Мы переглядываемся. Судя по тому, как Артем изгибает бровь, он в это время никого не ждет. Я тем более. — Подожди, я скоро. Он уходит, но через минуту возвращается. Не один. С ним… мама Артема. — Елизавета Борисовна? — округляю глаза я, привстаю с дивана. — Д-добрый вечер. Арина Вот сюрприз так сюрприз. Судя по выражению лица Артема, это неожиданность не только для меня, но и для него. — Поэтому я поеду к ней рано утром. Мой чемодан… Елизавета Борисовна не договаривает, при виде меня встает как вкопанная, и с ее лица сходит улыбка. — Артем? — кривит лицо, поворачиваясь к сыну. — Что она здесь делает? И это «она» Елизавета Борисовна выплевывает так, словно меня тут нет, и настолько ядовито, что я аж поеживаюсь. Ох, мало мне проблем в отношениях с самим Артемом, так все только что стало сложнее многократно. Я будто воочию ощущаю, как над нами тремя сгущаются темные грозовые тучи, наливаются все больше. Вот и молнии сверкают… Ох, сейчас грянет гром. И точно. Я не успеваю ничего сказать, как Артем гневно гремит: — У нее есть имя, мама! Ее зовут Арина. — И что она здесь делает? — обвинительно повторяет Елизавета Борисовна. Все тем же тоном, игнорируя предыдущую фразу сына. — Будь любезна проявлять уважение к гостям моего дома, — еще больше суровеет Артем. Я таращусь на него, не веря своим ушам. Он меня защищает? — Это к ней-то? За какие такие заслуги? — хмыкает Елизавета Борисовна, и меня берет оторопь. Нет, я в курсе, она всегда считала меня человеком низшего сорта. По ее мнению, я не достойна ее сына. Но прошло столько лет, а ее ненависть не стала меньше ни на грамм. Чем я ей так насолила, что она до сих пор смотрит на меня, как на инфузорию-туфельку? — Вообще-то, я… — начинаю, но Елизавета Борисовна обрывает меня на полуслове, бросает с нескрываемым презрением: — Я тебя не спрашивала. Мне не интересно, я и так знаю, что ты собой представляешь. Можешь идти. Оставь нас с сыном. Мои глаза помимо воли наливаются слезами, и я делаю шаг в сторону. Не хочу оставаться в одной комнате с этой женщиной, будь она хоть трижды мама Артема. Пусть разбирается с ней сам. — Стой, — останавливает меня Львов тихо, но таким тоном, что я послушно цепенею. Затем он поворачивается к матери и ледяным, аж до мурашек, тоном цедит: — Арина никуда не пойдет. Она живет здесь. — Что?! Это еще что за новости? — Елизавета Борисовна теряет остатки благопристойности. — Ты совсем ополоумел, сын? Ты Сабину променял на эту? Я не стану жить с ней под одной крышей, так и знай! Ну все, пусть это и наглая манипуляция, но теперь Артем точно перевезет меня и Мишу в другое место. Все-таки она его мать. Впрочем, я и сама ни на минуту не останусь в этом доме, пока здесь живет Елизавета Борисовна. И тем более не оставлю тут Мишу. Ничего хорошего из нашего соседства точно не выйдет. Я не собираюсь глотать все ее оскорбления каждый раз. Я и сейчас-то держусь из последних сил — из уважения. Не к ней, разумеется. К Артему. Однако Артем с ходящими на скулах желваками сканирует взглядом мать, а затем громогласно заявляет: — Не станешь и не надо. По крайней мере пока не согласишься принять мой выбор и правила моего дома. Елизавета Борисовна упрямо поджимает губы и качает головой. — Как знаешь, — принимает ее молчаливый ответ Артем. — Мой водитель отвезет тебя в гостиницу. Я в прямом смысле приоткрываю рот от изумления. Не верю в то, что это происходит на самом деле. — Вот так, значит? — теряет былую спесь Елизавета Борисовна, ошарашенно хлопает ресницами. Затем берет себя в руки, расправляет плечи: — Поговорим позже. Наедине. Провожать не нужно, я сама найду выход. А ты пока подумай, сын, верную ли выбрал дорогу. Мать Артема с царственной осанкой выплывает из гостиной, и вскоре я слышу, как оглушительно хлопает входная дверь. Так же оглушительно, как сейчас стучит мое сердце. — Арин, ты как? — подходит ко мне Артем, приобнимает за плечи, и я только сейчас понимаю, что у меня дрожат губы. — Извини, я понятия не имел, что мать собирается меня навестить. Иначе поговорил бы с ней заранее.