— Нет! – резкий холодный голос перебил лепетание Юли. Она обернулась. В дверях кабинета стоял противный брюнет, Сергей Алексеевич. Поймав ее взгляд, весело улыбнулся и подмигнул, — привет, недотрога. Глава 31 — Андрей Викторович, — он не обращая внимания на Юлю, так и не ответившую на его приветствие, подошел к столу и сел в кресло для посетителей, — когда я назначал вас на эту должность, то предупредил, что у меня будет к вам одна личная просьба... — Здравствуйте, Сергей Алексеевич, — поздоровался новоявленный директор, — А по поводу просьбы... Вы видимо, не в курсе, какие именно обязанности она выполняла в этом офисе, — он так старательно выделил слово обязанности, вложив в них все свое презрение. Но брюнет не дрогнул и с той же легкой улыбкой продолжал смотреть на него. — А! Значит в курсе, — кивнул директор. — Но тогда тем более должны меня понять. Я не нуждаюсь в подобных услугах. Мне нужен хороший грамотный секретарь. А мой предшественник, уж извините, набрал девиц на такие должности, которые они не тянут. Я уже решил уволить несколько глав отделов. И девочку тоже, если за две недели она не сможет показать мне, что справляется со своими обязанностями. Услышав это, Юлька громко всхлипнула. Хотя больно ей было вовсе не из-за того, что она рискует потерять работу. Просто до нее вдруг дошло, что Сережа уехал не на время, а навсегда. — Сережа, — прошептала она, — зачем ты так со мной... — Недотрога, — Сергей Алексеевич сорвался со своего кресла, кинулся к ней и, присев на корточки, заглянул в глаза снизу вверх, — не бойся, ты не останешься без работы. Тебя никто не уволит. Я обещаю. — А… — скривился Андрей Викторович, — она и с вами… терпеть не могу шлюх… — Не смейте! — Резко отозвался Сергей Алексеевич, не поворачивая головы и по-прежнему глядя на Юлю. — я не позволю вам так про нее говорить. И еще раз услышу в ее адрес подобное высказывание от вас или ваших подчиненных, восприму это как оскорбление меня лично. Вам все ясно? Директор молча кивнул. Брюнет не видел его жеста, но ни на секунду не усомнился в том, что его угрозы были услышаны. — Не плачь, недотрога, — мягко обратился он к Юле, — все будет хорошо... А пока иди на свое рабочее месте. Когда я закончу, мы с тобой поговорим. Иди. Он легко поднялся и потянул ее за руку, помогая встать. Юля вышла из кабинета и рухнула в кресло за своим столом. Положила локти на стол и спрятала зареванное лицо. Сережа уехал. Насовсем. И он бросил ее. Бросил. Он ее вовсе не любил, а она просто сама себе все придумала. Права была Маришка, это просто работа. И ничего больше… И от понимания собственной глупости стало больно. Ее мечты разбились. Ее надежды рухнули. Ее жизнь пошла под откос. И зачем теперь все? Зачем жить, если все это время Сережа ее просто обманывал? Ему даже не хватило смелости признаться ей в этом. Он просто исчез. Испарился из ее жизни навсегда. Все равно, что умер... Точно… Юлька даже перестала плакать. Вот он выход. Чтобы больше не было этой мучительной боли от предательства любимого. Всего лишь нужно умереть. Так легко. Все так легко! Смерть — это избавление. Смерть – это тишина и покой. Смерть – это отсутствия боли… Тем более, она уже наполовину мертва. Даже сердце в груди уже не бьется. Юля, словно в тумане, встала из-за стола и вышла на улицу. Все так же, в полубессознательном состоянии дошла до дороги и, дождавшись, когда мимо поедет автомобиль, кинулась под колеса. Визг тормозов. Удар. Все. Сейчас все закончится. Юля, закрыв глаза, с облегчением упала на дорогу. — Дура! Идиотка! Ты что творишь! – громкий крик и хлесткие пощечины привели ее в сознание. Она открыла глаза. Над ней нависло незнакомое, но ужасно злое лицо с огромным ртом, который кричал, что она безмозглая курица. — А если бы я не успел затормозить! – орал незнакомец, — ты что творишь, идиотка?! Какого черты ты под мои колеса кинулась! А Юля ошеломленно смотрела на этого крупного и смутно знакомого мужчину. И не могла понять, откуда она может знать этого весьма немолодого человека. У нее таких знакомых практически и не было. Если не считать преподавателей в институте… — Кто вы? – прошептала она, — откуда я вас знаю. — Да мне плевать, откуда ты меня знаешь! Кто тебя надоумил броситься под мою машину?! Признавайся! Юля вырвалась из рук этого знакомого незнакомца и встала. Ошеломленно огляделась по сторонам. Она была прямо рядом с офисом, в двух шагах от входа. Огромный черный автомобиль с крупной мордой, похожей на своего хозяина, стоял рядом. Она перевела взгляд на мужчину, который продолжал орать, что она идиотка. Надо было признать, польза от ее глупого, тут она была согласна с этим человеком, поступка все же была. Ушла истерика. А невыносимая, не совместимая с жизнью, как ей казалось, боль от предательства Сережи перестала жечь сердце. Нет, она осталась, но словно отошла на второй план, превратившись в тень самой себя. — П-простите, — ответила она, удивленно хлопая глазами, — простите… я не знаю, что на меня нашло. Я не имею к вам никаких претензий. Я пойду... Еще раз простите... Она хотела было уйти, но сделав шаг, охнула. И упала бы, если бы мужчина не поймал ее. — Нога, — прошептала она. — Вот черт, — выругался мужчина. И вдруг поднял ее на руки и, открыв дверь автомобиля, усадил на заднее сиденье, — откуда же ты свалилась на мою голову! Мне совсем некогда таскаться с тобой по больницам. Черт! — Не надо. Я сама, — попыталась она вылезти из машины, но он тяжелой и твердой рукой вернул ее на место. — Куда ты сама, дура! — проворчал он, хмуря широкие, темные брови. — Сиди уже. Довезу до больницы. И пусть там с тобой медики разбираются... А то ты опять куда-нибудь сиганешь, а меня потом совесть замучает. Он захлопнул дверь и сел за руль. Автомобиль утробно зарычал и тронулся с места. — Простите, — Юльке было неудобно. Она, правда, чувствовала себя виноватой, — куда вы меня везете. Я на работе, мне надо в офис. — Сиди тихо! Не зли меня! — рявкнул он. А потом, помолчав немного, почти спокойно спросил, — что случилось-то? Из-за чего решила под машину? — Простите, — снова повинилась Юля, с удивлением замечая, что слез не было, и невесело закончила, — дура потому что. Парень бросил, вот я и решила, что все. Простите. Сама не понимаю, что на меня нашло. Я даже не подумала, что будет с тем, кто на меня наедет… Простите меня, пожалуйста. — Первая что ли любовь-то? – усмехнулся мужчина за рулем. — Первая, — ответила Юля. И добавила через мгновение, — и последняя… Глава 32 Мужчина невесело рассмеялся: — Ясно все с тобой. Я тоже в свое время много глупостей наделал, когда меня первая любовь бросила. В больницу тебя отвезу, ногу твоя посмотрят. Только ты уж больше под машины не кидайся. И с крыш не прыгай. И, вообще, мереть молодой — это не выход. Знаешь, что будет лучше всего? — Что? – Юля осторожно улыбнулся. Этот, смутно знакомый мужчина, был таким спокойным и уверенным, что невольно вызывал доверие. — Работай. Стань такой, чтоб потом, через какое-то время, ты посмотрела на него свысока. Я так и сделал, — он улыбнулся и добавил, — а когда всего через год она увидела, чего я стою, пришла ко мне и просила простить ее. И, знаешь, — он хмыкнул, — я простил. Потому что любил ее по-настоящему. Женился. И мы уже почти тридцать лет вместе. Сын у нас взрослый. — Вам повезло, — улыбнулась Юля. И вздохнула, — а я вот... А он... Но спасибо за совет. Думаю, я так и сделаю. Мужчина довез ее до приемного покоя, оставил деньги на такси, позвонил главному врачу и, попросив обследовать девочку и по необходимости не скупиться на расходы, которые он готов взять на себя, уехал. А Юля, которую засуетившиеся врачи возили по кабинетам в коляске, улыбалась и думала, что она будет работать. Стараться. И через несколько лет Сережа, увидев какой она стала, пожалеет, что поступил с ней так. Она представляла, как он будет умолять простить, забыть про предательство и стать его женой. Он будет клясться ей в любви, говорить, что сам не понимал, какая она, и теперь очень сильно раскаивается, что не смог оценить ее. И тогда она, как этот незнакомый мужчина, простит Сережу. Ведь такую сильную любовь невозможно забыть. А он любил ее. Несомненно. Потому и сбежал так, не попрощавшись. Он просто не был уверен, что сможет уйти. Но они все равно снова будут вместе… Юле повезло. Врачи не нашли ни переломов, ни опасных травм. Всего несколько ушибов и вывихнутая лодыжка, которую ей вправили и зафиксировали тугой повязкой. Врач сказал, что нет необходимости оставаться в больнице, и отправил Юлю домой. Но она поехала на работу. Ей нужно во что бы то ни стало удержаться на этой должности. Потому что Сережа… кредит… и, вообще, квартиру ей надо снимать теперь самой… Когда она вернулась, обед уже давно закончился. Нужно было объяснить с директору свое отсутствие, и Юля постучалась в кабинет Сережи. — Андрей Викторович, — она вошла и опустив голову, повинилась, — простите, я неудачно упала во время обеда и вывихнула ногу. Пришлось ехать в больницу… — Вы могли бы предупредить по телефону, — не поднимая головы от бумаг и не замечая ее перевязанную ногу, ответил Андрей Викторович, — еще один минус вам, как сотруднику. И не думайте, что расположение Сергея Алексеевича как-то повлияет на мое решение уволить или оставить вас на рабочем месте. — Да, я все понимаю. Простите. Я больше не подведу вас. Юля закрыла дверь и села за стол. Ходить было больно, да и врач рекомендовал полежать пару дней, но она не может уйти на больничный. Ей надо работать. За половину рабочего дня, который прошел, как в тумане, на ее рабочем столе скопилась целая стопка документов, который нужно было разобрать. Прошло несколько дней. Юля выполняла привычнее обязанности, и Андрей Викторович уже не смотрел на нее презрительно. Он увидел, что она хорошо справляется со своей работой, в отличие от других пассиях прежнего руководителя. — Юля, пригласите ко мне Алевтину Игоревну и Марью Ивановну, — в пятницу утром, входя в кабинет, приказал Андрей Викторович. — Хорошо, — Юля кивнула и тут же передала по телефону распоряжения директора. Алевтина Игоревна появилась в приемной, как всегда презрительно кривя губы в сторону Юли: — Тебе конец, девочка, не нужно было уводить у меня мужчину, — она злобно оскалилась, — я никогда не прощу... — Я его не уводила, — Юля сжала пальца, спрятав руки под столом, вспоминать и говорить про Сережу было больно. Каждое воспоминание о нем, вызывало слезы на глазах. — Не ври, дрянь, — зашипела Алевтина Игоревна, — думаешь, я не знаю к кому он переехал от меня?! Шлюха малолетняя! — Алевтина Игоревна, — спокойно и сдержанно ответила Юля, не показывая, как ей больно, — вы не имеете права оскорблять меня. Тем более, мы с вами в одинаковом положении, а значит вы такая же дрянь и шлюха, как и я. И, вообще, вы не забыли, что вас вызвал Андрей Викторович. Пройдите в кабинет, он вас ждет. Алевтина Игоревна громко фыркнула и прошла в кабинет директора, прошептав через плечо: