Воном проходило по одному шаблону. Я в это не верю. Я считаю… — А я не согласна! — подала голос Мод Джордан. Вулф перевел на нее взгляд: — Мисс Джордан, с чем вы не согласны? — С тем, что общение проходило по одному шаблону. Я знаю, о чем мистер Вон спрашивал остальных, лично меня он вообще ни о чем не спрашивал. Только сказал, что хотел бы видеть мистера Хенчи. — Когда он вошел, так? — Да. — Он представился?