Его брови слегка приподнялись, как бы спрашивая «Что тогда?» – Ты носишь эти очки с ноября, – он молча ждал продолжения. А оно сдаст меня с потрохами как сумасшедшую. – В общем… – я застонала, – кольцо ты перестал носить в сентября. Он засмеялся, поправил очки и вернулся к пакету. – Думаешь, я странная? – мой голос прозвучал слабее, чем мне бы хотелось. Он снова приспустил с носа очки, оглядел мое лицо и пробормотал: – Да, странная в том смысле, что неожиданная, а меня люди редко удивляют. Думаю, ты довольно изысканная. Изысканная? Какое интересное определение. Прежде чем я смогла что-то ответить – давайте будем справедливыми, это заняло бы, наверное, десятилетия – он выпрямился, ухмыляясь. – Я принес тебе кое-что. Можно считать это почти ланчем, так что… – он вытащил белый промасленный бумажный пакет и достал оттуда хот-дог. Со стандартной горчицей. – Ты сейчас упал в моих глазах по горчичным стандартам, – проворковала я, радостно принимая у него хот-дог. – Как я мог тебе отказать? Ты вчера так стонала от каждого кусочка. Только сейчас до меня дошло, как, должно быть, это звучало. – Я… – И пока рабочие не пришли… – он вытащил из пакета настольный вентилятор. – Ты купил вентилятор? – Мы же не хотим, чтобы ты расплавилась, верно? И вот оно. Достаточно осмелев, я поднялась, обошла стол кругом, встала перед ним и сделала то, о чем мечтала уже полгода: поправила его галстук. Я расправила узел и разгладила шелковую ткань вниз по его груди. Он резко вдохнул, и я ждала, обеспокоенная, что я зашла слишком далеко, и что, возможно, этот небольшой торопливый шаг вперед может все испортить. Молчание между нами с каждой секундой напряженно нарастало. – Спасибо за ланч, – прошептала я. – Всегда пожалуйста, – мелькнула крошечная улыбка и ямочка на щеке, после чего выражение его лица стало нейтральным, и его глаза изучали мои целую маленькую вечность. Наконец – и мое сердце отбойным молотком застучало в горле – Найл взял мои руки в свои и провел ими вверх по своему телу. Я почувствовала мышечные линии его торса и живота под рубашкой, твердую грудную клетку. Теперь настала моя очередь затаить дыхание. Происходящее между нами трансформировалось из восхитительной маленькой фантазии в поставленную галочку в колонке Количество Раз, Когда Найл Стелла Провел Моими Руками По Своей Груди. Что мы делаем? В воздухе витал слабый аромат его парфюма, намек на кофе и запах свежей краски где-то на этаже. Я медленно наклонилась; мое тело действовало на автопилоте, мозг уже ничего не контролировал. Он тоже наклонился: короткие, прерывистые движения, что сократили пространство между нами. Кончик его носа коснулся моего, я видела его ресницы и чувствовала его дыхание на своих губах. Я закрыла глаза, не уверенная, что смогу быть так близко рядом с ним и видеть то, что уже никогда не будет прежним. – Ты собираешься поцеловать меня? – спросила я, удивляя саму себя этими слетевшими с губ словами. Его грудь была прижата ко мне, но он не сделал, что, как я думала, собирался. Он отодвинулся, чтобы встретиться со мной взглядом. – Боюсь, я не смогу остановиться, – прошептал он. Жизнь дает понять: все по-настоящему. – Может, я и не хочу, чтобы ты остановился, – его брови приподнялись, но он молчал; вместо этого он ждал, что я продолжу. Я не была уверена, что смогу, но все же мне удалось: – Я представляла себе именно этот момент, и то, что я сделаю или скажу. Он отстранился, чтобы лучше рассмотреть мое лицо. – Представляла? Закрыв глаза, я призналась: – Уже несколько месяцев, – на этот раз его брови почти исчезли за линией роста волос, и я бросилась в омут с головой: – Я думала, это всегда останется только увлечением. На самом деле, я никогда не ожидала, что мы будем взаимодействовать и общаться так близко. Но вот мы здесь, и так часто вместе, и еще этот забавный флирт, что, кажется, я совершенно схожу с ума… – я посмотрела вверх, встречаясь взглядом с его округленными глазами. Мой мозг не успевал обдумать вылетавшие слова. Застонав, я снова закрыла глаза. – А вот сейчас из-за меня все стало неудобным. Когда я опять посмотрела на него, я обнаружила, что он с ласковым выражением лица изучает мое. – Не стало. Совсем нет. Просто мне… непривычно. – Непривычно, когда девушки признаются, что увлечены тобой? – я попыталась беззаботно рассмеяться, но получилось довольно неловко, больше писк, нежели смешок. – В это трудно поверить. – Ну, – он отступил и немного виновато пожал плечами, – это правда. Как я уже упоминал, Порция – единственная женщина, с которой я когда-либо… То есть, больше не было никого, – он потер рукой шею сзади. – Кроме того, это рабочая поездка, и мы с тобой недавно познакомились, включая и это. Я чувствую, это мне немного не по зубам. Я изумленно уставилась на него, на Найла Стеллу, с кем у меня был неожиданный флирт, чье тело выглядело так, будто кричало: «Со Мной Секс Будет Лучшим На Свете», и кто стоял передо мной и говорил, что он был только с одной женщиной за всю свою жизнь. Я знала, что он познакомился с Порцией, когда был совсем молод, но мне и в голову не приходило, что он был близок только с ней. Никаких кобелиных подвигов в старших классах. Никаких студенческих лет, полных безудержного траха. Никакого калейдоскопа куколок в двадцать с небольшим. Ноль насеянных семян. Я практически ощущала, как в моей голове поскрипывают шестеренки. – Как видишь, – сказал он, слегка улыбаясь, – если у тебя есть какая-либо заинтересованность во мне, тебе стоит знать, что я двигаюсь вслепую. И тут, когда я ожидала, что он посмотрит мне в глаза, крепко возьмет за руку или сделает любой другой человеческий поступок, чтобы удержать момент, или хотя бы чтобы признать само его существование, он отвел взгляд, повернулся к своему столу и начал читать отчет, пока я не ушла, бормоча, что мне нужно в дамскую комнату. Глава 6 Найл «Приходи выпить пивка». Я только что вернулся в свой номер, и от смс Макса мой ум и внутренности скрутило в комок. Единственное, чего бы мне хотело больше, чем рухнуть на кровать вниз лицом, – это пинта пива. Но на самом деле больше всего я хотел быть с Руби. Как так случилось, думал я, что мы потеряли голову буквально за считанные дни? В промежуток времени, который все еще измерялся часами. Казалось, во мне было что-то, с каждым днем растущее и расширяющееся. Это секретное пространство, некая неизведанная романтическая сердцевина подсказала мне причину такого легкого и при этом значительного проникновения Руби в мой разум и под кожу. И не потому, что она была способом оживиться и отвлечься, нет, она мне – подходила. Мне хотелось доверять этому с ног сбивающему чувству, которое появлялось рядом с ней, и не потому, что оно было знакомым, а именно по той причине, что таким оно не было. И все же, когда у меня выпадал шанс исследовать это ощущение, я тут же закрывался. Будет гораздо лучше просто зарыться носом в стакан. Парни уже сидели в баре, будто завсегдатаи. Я знал своего брата достаточно хорошо, чтобы быть уверенным: он исподтишка глаз с меня не спускал. И явно чувствовал перемены в моем настроении. Вся компания обосновалась за тем же низким столиком, что и в прошлый раз, коктейль каждого был наполовину выпит, на столе разложены разные маленькие закуски. На часах было почти 23:00, а я еще не ужинал. – Будь милашкой, отвернись, чтоб я доел, – пошутил я, усаживаясь рядом с Максом и хватая горсть орешков. Он засмеялся. – Изголодался? – А что, – спросил Беннетт и оглянулся по сторонам, будто в поисках кого-то, – Руби нет? Должен признаться, я несколько разочарован. – Э-э… – начал я, затем положил весь кусочек брускетты в рот, чтобы увильнуть от ответа. – Как думаешь, она тоже может захотеть перекусить? – спросил Уилл. Проглотив, я пробормотал: – Да черт вас побери, какие вы все проницательные. Уверен, она себе заказала в номер. И раз уж мы о женщинах: почему мы постоянно обо мне в этом ключе? Что-то не вижу ваших поблизости. – Поосторожнее со своими желаниями, – предупредил Джордж. – Скоро заявится Хлои-Грубиянка. – Хлои-Гру… Прости, ты говоришь о супруге Беннетта? – уточнил я, явно неправильно его поняв. Но Беннетт только отмахнулся. – Сара с Ханной сейчас на какой-то вечеринке. А вот Хлои скоро придет. И не переживай, – сказал мне он, – они называют друг друга гораздо, гораздо хуже. Джордж пожал плечами и подался вперед.