Я скривилась. Без пинвиума толку от его работы нет. — Халима, сейчас я не могу. — Должна! Ты дала им боль. Ты можешь ее забрать. Я посмотрела на башню с часами на площади рынка, их было еще видно в лучах уходящего солнца. Я должна встретить Айлин и ее друга в кофейне через пару часов. До дома Данэлло отсюда идти пятнадцать минут, а потом в «Танниф», куда идти оттуда еще полчаса. Времени не хватало, меня могли еще и остановить по пути. Я опустилась на колено и положила ладони на ее плечи. — Халима, мне нужно, чтобы ты подождала здесь, пока я не закончу. — Ты нужна им сейчас. — Знаю, но я нужна и сестре, я не могу помочь всем сразу. Я должна сначала кое с кем поговорить, а потом мы пойдем к твоим братьям. Нельзя было перемещать боль их отца. Но тогда им пришлось бы остаться на улице? А если она потеряет братьев? Кто будет заботиться о ней, пока папа на работе? Я обняла ее. — Я вернусь, обещаю. — Хорошо, — она села на ступеньку возле магазина и обхватила руками коленки. Когда-то у нас был щенок, и он любил ждать на ступеньках, когда мы вернемся из школы. У него был такой же взгляд по утрам, когда мы уходили. Я пошла в магазин Зертаника, это место было одним из немногих открытых, где не подавали еду и напитки. Возрастная блондинка сидела за стойкой. Предательница. Она улыбнулась фальшиво, когда я вошла. — Чем могу помочь? — Мне нужно поговорить с Зертаником. — Простите, но он не доступен. Я могу что-то сделать? — Скажите, что здесь Мерлиана. Ее улыбка пропала, она вскочила, словно ее стул горел. — Подождите здесь. Я послушалась, ощущая напряжение. Лицо Тали вспыхивало в голове, как и улыбка Данэлло. Женщина вернулась. — Сюда, пожалуйста. Я прошла в комнату, в этот раз озаренную голубыми и желтыми стеклянными лампами, трепещущими в углах. Зертаник сидел в кресле и ухмылялся. — Рад видеть тебя снова, дорогуша. Тебе идут эти косы. — Мне нужен пинвиум, — а еще разбить все четыре лампы об его голову, но это могло подождать. Он улыбнулся, но я не знала в этот раз, что скрывается за улыбкой. — Пинвиум редкий, дорогуша. Сколько ты за него заплатишь? — У меня есть девять оппа, — а еще три дени, что мне заплатил Данэлло, но это вызвало бы смех. Он все равно рассмеялся, и я сжалась. — Я могу получить девятьсот за оставшееся. Может, больше. Он не продал бы его. Пинвиум был очень ценен. — Кого мне нужно исцелить? — Это важно? Нет. Я не была настоящим целителем, но я подходила для торговцев болью. Я могла спасти Тали. Это было важно. — Сколько у вас пинвиума? Он вскинул брови. — Это кто у нас такой жадный? — Сколько боли он поместит? — Не так и много. Пинвиум не чистый. Он даже без формы, его не продать. Это скорее отходы от производства. — Сколько? — Небольшие раны. Нужно два обломка для сломанной кости, может, четыре для поврежденного органа. Четыре перелома, два органа и кровотечение для Тали. Три ребра для близнецов. Нога и рука для Данэлло. И множество порезов и синяков для всех. Не меньше тридцати. Тридцать пять, чтобы подстраховаться. Я могла не заметить все раны Тали, как не видела кровотечения, пока мне не показали, как их найти. А рыбак? Я не могла сейчас о нем думать. — Я хочу получить пинвиум за исцеление. Мне нужно три десятка. Он рассмеялся. — Сколько? Дорогуша, не уверен, что у меня столько осталось. — Проверьте. Я подожду, — но не долго. Я должна попасть к Данэлло, пока могу. Зертаник взял со стола рядом с собой колокольчик и звякнул. Открылась дверь, и вошел низкий мужчина. — Сэр? — Посчитай обломки пинвиума и назови общее количество, пожалуйста. — Да, сэр. Зертаник смотрел на меня, медленно стуча пальцами по мягкому подлокотнику кресла. — И что ты хочешь сделать с пинвиумом? Ты просишь больше, чем я думал. — Думали, сестре нужно меньше? Он усмехнулся. — Умная девочка. Тебе стоит работать на меня. Я всегда использую умных людей. — Думаю, меня использовали достаточно. — Терпение. Это бизнес, дорогуша, и переговоры всегда сложны. — Мне не нравится ваш бизнес. — Жаль. Ты хорошо подходила для него. Вернулся слуга. — Сэр. Я насчитал тридцать три куска, сэр. Близко. — Хватит? — Зертаник взмахом руки прогнал слугу. — Мне нужно все этой ночью. Готовьте своих, а я вернусь… — я посчитала поход к Данэлло, к «Таннифу» и сюда, время, чтобы разработать план… Святые, я вернусь после полуночи. Придут ли люди посреди ночи? — Часа через три, чтобы исцелять. — Хорошо, — он встал и протянул руку. Я пожала ее, сперва вытерев руку о штаны. Он улыбнулся этому и указал на дверь. — Подумай о моем предложении, дорогуша. Я могу сделать тебя богатой. Он, может, и мог. Он ведь уже сделал меня чудовищем.