— Ну конечно. — А что он говорил, когда уходил? — Ничего не говорил. — Она выставила вперед свой двойной подбородок. — А теперь я вам кое-что скажу. Вы травите всех этих людей, и это возмутительно! Вы их запугиваете, потому что они чернокожие. А вы кто такой? Где вы родились? Мод Джордан была всего-навсего телефонисткой на коммутаторе, но никто не попытался ее приструнить, никто на нее даже ни цыкнул. Она работала на добровольных началах и пожертвовала пятьсот баксов в фонд детей Медгара Эверса. Вулф повернул голову влево: — Мистер Хенчи, вы поддерживаете это обвинение? — Нет. По-моему, вы ошибаетесь, но я не стал бы называть это запугиванием. — Мисс Джордан, желаете что-нибудь добавить? — Нет. Я высказалась вполне однозначно. — Мистер Юинг, с вами я еще не беседовал. У вас есть что сказать? — Нет. Хотя я согласен с мистером Хенчи. Если вы думаете, что один из нас убийца, то ошибаетесь. Но я не стал бы называть это запугиванием. Я прекрасно понимаю, что нас ждет, когда полиция узнает о вчерашнем визите мистера Вона. Так вы собираетесь им сообщить? — Мисс Тайгер, у вас есть что добавить? — Нет, — едва слышно произнесла она. — Тогда мы закончили. По крайней мере, на сегодня. Возможно, мне потребуется увидеть всех снова, и я определенно надеюсь увидеть одного из вас. Отвечая на вопрос мистера Юинга, хочу сказать, что не собираюсь сообщать полиции о роковом визите мистера Вона. Чисто из вежливости желаю всем хорошего дня. — Вулф откинулся на спинку кресла и, сложив руки на животе, закрыл глаза. Остер меня приятно удивил. Ни единого слова. Он встал и направился в прихожую. Сол Пензер, сидевший возле книжных полок, оперативно последовал за ним, остальные, также молча, двинулись к выходу. Я остался на месте. Сол справится без меня. Собственно, я не против подать пальто убийце, однако хотелось бы знать наверняка. Я посмотрел на часы. 17:19. Вулф вполне мог провести еще сорок минут с орхидеями, но явно предпочел немного вздремнуть. Я смотрел, как вздымается и опадает его широкая грудь, ожидая, а если честно, надеясь, что вот-вот увижу упражнение для губ. Похоже, тщетно. Когда шум в прихожей затих, хлопнула входная дверь и вернувшийся в кабинет Сол сел в желтое кресло рядом со мной, Вулф все еще продолжал мерно дышать. — Кстати, — обратился я к Солу, — я рад, что ты наконец ее увидел. Я собираюсь постоянно о ней говорить, и так тебе будет легче меня понять. Уверен, ты согласишься, что лучший способ добиться взаимности — вожделеть ее на расстоянии. Вопрос только в том, на каком расстоянии. Миля — это, конечно, расстояние, впрочем, как и ярд или даже дюйм. Жаль, что я плохо разбираюсь в поэзии. Если бы я мог оказаться… — Заткнись! — рявкнул на меня Вулф. — Да, сэр, — отозвался я. — Я просто комментирую один-единственный аспект сегодняшней вечеринки, заслуживающий внимания. А что, были и другие? — Нет. — Вулф выпрямился в кресле. — Тогда не о чем говорить. И я могу спокойно обсуждать мисс Тайгер. Два дня назад я сказал, что не вижу ни одного разумного выхода из создавшейся ситуации. Впрочем, сейчас я не вижу ни одного неразумного выхода. — К черту! Кончай изобретать абсурдные слова! — Мне уйти? — спросил Сол. — Нет. Когда Арчи надоест валять дурака, возможно, он выдвинет предложение. Лично я пас. Это безнадежно. Что бы ни увидел или ни услышал вчера Вон, теперь это тайна, покрытая мраком. Один из этих шестерых либо убил Вона, либо знает, кто это сделал, однако ключ к идентификации убийцы найти невозможно. Где-то наверняка спрятан еще один ключ, однако даже сотня детективов не сможет найти его и за сто дней. Сол? — Сожалею. — Арчи? — Сожалею и грущу. Вулф смерил нас сердитым взглядом: — Вы высококвалифицированные и опытные оперативники, и на что вы годитесь?! Отправляйтесь на поиски. Делайте хоть что-нибудь. Неужели мне придется просидеть здесь еще один вечер и отправиться спать с чувством глубокого разочарования? В отчаянии размышляя, как позавчера, о монофтонгах? Мы с Солом переглянулись. Наш гений, похоже, слегка свихнулся. Я спросил, решив ему потрафить: — О монофтонгах? — Довод, настолько ничтожный, что не стоит его и рассматривать. Пока что. Но я опустошен, и это факт. Соедини меня с мистером Воном. На какую-то долю секунды я решил, что он не только слегка спятил, но и окончательно сошел с ума. Впрочем, затем я понял, что есть мистер Вон, который пока еще жив, а монофтонги — это такое хобби, и снял трубку. До похорон сына Самюэля Вона вряд ли можно будет застать в «Херон Манхэттен, инк.», однако я попробовал испытать судьбу и, услышав, что его сегодня не будет, набрал домашний номер. Мне удалось связаться с ним лишь после того, как я сказал, что Ниро Вулфу нужно задать ему вопрос. О монофтонгах я упоминать не стал. Через пару минут мистер Вон взял трубку, и Вулф начал разговор: — Мистер Вон, я решился вас побеспокоить исключительно потому, что занимаюсь убийством вашего сына в связи с расследованием смерти Сьюзан Брук, и мне нужна кое-какая информация, которую вы, надеюсь, сможете мне предоставить. Судя по сообщениям прессы, ваш сын окончил Гарвард в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году. Это верно? — Да. А почему вы спрашиваете? — Чтобы перейти к следующему вопросу. Не стану раскрывать всех подробностей дела, хотя не исключено, что это поможет найти убийцу. Скажите, ваш сын был знаком со студентом по имени Ричард Олт? Может, они были однокурсниками? — Боюсь, я не… Погодите-ка… Да, помню такого. Так звали юношу, совершившего самоубийство в то лето, сразу после выпуска. Мой сын рассказывал мне об этом. Да, мой сын хорошо его знал, они учились на одном курсе. Но я не понимаю… какая связь. — Возможно, никакой. Но если я ее обнаружу, вы все поймете. А вы, случайно, не знаете, не бывал ли ваш сын у него дома, например во время каникул? — А где жил этот Ричард Олт? — Эвансвилл, Индиана. — Тогда точно нет. А у вас есть основания полагать, что мой сын там бывал? — Нет. Мистер Вон, я вам крайне признателен за то, что пошли мне навстречу. Если эта ниточка куда-нибудь приведет, мы будем в расчете. Я положил трубку и задумался о монофтонгах. Нужно проверить, что это такое. Мои размышления прервал Вулф: — Арчи, соедини меня с мистером Друкером. Мне снова потребовалась доля секунды, чтобы врубиться. Прошло десять дней с тех пор, как я в своем номере отеля в Расине ел ростбиф и яблочный пирог с Отто Друкером, уважаемым гражданином. Я нашел в деле номер его телефона, заказал междугородний разговор, а когда нас соединили, обменялся с Друкером парой вежливых фраз и передал трубку Вулфу. Друкер выразил Вулфу свое удовольствие от возможности побеседовать с человеком, за карьерой которого он следит с огромным интересом и восторгом. — Я бы воздержался от восторгов по поводу моего последнего расследования. Вероятно, вы сможете снабдить нас необходимой информацией. Надеюсь, вы помните разговор с мистером Гудвином? — Естественно. Сьюзан Брук. Вы все еще занимаетесь этим делом? — Занимаюсь. Правда, я в тупике. Что вы можете сказать о молодом человеке, застрелившемся на крыльце дома Сьюзан Брук? — Не слишком много. Я уже рассказал Гудвину все, что знал. Даже запамятовал, как его зовут. — Ричард Олт. А вы, случайно, не помните, кто-нибудь из членов его семьи приезжал в Расин? Или представители семьи? — Не знаю. Впрочем, я так не думаю. Насколько я помню, тело покойного оставалось здесь всего день или два, а потом его отправили семье. Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь приезжал за телом. Но постараюсь выяснить. — Не трудитесь. Надеюсь, мистер Гудвин сказал вам, что вы можете требовать у нас все необходимые вам сведения? — Он не произносил слова «требовать», но сказал, что вы готовы делиться информацией, и я это очень ценю. Если вам что-то понадобится, дайте мне знать. Вулф сказал «непременно», повесил трубку, отодвинул телефон, словно испытывал к нему отвращение, что, собственно, так и было, встал с кресла, подошел к глобусу, покрутил его и уставился на какую-то точку в центре территории США. А через минуту, не поворачиваясь, спросил: — Где, черт возьми, находится этот самый Эвансвилл?! — Штат Индиана, в самом низу, на реке Огайо. Еще десять секунд, и Вулф повернулся: — А как туда добираться? — Наверное, быстрее всего — самолетом до Луисвилла. — В понедельник утром мне нужно вернуться. Есть небольшая работенка, — сказал Сол. — Нет. Поедет Арчи. Ты нужен мне здесь. Арчи, найди… — начал Вулф и остановился, так как я уже набирал номер телефона. Глава 14 В пятницу, в десять минут третьего утра, я сидел на деревянном стуле за накрытым стеклом столом в комнате с двумя окнами под прицелом глаз копа. После целого дня в Нью-Йорке, перелета до Луисвилла и трех часов езды на арендованном автомобиле до Эвансвилла я был не в лучшей форме. Впрочем, зная, какой именно монофтонг мне нужен, я мог спокойно уснуть, только получив ответы на кое-какие вопросы. Так как полицейское управление было открыто и ночью, я заехал в отель лишь для того, чтобы зарегистрироваться. И, должен признаться, в данный момент лишь усилием воли заставлял себя не горбиться. Фамилия копа была Сиверс. Лейтенант Сиверс. Старый профи со скудной растительностью на голове, но с массивной челюстью. Внимательно изучив мою лицензию частного детектива, выданную штатом Нью-Йорк, он окинул меня хмурым взглядом: — Арчи Гудвин. Я вроде уже где-то видел это имя. — Надеюсь, не в списке разыскиваемых преступников. Вы могли видеть имя человека, на которого я работаю. Ниро Вулфа. — Ах да, — кивнул он. — Тот самый. Угу. И как вы его терпите?