— Не говори так. Ты меня пугаешь. — Тогда пей воду и не выебывайся. На подиум выходит ведущий. — Дамы и господа, вы уже успели оценить высококлассный дизайн авто, а теперь вас ждет поистине жаркое зрелище! Дамы, выбирайте наряды, представленные в коллекции нашей непревзойденной Эльвиры Кирияновой! Зал взрывается аплодисментами. Звучит ритмичная музыка — показ начинается. Я откидываюсь на спинку кресла. А девчонки у Эльвиры и правда отборные. Красотки. Ноги от ушей. Боковым зрением замечаю, как Вита, пыхтя, недовольно скрещивает руки на груди. — Ты так и будешь пялиться на этих шлюшек? — шипит она. — Я смотрю показ. — Нет, ты пялишься на них, — ревниво спорит. — Меня это нервирует, а я вообще-то беременна. — И что, мне глаза закрыть? — усмехаюсь. — Что за идиотизм, Вита? Пью шампанское, однако глоток застревает в горле. С трудом прогладываю его, застыв… Когда под самый эпичный отрезок трека на подиум выходит она… Я пару раз моргаю, решив, что на фоне тоски у меня случилась галлюцинация. Но даже после этого Рита не исчезает. Она дефилирует как профессиональная модель. В ахеренно-красивом сияющем платье. Да, я совершенно точно вижу Риту. Но это она и как будто не она одновременно. То есть внешняя оболочка ее, но впечатление, которое она сейчас производит, совершенно другое. Она непохожа на скромную наивную девочку, а скорее напоминает элегантную независимую молодую женщину. Ее накрасили ярко, но не вульгарно, подчеркнув идеальные черты лица. Длинные волосы, которые Рита часто заплетала в косу или собирала в смешной пучок, сейчас шелком струятся по плечам. Тонкая шея, руки, декольте сияют от легкого шиммера. Я помню, насколько нежная и гладкая у Риты кожа. Проклятье. Ладони покалывает от воспоминаний о том, как я гладил ее. Как мне этого не хватает… Рита так близко, кажется, протяни руку и возьми, но в этих обстоятельствах такое невозможно. А потому она недосягаема. И я снова, как поехавший рассудком маньяк, могу прикасаться к ней только взглядом. «Трогать» ее колени, «целовать» щиколотки в обрамлении тонких переливающихся ремешков босоножек. Это уже не просто моя девочка, а произведение искусства. Я просто в ахуе от того, какая она стала. Богиня. Венера во плоти. Я приятно удивлен и растерян. Целая гамма чувств нахлынули разом. Перестаю дышать, слышать посторонние звуки, видеть что-то, кроме нее, когда Рита подходит на край подиума рядом со мной. Задрав голову, во все глаза разглядываю ее и не моргаю. Стараюсь запечатлеть в памяти каждую черточку ее образа. Все-таки делаю глубокий жадный вдох, желая лишь одного — уловить хотя бы нотку ее аромата. Во рту скапливается слюна, как у голодного волка. Невероятно. А Рита… Она на меня не посмотрела. Даже мельком. Кому-то из зала милостиво подарила свой взгляд, улыбнулась, но не мне. Меня она вообще не заметила. Глава 24 Рита Зайдя в гримерку, сразу же хватаю бутылочку с водой и, отвинтив крышку, жадно пью. Внутри меня все дрожит и горит. Я никогда не прыгала с парашютом, но сейчас во мне столько куража и адреналина, как будто я совершила нечто подобное. Я знала, что в зале Мирон, знала даже, где он сидит и с кем, но специально на него не смотрела. Старалась не думать о нем, а в голове крутилось лишь: «видишь, чего я добилась». Я не смотрела на Суворова, но чувствовала, как он обжигал и ласкал мою кожу взглядом. Неотрывно, жадно. А я… Было правильным решением запереть свои чувства. Потому что теперь мне совсем не больно. Я перевела фокус внимания с Мирона на себя. Налаживаю свою жизнь, учеба дается легче. И работа. Я подписала контракт с Кирияновой и получила первое вознаграждение. Удивительная штука деньги. Когда их не было, я вынужденно подстраивалась под обстоятельства и людей. Ломала голову, где найти кров и еду. А когда в кошелек упала внушительная сумма, метания о закрытии базовых потребностей закончились. Появилось время подумать о душе. Но кое-что все-таки не дает мне до конца успокоиться. Это тяготит меня и сковывает как кандалами, мешая двигаться вперед с должной скоростью… — Ты моя звезда! — В гримерку влетает Эльвира. — Прошла идеально! Я тобой горжусь! — Я очень старалась. — Сияла ярче платья, взгляда не оторвать! На тебя весь зал смотрел, а особенно Мирон. Я не предупредила его, что у меня новая модель. Решила сделать сюрприз. — И, похоже, сюрприз удался. — Еще как! Застыл, как мраморное изваяние, не шелохнулся, пока ты шла по подиуму, — смеется. — Но ты в гримерке не задерживайся, а выходи в зал. Все девочки уже там. Вздыхаю. — Да, сейчас только припудрюсь. Показ закончен, но реклама ваших нарядов продолжается. — Именно! В зале играет музыка и много гостей, а я сразу же выделяю из толпы когда-то самое милое сердцу лицо. Вышла секунду назад, однако Мирон увидел меня мгновенно и теперь не отводит взгляда. Эта неистовая магнетическая, наполненная страстью, ненавистью и огнем сцепка наших взглядов будоражит и щекочет мои нервы. Мирон стоит в компании статусных знакомых, кажется, они о чем-то оживленно общались, но сейчас Суворов будто потерял к разговору интерес. Его глаза темнеют, когда я, вспомнив, что робкая девочка Рита умерла вместе с верой в мужское благородство, расправляю плечи и направляюсь к ним. Возле Мирона стоит Виталина. Если раньше я, одетая в скромные поношенные вещи и с пустыми карманами, чувствовала себя на фоне блогерши ущербной мышью, то теперь, забрав у нее самую заветную мечту — стать моделью у Кирияновой, больше себя так не чувствую. Виталина мне не рада. Чем ближе я подхожу, тем сильнее она чернеет. Губы поджимает, ноздри раздувает, во взгляде пылает немое бешенство. А вот Захар Олегович одобрительно присвистывает и говорит, что не ожидал встретить меня здесь. — А как я не ожидала! — ахает Лилия Павловна. — Рита, я в приятном шоке! Эльвира мне ничего сказала. — Спасибо, дорогая, — снисходительно улыбаюсь я и приобнимаю ее как закадычную подружку. Я никогда в жизни не обращалась к Лиле словами «дорогая», «милая», «сестренка», но у Кирияновой все модели так между собой общаются, а я очень быстро учусь. — Все так неожиданно закрутилось. Эльвира Леопольдовна сама меня пригласила, — перевожу взгляд на Виталину, — мне не пришлось проходить кастинги, обивать пороги Модного дома и досаждать владелице. В зале достаточно шумно, но я слышу, как Мирон рвано и тяжело выдыхает. — Поздравляю, Рита, — говорит он тихо, но для меня его шепот громче десятков голосов. — Благодарю, — сдержанно киваю и обращаю внимание на бокал в его руках. — Мирон Олегович, не принесете мне шампанского? — Да, конечно, — охотно соглашается он и срывается на поиски официанта. Какой галантный мужчина, оказывается. Подумать только. Куда же делась его спесь, высокомерие, слепое чувство превосходства? Я снова смотрю на Виталину — ее затрясло. Жалко ли мне ее? Нет. Меня она не жалела. Одновременно с Мироном к нам подходит незнакомый мужчина. Высокий брюнет с редкой проседью в элегантном костюме. — Вас Марго зовут? — бархатным тоном интересуется он. — Вы — новая модель. — Верно, — слегка улыбнувшись, отвечаю я. — Позвольте представиться. Роман Багиров. Я давний спонсор Модного дома. — Очень приятно. Протягиваю ему руку, но не так, как делают мужчины, а изящно — как учила Кириянова. — Вы не представляете, насколько это взаимно… — Роман целует мою руку. А я в этот момент бросаю короткий взгляд на Суворова, который так сильно сжимает тонкие ножки бокалов, что, кажется, они вот-вот треснут. И так гневно наблюдает, как губы Романа скользят по моей коже — можно подумать, что Мирон хочет разорвать спонсора.