– Зигги! Я вскинула голову на звук своего имени и оценивающе уставилась на того, о ком думала и кто как раз шагал ко мне. Уилл стал выше, чем я помнила: худощавый, с вытянутым торсом и длинными руками и ногами – настолько, что должен был казаться неуклюжим, однако почему-то не казался. В нем всегда было что-то притягательное и неотразимое, не имевшее никакого отношения к классически правильной внешности, и все же мужчина моих воспоминаний четырехлетней давности был бледной тенью того, кого я видела сейчас перед собой. Улыбка у него осталась такой же: чуть кривой, медлительной и оттого придающей лицу неизменно озорное выражение. Приближаясь ко мне, он оглянулся на вой сирены, так что я смогла разглядеть его профиль, щетину на подбородке и длинную загорелую шею над воротничком спортивного свитера. Когда Уилл подошел, его улыбка стала шире. – С утречком, – заявил он. – Так и думал, что это ты. Помню, ты всегда так расхаживала, когда нервничала по поводу школы или еще чего-нибудь. Доводила свою маму до истерики. Недолго думая, я шагнула вперед, обвила руками шею Уилла и крепко его обняла. Не помню, чтобы мы прежде стояли так близко друг к другу. Он был твердым и теплым. Я закрыла глаза, почувствовав, как он прижался лицом к моей макушке. От его низкого голоса дрожь отдалась во всем теле. – Так приятно тебя видеть. Секретный агент Ханна. Я неохотно отступила на шаг, втянув носом смесь свежего воздуха и запаха его мыла. – Я тоже рада тебя видеть. Из-под вязаной шапочки выбивались взлохмаченные темные пряди и смотрели ярко-голубые глаза. Уилл подошел ближе и водрузил мне что-то на голову. – Я подумал, что тебе это понадобится. Подняв руку, я нащупала плотную шерстяную шапку. Ох, он был так обезоруживающе любезен. – Спасибо. Может, мне все-таки удастся сохранить уши. Ухмыльнувшись, он сделал шаг назад и оглядел меня с ног до головы. – Ты выглядишь… по-другому, Зиггс. Я рассмеялась. – Никто уже не называл меня так целую вечность, не считая родных. Его улыбка померкла. Какую-то секунду он напряженно вглядывался мне в лицо, словно надеялся, что при определенном везении настоящее имя выступит у меня на лбу. Он всегда называл меня Зигги, так же, как братья и сестра: Дженсен, конечно, а еще Лив, Нильс и Эрик. До отъезда из дома я всегда была просто Зигги. – И как же обращаются к тебе друзья? – Ханна, – тихо ответила я. Уилл продолжал сверлить меня взглядом. Он смотрел на мою шею, на губы, а затем уделил какое-то время глазам. Энергия, разлившаяся между нами, была ощутима почти на ощупь… но нет. Наверное, я поняла его совершенно неправильно. В этом и заключалась главная опасность Уилла Самнера. – Итак, – начала я, задирая брови. – Пробежка. Уилл моргнул, словно только сейчас понял, где мы. – Точно. Кивнув, он натянул шапку пониже на уши. Сейчас Уилл выглядел совершенно другим человеком – отутюженным и успешным, но, присмотревшись, я увидела чуть заметные точки там, где раньше были серьги. – В первую очередь, – сказал он, и я поспешно перевела взгляд на его лицо, – я хочу, чтобы ты остерегалась гололеда. Тут хорошо чистят дорожки, но, если считать ворон, можно сильно расшибиться. – Ладно. Он указал на тропинку, огибавшую замерзший пруд. – Это нижний круг. Он окружает водохранилище и идеально подходит для бега, потому что тут всего пара неровных мест. – Ты бегаешь здесь каждый день? В глазах Уилла вспыхнули искорки. Он покачал головой. – Не по этой дорожке. Она длиной всего полторы мили[1]. Поскольку ты у нас начинающая, в начале и в конце мы будем двигаться шагом, а пробежим только милю в середине. – Почему бы нам просто не пробежать по твоему обычному маршруту? – спросила я. Мне не понравилось, что из-за меня ему придется бежать медленней и менять свой обычный режим. – Потому что там шесть миль. – Справлюсь с этим без проблем, – заявила я. Мне показалось, что шесть миль – это не так уж и много. Всего-то тридцать две тысячи футов. Если шагать широко, то что-то около шестнадцати тысяч шагов… Полностью осознав это, я почувствовала, как уголки рта ползут вниз. С выражением бесконечного терпения Уилл потрепал меня по плечу. – Конечно, справишься. Но давай посмотрим, как у тебя сегодня пойдут дела, и поговорим. А затем подмигнул. Что ж, похоже, бегуна из меня не получилось. – Ты делаешь это каждый день? – пропыхтела я. По виску ползла струйка пота, стекая на шею, а у меня даже не было сил поднять руку и утереться. Уилл кивнул так, словно всего лишь наслаждался быстрой утренней прогулкой. А я чувствовала, что сейчас сдохну. – Сколько еще? Он оглянулся на меня со снисходительной – и чертовски соблазнительной – ухмылкой. – Полмили. О господи. Я выпрямилась и задрала подбородок. Мне это под силу. Я молода и нахожусь в… относительно хорошей форме. Почти весь день я проводила на ногах, бегая по лаборатории из одной комнаты в другую, а в квартиру всегда поднималась по лестнице. Конечно же, я справлюсь. – Хорошо… – отозвалась я. Мои легкие словно залили цементом, так что воздух приходилось пропихивать внутрь маленькими судорожными глотками. – Отличные ощущения. – Тебе уже не холодно? – Нет. Я почти слышала, как кровь грохочет в венах, а сердце готово было вырваться из грудной клетки. Наши подошвы стучали по дорожке, и, да, я уже совершенно не мерзла. – Не считая того, что ты все время занята, – спросил Уилл, совершенно не задыхаясь, – тебе нравится твоя работа? – Я люблю ее, – пропыхтела я, – обожаю работать с Лиемаки. Какое-то время мы говорили о моем проекте и сотрудниках. Уилл слышал о моем научном руководителе, имевшем большой авторитет в области разработки вакцин. Меня впечатлило, что Уилл старается читать свежие статьи, хотя, по его словам, в мире венчурного капитала этот сегмент науки окупается далеко не всегда. Но его интересовала не только моя работа: он хотел знать и о личной жизни и расспрашивал об этом с обескураживающей прямотой. – Лаборатория и есть моя жизнь, – сказала я и оглянулась на Уилла, чтобы понять, насколько он меня осуждает. Он и глазом не моргнул. У нас было несколько магистрантов и целая армия постдоков, пытающихся выпустить как можно больше статей. – Они все классные, – пояснила я и, сглотнув, набрала полную грудь воздуха. – Но лучше всего у меня отношения с двумя. Только они оба женаты и имеют детей, так что вряд ли после работы мы можем завалиться в бильярдную. – Сильно сомневаюсь, что бильярдные еще открыты после того, как ты уходишь из лаборатории, – подколол меня Уилл. – Разве не поэтому я здесь? Чтобы сыграть роль старшего брата и попытаться вытащить тебя из обычной рутины? – Верно, – рассмеялась я. – Вообще-то я разозлилась, когда Дженсен наехал на меня и потребовал наладить личную жизнь. Но сейчас я понимаю, что в чем-то он прав. Несколько шагов я пробежала молча, а потом продолжила: – Просто я так долго зацикливалась на работе – набрасывалась на один проект, а затем на следующий и на следующий, – что у меня не было времени остановиться и порадоваться достигнутому. – Ага, – тихо согласился он. – Это нехорошо. Его взгляд давил на меня, так что я старалась смотреть только на дорожку перед нами. – Ты никогда не думал, что люди, которые больше всего для нас значат, – вовсе не те, кого мы видим каждый день?