Черт. Надо ее предупредить. Я резво выскакиваю на улицу и нос к носу сталкиваюсь с Елизаветой Борисовной. Глава 54. Вопросы и ответы Артем День первый Я прихожу в себя и тут же об этом жалею. Дико, нестерпимо гудит голова, пульсирующая боль отдается в затылке так, будто по нему яростно долбят отбойным молотком. Что со мной? Распахиваю веки. М-да, зря я это. Яркий солнечный свет мгновенно обжигает сетчатку. Поднимаю правую ладонь, чтобы прикрыть веки и хоть что-то увидеть, и диву даюсь: рука как деревянная. И пусть зрение нечеткое, я все равно вижу, что кожа на ладони ободрана. Да что там ладонь, все тело саднит так, словно меня знатно отпинала целая толпа, но на этом не остановилась, поиграла мной в футбол. Иначе с чего я чувствую боль едва ли не в каждой мышце тела? Пытаюсь пошевелиться и морщусь. Бросаю эту гиблую затею. Кое-как делаю ладонью козырек — хочу понять, где я вообще. В этот момент голова начинает трещать еще сильнее, и я снова погружаюсь во мрак. *** День второй Первое, что я ощущаю, — запах каких-то трав. Второе — голова и тело болят уже не так нестерпимо. Интересно, сколько я спал? Затем до ушей как сквозь вату доносится женский теплый голос: — Очнулся, милок? Открываю глаза и вижу, как надо мной нависает пожилая женщина в цветастом платке и в платье с такими же цветочками, с добрыми голубыми глазами. — На вот, выпей. Она протягивает мне стакан с какой-то мутной жижей. Так вот откуда так пахнет травами. Где я вообще? Окидываю взглядом помещение, в котором нахожусь, и удивленно приподнимаю брови. Русская изба. Старая, с печкой в левом углу. В правом — иконы и какие-то свечи и большой деревянный стол, накрытый скатертью. Что я здесь делаю? Мрачно кошусь на жидкость. — Не боись, не отравлю. Отвар на травах, боль уймет да сознание прояснит, — кивает на стакан женщина, приподнимает голову и помогает выпить содержимое. Еле допиваю, дрянь редкостная. — Спасибо. Где я? — хриплю. — Так у нас, — пожимает плечами она. — Второй день уже лежишь. Тебя Ваня нашел, еле как затащил домой, едва пупок не надорвал. Здоровый ты, как бык. — Ваня — это кто? — Дык муж мой, — поясняет женщина, — Иван Ильич. А я Вера Захаровна. Тебя-то как звать? Меня? Я хмурюсь. В этот момент с ужасом понимаю, что… не помню. Ни кто я вообще, ни как меня зовут, ни откуда этот самый Иван Ильич припер меня к себе домой. И почему вообще это сделал. — Не помню… — Охохонюшки, — качает головой Вера Захаровна, — знатно, видать, тебя головушкой приложило. Пытаюсь привстать, но снова начинает гудеть голова. — Ты куда подорвался? — всплескивает руками хозяйка дома. — Мне надо… — Лежать тебе надо. Ишь ты поди ж ты, имени своего не упомнит, а уже норовит бежать куда-то, — цокает Вера Захаровна. — Обождут твои дела, милок, день-другой. На голове вон шишка какая, сам весь ободран да поцарапан. Спи, набирайся сил.