- Он писал, кого надо убить? - Не убить. Я не убивала с того дня… - С того дня, как убила Томаса. Но об этом она умолчит. - Если будешь перебивать, я ничего не расскажу. Элдрик кивнул, и она продолжила: - Я должна была шпионить, но, подозреваю, он таким образом просто хотел чем-то меня занять. Во время нападения воин сказал, что отец нашел себе другую дочь и я больше не нужна. Элдрик опустил голову и принялся разглядывать сапоги. - Почему же ты не злорадствуешь, Элдрик? Я делюсь с тобой самым сокровенным и очень трагичным для меня. Он потер ладонями лицо, но глаз не поднял. - Из рассказанного тобой я ничего не понял. Слишком мало фактов. Она рассказала о своей боли, о переживаниях. Она подошла и села напротив, ощущая, как натянулись стягивающие рану нити. Она смотрела на мужчину, которым восхищалась с детства, и не могла не волноваться за него даже теперь, когда он считает ее врагом. Очень трудно что-то от него утаить, хотя, видит бог, она старается. Она могла бы предположить, чем вызвана реакция отца, но ведь Элдрик был ее тайной любовью многие годы. Она видела в нем не сурового воина, а доброго и веселого мужчину. Она не питала иллюзий и не ждала, что когда-нибудь сможет быть рядом, что Элдрик проявит к ней интерес, тем более не мечтала, что он полюбит ее. У них нет общего прошлого, и она некрасива. В этом виноват отец и его методы обучения. Если бы не Элдрик, она бы не беспокоилась о своей внешности. Ее устраивало, что она всегда может слиться с толпой - весьма полезное качество в ее деле. Лишь впервые увидев Элдрика, Крессида захотела стать другой, достойной его. Она наблюдала за рыцарем, оказываясь то в одном английском лагере, то в другом, и надежда посещала ее все чаще, когда она слушала его заразительный смех или веселый свист. Он был для нее воплощением свободного человека, и она хотела стать такой же. Как в тот момент, когда выпустила стрелу, которая летела свободно, никем не управляемая. Могло случиться все, что угодно, стрела уже никому не подчинялась. Ее собственная жизнь была совсем иной. Она была стрелой, которую так и не достали из колчана. Нет, Элдрик никогда ее не поймет. И все же Крессида решила, что не стоит молчать. - Я стала оружием в руках отца. Это все, что тебе надо знать. - Ты не сказала, кто он. - Для твоей же безопасности. Отпусти меня ради самого себя, своего спокойствия в будущем. Удерживая меня, ты лишь привлекаешь ненужное внимание. - Он ведь отказался от тебя. Ей было невыносимо больно признавать это. Как бы хотелось иметь возможность опереться хотя бы на самый незначительный факт и спорить, доказывать, оправдывать. В памяти вновь всплыло содержание записки. В этом была вся правда, против которой у нее нет аргументов. - Именно поэтому. Особенно поэтому. - Возможно, ты долго следила за мной, но всего обо мне точно не знаешь. - Видя, как она пожимает плечами, Элдрик кивнул и продолжал: - Позволь мне самому разбираться со своей жизнью и трудностями. Пока жива, она не сможет не думать о нем, не тревожиться, ничего не изменит даже его уверенность в том, что она хотела его убить. - Я шла за отцом по пятам, в Дувре потеряла его след. Пыталась выследить его в порту, а потом… - Потом я нашел тебя на дереве. * * * Элдрик глубоко вдохнул, задержал дыхание и медленно выдохнул. Казалось, с того момента, как он увидел эту женщину на дереве и схватил за ногу, его грудь сдавливало так, что было тяжело дышать. Их встреча произошла совсем недавно, но события разворачивались быстро, сегодня все не так, как прошлым вечером. Он не забыл, что Крессида его враг, не зря ведь давал клятву. Но ее отец - человек, вырастивший Лучницу, а теперь желавший ее уничтожить, - был виноват не меньше, ведь именно он управлял дочерью, он отдавал приказы, которым та подчинялась безоговорочно. Она тщательно пытается скрыть, что причина ее боли именно в этом. Она любила человека без чести и совести. Их детство было разным. Рядом с ним были родители, обожавшие сына, относившиеся к нему с трепетом, а он отвечал им тем же. Жизнь и потом была легкой, даже когда он поступил на тайную службу к королю. Все было просто и понятно до момента встречи с Лучницей. Он ступил на путь отмщения, еще не зная, кто она и насколько опасна. Элдрик рассматривал несколько вариантов, но лишь один показался ему простым в исполнении и сопряженным с меньшим риском: оставаться на корабле, переждать, добраться до Франции и обратно, если нужно, а позже, вернувшись в Дувр, отвезти Лучницу к королю Эдуарду. Временами в голове возникали вопросы, а внутренний голос принимался что-то нашептывать, но он решил, что это лишь естественное волнение, а порой и простое любопытство, желание заглянуть в будущее и понять, будет ли план успешным. Элдрик много размышлял, но все же не смог понять, каковы намерения короля. Стоит ли цель того, чтобы рисковать жизнями Роберта и Хью, их семьями и детьми? И Лучница так и не дала ответы на все вопросы. Любопытно, что заставило ее отца воспитать дочь-воина? Необходимо узнать больше об этом человеке, тогда, возможно, он сможет понять его мотивы. Элдрика передернуло от одной мысли о нем - бесчестном, подлом, лишенном представления о благородстве. Беспокоила еще и глубокая уверенность в том, что между ним, Элдриком, и Крессидой существует непонятная пока связь. Но где ее искать? В их прошлом нет ничего общего, начиная с того, что его вырастили любящие родители, а ее - сумасшедший, одержимый местью человек. Кто еще способен похитить ребенка, чтобы заменить им женщину, обученную убивать? Крессида видела все недостатки отца, но все же по-своему его любила. Это ощущалось в каждой пролитой слезе и каждом печальном вздохе. Тогда в душе Элдрика зарождалось желание обнять ее, защитить от тревог. Объяснить, что мир велик, он намного больше ограниченного пространства, где властвует ее отец. Элдрик все понимал, но не мог изменить характер развития их отношений. Он готов представить, что откажется сдержать слово, но король Англии непременно заставит его выполнить договор. Портить отношения с Эдуардом не стоит, иначе он не сможет защитить друзей, оставшихся в живых. Предстоит разыскать отца Крессиды и спасти девочку - Мейси из клана Колкахун. Именно ее имел в виду солдат, говоривший о «шотландской полукровке». Элдрик надеялся, что попал в цель, ведь, отправляя письмо в Шотландию, он действовал наугад, полагаясь на интуицию, не на факты. Узнав о ребенке больше, он почти уверился, что прав, похищенная отцом Крессиды девочка - приемная дочка Роберта. Необходимо срочно отправить послание в Испанию для Хью, ведь прошлой осенью они дали друг другу слово обмениваться любой информацией, которая поможет Роберту и клану Колкахун. Именно от Хью он узнал о похищении младшей дочери Роберта и его жены Гайры. Но она не могла быть сводной сестрой Крессиды, это ребенок сестры Гайры Ирветт и ее мужа. Ирветт убили, и девочка оказалась в семье тети. Нет, Мейси точно дочь своего отца. Хотя… если посчитать, через сколько месяцев она родилась после свадьбы… Нет, это невозможно. Элдрик решил пока не признаваться Крессиде, что, вероятно, знает мать и приемного отца ее сводной сестры. Он смотрел прямо в глаза женщине, впившейся в него пытливым взглядом, и молчал. В каюте в трюме корабля, лишенной окон, они проговорили уже много часов, должно быть, скоро вечер - время отплытия. Путь до Франции недолгий, но пока он не станет говорить Крессиде о том, что им не удастся сойти на берег без разрешения капитана. Лучница, скорее всего, воспримет это с возмущением, похоже, она привыкла бороться всегда и со всеми. Кажется, он постоянно будет открывать в ней что-то новое, едва ли возможно знать все об этой женщине. Они знакомы совсем недавно, но отношения их менялись уже не раз. Они вместе дрались, были ранены. Ее одежда разодрана, как и тело - незначительные травмы по сравнению с теми, о которых он только сейчас узнал. Крессида рассказывала о себе, о своем детстве так, будто каждое слово вызывало у нее боль. Он следил за каждым ее жестом, за меняющимся выражением лица и понимал, какие сильные эмоции она испытывает, но тщательно скрывает. Еще осталось немало вопросов, ответы на которые он с удовольствием не стал бы слушать, однако информация сейчас необходима. Элдрик старался сдерживать себя, чтобы случайно не ранить Крессиду вопросом еще сильнее, задеть гордость и заставить замкнуться в себе. За месяцы поисков Лучника рыцарь стал одержим местью, она темной пеленой заволокла душу, занимала все мысли. Теперь он направил ее на мужчину, управлявшего Крессидой. Небольшого количества времени наедине было достаточно, чтобы понять, какая она на самом деле. Пониманию помог ее горький плач, с трудом скрываемая боль в голосе. Вне всяких сомнений, она очень любила отца, однако он решился на похищение ребенка, чтобы заменить дочь. Он видел Лучницу в деле, непросто найти столь достойного, отличающегося красотой и талантом стрелка. Ребенок тем более ей не конкурент. - Почему твои отношения с отцом испортились? Почему он хотел тебя убить? Крессида побледнела и нахмурилась. - Это не так, рыцарь, я же все объяснила. - Слишком много слов, но сути они не меняют. - Потому что я предала его. Удивлен? Я сама от себя не ожидала. Я укрылась в небольшой деревне, где могла в любую минуту прийти на помощь отцу и выполнить порученное им задание. - Задание? Убить врага? - Мужчину. С ним еще была женщина. Отец столкнулся с ней на дороге посреди деревни, она была злая, нервная, нападала на отца, они ругались, потом он достал кинжал, чтобы ее убить. - Она говорила на одном дыхании и замолчала, чтобы выдохнуть. - У той женщины был какой-то предмет, который отец очень хотел получить. Мы несколько месяцев искали его, ездили по разным городам и деревням. Я находилась в той точке, откуда легко могла бы ее прикончить. Всего одна стрела - и женщина была бы мертва. Но она сказала что-то, перед тем как отец замахнулся, на ее лице было столько страдания и боли… Человек отца убил ее брата и… Я не представляю, как это вышло. Я выпустила стрелу и попала отцу в руку. Он упал, а мужчина схватил женщину, и оба скрылись. - Что за предмет искал твой отец? Не знаешь, кто были эти женщина и мужчина? Крессида тряхнула головой, словно пыталась сбросить с себя груз воспоминаний. - Нет, я ничего не скажу. Тебе опасно знать так много! В голосе он уловил страх. Необходимо как можно скорее найти этого подонка. Он должен заплатить за всю боль, доставленную не только ему, но и Крессиде. Все невероятно усложнилось. Элдрик больше не чувствовал себя ни агентом, ни воином, жаждавшим мести. Он забыл о клятвах и прошлом, приняв решение сосредоточиться на необходимости все исправить, добро должно торжествовать, а зло должно быть наказано. Он докажет свою преданность королю, но сделает так, чтобы тот не узнал о Роберте, живущем на территории врага - в Шотландии, и о Хью, обосновавшемся в Испании, где ему хорошо платят за раскрытие тайн Англии. Можно допустить, что приказ убить друзей и ранить его, Элдрика, отдал отец Крессиды, но стрелу все же выпустила она. Она убила его друзей и ни разу не опровергла его подозрения. Но он не мог забыть их поцелуй. Она просила больше этого не делать, но желание едва ли возможно скрыть. Он очень хотел повторения, очень. Когда Крессида полагала, что рыцарь не обращает на нее внимания, она смотрела на него так, будто он был для нее чем-то большим, не просто человеком, взявшим в плен и удерживающим против воли. Возможно, со временем ему удастся понять причину, если он забудет ненадолго о друзьях и сможет лучше ее понять, посмотреть иными глазами. Кстати, о глазах. Сейчас он видел в них обиду, боль и страх. Она воспитывалась в аббатствах и несколько лет провела с отцом. Воспоминания о нем меняли ее лицо, делали чистым и простодушным, но Элдрик не был глупцом и отчетливо видел, что за этим, как за стеной, скрывалось что-то еще. Впрочем, Крессида, пожалуй, была с ним откровенна. Ему казалось удивительным влечение к этой женщине, но еще более странным ее интерес к нему. Его уже невозможно отрицать. Он иногда замечал его во взгляде, и тогда ее глаза темнели, а на щеках появлялся румянец. Так было и когда она провела кончиком языка по нижней губе и ответила на его поцелуй, обхватив руками и прижавшись неожиданно всем телом. Она определенно желала его, но возможно ли такое? - Ты должна была и меня убить, но не сделала этого. Почему? Почему ты ослушалась приказа отца? Я искал тебя, чтобы отомстить, а какова твоя цель? Зачем ты много лет следила за мной? Это можно расценить как предательство отца, он ведь не знал об этом. К тому же, как я понял, он считал меня врагом. Я видел тебя в бою, Лучница, ты отличный воин, убить меня не составило бы для тебя труда. Крессида чувствовала, как смущение изнутри заливает румянцем щеки. Она поспешила отвернуться, хотя понимала, что от Элдрика этого не скрыть. Она и без того сказала ему сегодня немало, не стоит открывать еще одну тайну. Впрочем, Элдрик и сам может догадаться. Или уже догадался. Или подозревает, что ею двигало не только благородное желание сохранить жизнь невинному, но и что-то еще. Странно, что после их поцелуя у него остались подобные вопросы. Разве он не почувствовал страсти? Хочет, чтобы она произнесла это вслух? У нее все еще есть выбор. Рассказав о своей жизни, она, в сущности, предоставила ему мало важной информации: не назвала имя отца, не остановилась подробно на плане его действий и цели. Крессида поступила так намеренно, не желая подвергать Элдрика опасности, ведь осведомленность может стоить ему жизни. Наблюдая за ним, Крессида понимала, что отец, узнав о ее интересе к рыцарю, будет недоволен. Элдрик многие годы был ее тайной. Как же осмелиться признаться ему сейчас? - Когда я подросла, отец взял меня к себе. Я переезжала вместе с ним из одного лагеря в другой. Это была часть общей системы тренировки. Иногда он давал задание проникнуть в соседний лагерь незамеченной и выведать что-то, за это я получала награду. Еще ребенком я впервые увидела тебя, когда сидела в засаде на дереве. - Ты следила за мной? Потому что отец приказал меня убить? Приказал ребенку? Острый взгляд проникал внутрь, заставляя приложить дополнительные усилия, чтобы скрыть то немногое, невысказанное. Тяжелее приходилось оттого, что он был совсем близко, она даже чувствовала тепло его тела. Крессида отвернулась, опустила глаза и поджала губы. Она была несдержанна и сказала больше, чем хотела. - Может, ты хочешь отдохнуть?