– Черт возьми. Нет. Так не пойдет. – Она с кряхтеньем и стонами выбралась из кресла и опустилась на диван, подняла ноги и подложила под них подушку. – Господи, еще две недели! Я начинаю понимать, почему этот процесс называют «разрешением от бремени». – Вторую подушку, такую же потертую, как и первая, она пристроила себе под спину. – Мы знакомы уже три года. – Его радует предстоящее отцовство? – В его возрасте большинство мужчин готовятся стать дедами, – заметила Джил, – но, невзирая на годы, предстоящее отцовство его радует. Линли улыбнулся. – Моя жена тоже беременна. Лицо Джил тут же засияло. Связь между ними была налажена. – Да что вы? Это ваш первенец, инспектор? Он кивнул. – Я бы с удовольствием перенял опыт мистера Дэвиса. Он производит впечатление заботливого отца. Джил в притворном ужасе закатила глаза. – Да он настоящая наседка! «Не поднимайся по лестнице слишком быстро. Не пользуйся общественным транспортом. Не езди в час пик. Нет, вообще не садись за руль, дорогая. Не выходи на улицу без сопровождения. Не пей ничего, что содержит кофеин. Не забывай всегда носить с собой мобильный телефон. Избегай толпы, сигаретного дыма и консервантов». Этот список бесконечен. – Он беспокоится о вас. – Да, и это очень трогательно, когда не хочется запереть его в чулане. – Был ли у вас шанс поделиться впечатлениями с его первой женой? О том, как она переносила беременность? – С Юджинией? Нет. Мы никогда не встречались. Бывшие жены и нынешние жены. В данном случае – будущая жена. Иногда лучше держать их по разным углам, во избежание конфликтов. В этот момент к ним вернулся Ричард Дэвис, неся перед собой пластиковый поднос, на котором стояла одна чашка с блюдцем в компании молочника и сахарницы. Он обратился к невесте: – Дорогая, может, ты тоже хотела бы чаю? Джил ответила, что нет, чаю она не хочет, и Ричард, поставив чашку для Линли на столик рядом с креслом, где только что сидела Джил, сам устроился на диване рядом с невестой и положил к себе на колени ее опухшие ноги. – Чем могу помочь, инспектор? – спросил он. Линли достал из кармана блокнот. Вопрос Дэвиса ему показался интересным. Да и все его поведение в целом было необычно. Линли не мог припомнить, чтобы его хоть раз пригласили пить чай после того, как он неожиданно объявлялся на пороге ничего не подозревающих граждан и сообщал о роде своей деятельности. Обычной реакцией на незваный визит полиции было подозрение, нервозность и беспокойство, по возможности скрываемые, но тем не менее явные. Словно в ответ на эти размышления Линли Дэвис произнес: – Полагаю, вы пришли в связи с Юджинией. Вашим коллегам в Хэмпстеде я не смог оказаться полезным, когда меня попросили взглянуть… в общем, взглянуть на нее. С Юджинией мы не виделись уже много лет, да и повреждения… Он оторвал руки от ног Джил и поднял их ладонями кверху, демонстрируя свою беспомощность. – Вы правы, я пришел в связи с делом Юджинии Дэвис, – сказал Линли. Тут Ричард Дэвис снова перевел взгляд на свою невесту со словами: – Дорогая, может, тебе лучше пойти прилечь? Отдохнешь, пока не пришел агент. Я тебя позову. – Я посижу с тобой, – отказалась она. – Мы теперь одна семья, Ричард. Он сжал ее лодыжку, а инспектору сказал: – Раз вы здесь, значит, это была Юджиния. Да и вообще неразумно было надеяться, что это мог быть кто-то другой, завладевший ее документами. – Действительно, мы получили подтверждение, что это миссис Дэвис, – сказал Линли. – Примите мои соболезнования. Дэвис кивнул. Впечатления убитого горем человека он, однако, не производил. – Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я видел ее в последний раз. Мне жаль, что она погибла, да еще при таких ужасных обстоятельствах, но наше расставание – наш развод – дело давнее. У меня было много времени, чтобы примириться с тем, что я потерял ее, если вы меня понимаете. Линли понимал. Неизбывная скорбь со стороны Дэвиса означала бы либо преданность, равную преданности королевы Виктории, либо нездоровое наваждение (что в принципе было почти одним и тем же). Но кое в чем Дэвис заблуждался, и Линли предстояло просветить его. – Боюсь, ваша бывшая жена погибла не в результате несчастного случая. Ее убили, мистер Дэвис. Джил Фостер оторвалась от подушки, на которую опиралась спиной. – Но разве она не… Ричард, ведь ты сказал… Сам Ричард Дэвис почти не переменился в лице, только зрачки его расширились. – Мне сказали, что ее сбила машина, – проговорил он. Линли объяснил. Полиция не обладает достаточной информацией до тех пор, пока не будут получены отчеты от экспертов и патологоанатомов. Первоначальный осмотр тела погибшей женщины да и место, где оно было найдено, не давали оснований сомневаться в том, что имел место наезд и побег с места происшествия. Но более тщательный анализ показал, что на женщину наехали несколько раз, ее тело затем было передвинуто, а отпечатки шин, найденные на ее одежде и теле, указывают на то, что все повреждения нанесены одним и тем же транспортным средством. Таким образом, сбивший миссис Дэвис автомобилист оказался убийцей, а ее смерть – не несчастным случаем, а, соответственно, убийством. – Боже праведный. Джил протянула руку к Ричарду Дэвису, но он не взял ее. Он ушел куда-то в себя, потрясенный услышанным, удалился во тьму, откуда ей было не вытащить его. – Мне никак не дали понять… – бормотал он, уставившись в пространство. – Господи. То есть все еще хуже, чем я думал. – Он взглянул на Линли. – Я сам хочу рассказать об этом Гидеону. Вы позволите, чтобы сын услышал обо всем от меня? Ему в последние месяцы нездоровится. Он не может играть. И это известие может оказаться для него… Так вы позволите мне самому рассказать Гидеону? Надеюсь, в газетах еще ничего не писали? В «Ивнинг стандард»? Ведь пока семью не оповестили… – Этим вопросом занимается наш отдел по связям с общественностью, – ответил Линли. – Но разумеется, никаких сообщений в прессе не должно быть, пока не уведомят членов семьи. И вы поможете нам, если сами поговорите с сыном. Помимо Гидеона были ли у Юджинии Дэвис другие близкие родственники? – Ее братья, но где они, одному богу известно. Что касается родителей, то двадцать лет назад они были еще живы, хотя спустя столько времени… не знаю. Их звали Фрэнк и Лесли Стейнс. Фрэнк был англиканским священником, так что можете начать его поиски с церкви. – А братья? – Один старший, другой младший. Дуглас и Йен. Опять же не могу сказать, живы они еще или умерли. Когда я познакомился с Юджинией, она уже много лет не виделась со своей семьей и за все время нашего брака не поддерживала с ними связи. – Мы постараемся найти их. – Линли взял чашку, к стенке которой привалился разбухший чайный пакетик, вытащил его на блюдце и плеснул в чай молока. – А вы, мистер Дэвис? Когда вы в последний раз виделись со своей бывшей женой? – При разводе. А точнее… лет шестнадцать назад. Нужно было подписать бумаги, совершить какие-то формальности. Пришлось встретиться. – А после? – Ни разу. Правда, не так давно мы общались по телефону. Линли опустил чашку. – Когда это было? – Последнее время она звонила мне, чтобы расспросить о Гидеоне. Ей стало известно о его нездоровье. Это началось… – Он обратился к Джил: – Дорогая, когда был этот концерт? Джил Фостер встретила его взгляд с таким невозмутимым выражением лица, что для Линли стало очевидно: Ричард Дэвис отлично помнит дату концерта, и она об этом знает. – По-моему, тридцатого июля, – сказала она. – Мне тоже так кажется. – Дэвис вновь повернулся к Линли. – Юджиния позвонила вскоре после концерта. Точнее сказать не смогу. Наверное, где-то в середине августа. И с той поры продолжала время от времени звонить. – Когда вы говорили с ней в последний раз? – На прошлой неделе, кажется. Точной даты не помню. Как-то не обратил особого внимания. Она позвонила сюда и оставила сообщение. Я перезвонил. Значительных перемен в состоянии Гидеона не произошло, поэтому разговор был короткий… Инспектор, прошу вас считать мои дальнейшие слова конфиденциальной информацией. У Гидеона острый приступ боязни сцены. Мы заявили, что он страдает от переутомления, но это не более чем эвфемизм. Юджиния поняла это, и, думаю, публика тоже недолго будет оставаться в неведении. – Разве она не встречалась с сыном лично? Не звонила ему? – Если и звонила, то Гидеон утаил это от меня, что в принципе маловероятно. Мы с сыном довольно близки, инспектор. При этих словах Дэвиса его невеста опустила глаза, и Линли сделал мысленную пометку: вероятно, связь между сыном и отцом не так уж крепка, как кажется Ричарду Дэвису, или же являет собой улицу с односторонним движением, по которой перемещается только отец. Затем он сообщил Дэвису следующее: – Как нам стало известно, ваша бывшая жена в тот вечер направлялась на встречу с жителем Хэмпстеда. С собой у нее был его адрес. Зовут этого человека Дж. В. Пичли, но вам он был известен под другим именем: Джеймс Пичфорд. Руки Дэвиса перестали массировать ноги Джил Фостер. Он замер, превратившись в живую скульптуру Родена. – Вы помните его? – спросил Линли. – Да. Помню. Но… – Он снова счел нужным обратиться к невесте: – Дорогая, ты уверена, что не хочешь прилечь? Ее лицо красноречиво поведало Дэвису о ее желаниях: ни за что на свете Джил Фостер не хотела бы пропустить этот разговор. – Вряд ли я смогу забыть кого-то из тех, кто находился рядом со мной в тот период времени, инспектор, – сказал Дэвис. – Вы бы тоже не забыли их, окажись вы на моем месте. Джеймс Пичфорд прожил с нами несколько лет до того, как Соня… наша дочь… Окончание фразы он оставил невысказанным, выразив свои чувства тем же беспомощным взмахом рук, что и раньше. – Нет ли у вас информации о том, что ваша бывшая жена поддерживала связь с этим человеком? Мы беседовали с ним, и он утверждает, что нет. Но возможно, в телефонных разговорах с вами ваша бывшая жена упоминала его имя? Дэвис покачал головой.