— Ты согласилась исцелять. Ты не уточняла условия. — Я не буду отдавать боль не согласному, — это как ударить по голове незнакомца и отобрать деньги на покупку пинвиума. Хуже, он ведь умрет из-за этого. Я скрестила руки на груди. — Я не буду этого делать. Мустово смотрели на меня со слезами и воплями встревоженных родителей. Никого не резали на пароме. Тот человек сам нашел себе проблемы. Отец склонился ближе к Зертанику. — Коррот обещал, что вы прикроете это, пока не прибудет наш пинвиум. Такой была сделка. Я не дам корабль, если… — Мы все сделаем, не спешите, — Зертаник похлопал его по руке и повернулся ко мне. — Дорогуша, ты согласилась. — Не на это. Не для тех, кому не дали выбора, — в сумке уже было около двадцати одного куска пинвиума. Хватит ли этого, чтобы спасти Тали, Данэлло и близнецов? Должно. — Я закончила, — я схватила сумку и забросила на плечо. — Дорогуша, это не профессионально, — Зертаник положил ладонь на мою руку, прикосновение было легче, чем ожидалось от таких больших рук. — Мустово многое сделали для этого исцеления. — Так отплатите им, — я прошла мимо него. И легкое прикосновение превратилось в сталь на моей руке. — Мы договаривались. Другие люди договорились со мной из-за твоей помощи. Ты не можешь так просто передумать. Только дурак не заметил бы угрозу в его голосе, но я быстро училась, а он учил хорошо. — Мы согласились, что я получу столько пинвиума, сколько заслужу исцелением. Я не взяла то, что не заслужилась. — Мы договорились о тридцати трех кусках. — Значит, мне больше не нужно, — я отдернула руку и захлопнула за собой дверь. * * * Я смогла поспать пару часов, но пальцы дрожали, когда я писала адрес Данэлло на обрывке бумаги в комнате Айлин. Солнце начало подниматься, так что, если Кионэ сдержал слово, он скоро придет забирать Ланэль на завтрак. Я вручила адрес Айлин. — Если я не вернусь к середине утра, приведи Забирателя для него и близнецов. В этот раз у меня есть пинвиум, так что они не смогут тебя прогнать. Найди такого на пристани, но не зазнавшихся, которых используют аристократы, и не у нового торговца болью у рынка. Айлин покачала головой, бледнея. — Только не торговцы болью, Ниа. Нельзя доверять им. — Сейчас нельзя доверять Лиге. Торговцы — единственная надежда Данэлло. — Они убьют его и его братьев. Гнев и страх в ее голосе заставили меня замереть. Айлин редко раздражалась, тем более, злилась. — Все будет хорошо, обещаю. — Не будет! — Айлин прикусила губу и посмотрела на горст обломков пинвиума, что я дала ей. Самый маленький был размером с грецкий орех, а крупный — с мандарин. — А если они не исцелят их? — Им нужно только забрать боль. Любой Забиратель может это. Она в ужасе посмотрела на меня. — Тебе все равно, что они не исцелят рану? — Айлин, — простонала я. У меня не было времени на это. — Они не ранены. В них боль их отца. — Это невозможно. — Возможно, — сказала я. — О чем ты? — Айлин смотрела на меня, а я, хоть и провела всю жизнь, скрывая свои поступки, понимала, что ложь сейчас разрушит нашу дружбу. — Я… кхм… передала боль им. — Что ты сделала? Я объяснила ей все: ферму, паром, отчаянную просьбу на улице. Глаза Айлин становились все больше и больше, ее гнев рос. — Как ты могла не рассказать мне? — она расхаживала по комнатке, сжав кулаки по бокам. — Я знала, что ты что-то скрывала насчет того ищейки. Потому он преследовал тебя, да? Это не связано с Тали или Целителями. — Эм… ну… — Скажи лучше, что ты исцелила их отца, — по ее виду казалось, что если я не скажу так, она ударит меня стулом. — Конечно, исцелила. Айлин, что не так? — Они убили мою мать, — тихо сказала она, крепко сжимая пинвиум. — Она была на рынке и ждала жалкие припасы, ради которых нам приходилось просить. Ее избили мужчины, потому что она не пропустила их в очереди. У нас не хватало денег на Лигу, и я отвела ее к торговцу болью. Он сказал, что исцелил ее, что ей было лучше, но он соврал, — она закрыла глаза, слезы текли по ее щекам. — Он забрал ее боль, но не все. Она не знала этого. Она просто слабела, а потом умерла. — Прости, Айлин, — я села рядом с ней и обняла ее. Я чувствовала себя виновато, но не могла остаться и успокоить ее. — Мне нужно идти. Ты найдешь торговца болью, если Тали не появится? Она кивнула, всхлипывая. — Разве тебе не нужно это для Тали? — У меня достаточно пинвиума для нее, — я надеялась. Я поднялась и свернула сумку с пинвиумом, что стала легче, так, чтобы было похоже на сверток чистой одежды из прачечной. Похоже было не сильно, но так было бы проще проникнуть в Лигу. — Где ты взяла так много? — Купила. — Не на свои несколько оппа, — она покатала обломки в ладонях. — Это должно стоить дорого. — Это три жизни, Айлин. Две из них детские. — Как ты… — Позже. Почти рассвет. Косички выглядят нормально? Она проверила и кивнула, уже напоминая прежнюю себя. — Растрепались немного, но в порядке. — Тали потребуется еда, когда она доберется сюда, — я вручила ей три оппа. — Купи на несколько дней. — Этого слишком много для еды на несколько дней. — Мне нужно, чтобы ты осталась здесь и ждала Тали. Ты пропустишь работу. Остатки прикроют эти расходы. Она пожевала губу, словно не подумала об этом. — Спасибо. — Спасибо, — я обняла ее. От нее пахло кофе. — Помни, что я сказала про Данэлло. Не забудь про них, — и не убегай, чтобы продать пинвиум. Я не хотела думать об этом, но такая мысль всплыла. Айлин не была плохой или отчаявшейся. Она сделает, как я попросила, даже если ненавидит торговцев болью, даже если в ее руках деньги на годовую плату за дом, еду и новое платье. Я надеялась на это. — Не забуду. — Я вернусь через пару часов. Я заберу Тали, даже если придется нести ее мимо Светоча на спине. * * *