— Что но? Ты хочешь своим громким криком разбудить и напугать сына? — Не хочу. — Ну вот. Все, спи, женщина. Сама же сказала, нам обоим рано вставать, — шепчет мне прямо в ухо он, и от его голоса по шее и дальше, вниз, ползут предательские мурашки. Он собственническим жестом прижимает меня к себе еще крепче, кладет ладонь мне на живот и замирает. Я спиной ощущаю его тепло, крепкие мышцы и горячее дыхание. Снова пытаюсь дернуться, но куда там: он вцепился в меня, словно лев в добычу. — Спи, — приказывает. Какой там спи, я лежу и пыхчу. Нет, ну это уже ни в какие ворота ведь! Пришел тут, развалился. Вот сейчас как возьму, как скажу ему, чтобы уходил! Открываю рот и тут же его закрываю. Мне ведь и правда становится теплее, озноб стихает. А еще так комфортно и уютно… Нет, все, хватит. Пора отстраниться. Да-да, я так и сделаю. Через секундочку-другую. Ну ладно, через минуточку. А пока просто полежу с закрытыми глазами. Глава 45. Утро Арина Я просыпаюсь, лежа на спине, и пытаюсь пошевелиться, но отчего-то не выходит. Распахиваю глаза в недоумении и тут же понимаю, в чем дело. Во-первых, этот медведь, который Артем, положил на меня левую руку и ногу. А они у него прямо-таки пудовые. Во-вторых, я абсолютно голая. Почему он здесь? Почему я голая?! Я ведь планировала просто полежать немножко, согреться и расслабиться. На этом все! А потом резко вспоминаю. Все-е-е вспоминаю. В том числе как именно я на самом деле «полежала с закрытыми глазами» этой ночью, и мысленно стону. И так «полежала», и этак. О-о-о… Осторожненько приподнимаю руку Артема, пытаясь выбраться из его захвата. С ногой сложнее. Слава богу, он бурчит что-то сквозь сон и сам поворачивается на спину. Я максимально осторожно и бесшумно сползаю с кровати, обнаруживая свою ночнушку на полу, почти в углу. Лямка на ней выдрана с корнями. Разумеется, Артемом. Ох. Вот же варвар! Сдирал с меня несчастную ночнушку так рьяно, словно мир рухнул бы, не справься он за три секунды. Трусы и вовсе лежат почти у двери в ванной. Милые слипы со смайликами. Припоминаю, как Артем усмехнулся, увидев их, а затем стащил с меня… зубами. Щеки моментально начинают гореть. О-о-о… Я юркаю в ванную, опираюсь ладонями о столешницу с раковиной и смотрю на себя в зеркало. Волосы всклокочены и запутались, губы припухли, на правой груди маленькое темное пятно. Это что, засос? Ой-ой… Мамочки, что я натворила! Ну, точнее, творил Артем. Прямо-таки вытворял. А я… Я не сильно-то сопротивлялась. Третий раз, кажется, и вовсе был уже по моей инициативе. Щеки от стыда начинают гореть еще сильнее, теперь к ним присоединяются и уши. Я закрываю лицо ладонями, во всех красках воскрешая подробности. Подробности, как назло, приятные. Низ сразу отдается теплом, реагирует на воспоминания. С Артемом я всегда улетала куда-то далеко-далеко, но сегодня все было иначе. Еще острее. Ярче. Крышесноснее. Тело будто давно ждало именно его рук, его губ, его ласк. Я отзывалась на все его прикосновения так жарко, с таким пылом… Плавилась в его руках, с придыханием произносила его имя и… просила не останавливаться. Я. Сама. О-о-о. О-о-о!.. В памяти всплывают слова Лоры, когда она сидела на диете и сорвалась в один из вечеров. «Если уж грешить, так грешить с удовольствием. Долой сожаления!» — блаженно закатила глаза сестра, смакуя нежную конфету в кокосовой посыпке. Я и сейчас будто наяву слышу, как она хрустит миндалем — добралась до сердцевины. Вот только я не Лора и речь не о диете. Я уже жалею о том, что случилось. Как это произошло? Я так старательно держалась от Артема подальше, и нате вам, сама же пустила его в свою постель. Как мне теперь смотреть ему в глаза, а? Как общаться?