Часть 3 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я поспешила, пока меня не поймали. На меня указывали двое подопечных, у них были такие же большие глаза, как и ночью. Святые и грешники! Еще больше невезения нужно поискать.
— Это она передала боль, — сказал подопечный громко, чтобы повернулись голову. Некоторые остановились, чтобы увидеть. — Она забрала ее у одного человека и толкнула в другого. Мы это видели, да, Синнот?
Пустой желудок сжался. С подопечными стоял Старейшина в золотом. Восемь кос свернулись на его плечах, как гадюки, концы свисали на одеяние. Рукава были выглаженными, а руки — большими, а черные волосы с бусинами были связаны сзади. Мама назвала бы его рослым.
Он поманил меня пальцем к себе.
— Иди сюда.
Если сбегу, будет еще подозрительнее.
Непослушание тоже было бы подозрительным. Я тогда не пройду стражу, даже если и нравилась там парню.
— Ну, девочка.
Ничего хорошего эти слова не сулили.
Я шагнула вперед, думая, сколько раз кормят в тюрьме Дорста.
ДВА:
Старейшина смотрел на меня, выглядя твердо, как колонна, что поддерживала балкон за ним. Он скрестил руки на широкой груди и постукивал пальцем по бицепсу. Мужчина в мантии не должен был выглядеть грозно. Для этого придумали броню.
— Ваше имя? — спросил он.
— Мерлиана Осков, — Тали снова будет сердиться на меня, как мама, за ложь, но если Старейшина узнает имя, будут проблемы страшнее. Они боялись лишь Светоча, а тот — герцога, как и все назначенные военные лидеры Гевега. Было опасно попадаться им на глаза.
— Ты знаешь этих ребят?
— Нет, сэр.
Общительный парень широко раскрыл карие глаза и рот.
— Но…
— Я работаю от заката до рассвета в таверне, — быстро сказала я. — Не знаю, откуда парням пересечься со мной в такое время.
Синнот ударил друга по руке.
— Похоже, это не она.
— Это она. У нее даже та же грязная одежда.
— Ошибаешься.
Старейшины Лиги не были дураками, но мне нужно было, чтобы с этим все было иначе.
— Когда вы видели ее? — спросил он.
— В три, — сказал парень.
— В пять, — сказал в тот же миг Синнот. И скривился.
Старейшина улыбнулся, а потом потянулся к моей руке.
— Пойдем со мной.
Я отпрянула. Если кто-то снова похищал учеников, я не хотела оказаться в комнате обработки Лиги.
— Простите, но я не могу. Мне нужно домой.
— Твоя семья поймет. Идем! — Старейшина быстро схватил меня за руку. Его глаза стали огромными, а потом он прищурился. — Ты Забиратель.
— Пустите! — мой крик эхом разносился по прихожей. Головы в бусинах оборачивались, все замерли и смотрели. Зеленые жилетки появлялись среди серого камня, все хотели посмотреть. Мужчина, идущий за Старейшиной, остановился и, хмурясь, посмотрел на меня.
— Хватит бороться, девочка… Я тебя не обижу.
Но он уже причинял боль. Кожа пылала там, где его пальцы впивались в мою руку. Он был сильным.
Парни раскрыли рты. Толпа глазела. Никто не приходил на помощь. Да и с чего бы? Я была для них крысой, никто не спорил со Старейшиной, хотя я могла поклясться недельными обедами, что, будь у меня черные волосы как у басэери, кто-то выступил бы в защиту.
— Я сказала пустите, — я ударила его по колену, пачкая его белые штаны. Он отпустил, с шипением вдохнув.
Я побежала к северным вратам, пересекла зал и нырнула в соседнюю комнату. Ученики и подопечные расступались. Крики и звон заглушали хриплые приказы Старейшин, но я догадывалась, что там за приказы. Стражи, схватите девчонку. Заприте ее, избейте ее, поймите, не враг ли она.
Я проникла сквозь толпу учеников к выходу и открыла дверь. Солнечный свет обещал свободу, но я еще не покинула территорию Лиги. Северные врата блестели впереди. Медь звенела о камень, а я выбежала наружу.
Сердце колотилось. Я скользнула в толпу, пришедшую на исцеление. Люди заполняли круглый двор из известняка, их было больше, чем рано утром, но не многие попадали внутрь. Дети в бархате играли среди бабушек в хлопковой одежде. Фермер в грязном комбинезоне прижимал окровавленную руку к груди. Десятки рыбаков, солдат, торговцев и слуг смешались, словно все были попрошайками. Я пробивала локтями путь, научилась двум новым ругательствам от одного из солдат у моста при этом.
На краю Круга Лиги мосты и каналы расходились колесом к остальному Гевегу. Пары солдат стояли на каждом углу, некоторые были настороже, другие прижимались к фонарным столбам. Несколько лодок покачивалось в конце пристаней, аристократы басэери выходили из них, их стражи не отставали. Слева, сколько хватало взгляда, сверкало озеро, уже усеянное рыбацкими лодками.
Я замедлилась, чтобы не бросаться в глаза ближайшим солдатам. К счастью, они скучали и не смотрели в мою сторону. Я перепрыгнула низкую каменную стенку и упала под ближайший мост, раздавив при этом водяную кувшинку. Холодная вода залила ноги. Я стояла по колено в озере и цветах, стараясь не думать о крокодилах.
Если учесть, что я только что ударила Старейшину, это было не сложно. Крокодил мог вцепиться и утащить под воду. А Старейшина, что злился на меня, мог выгнать Тали из Лиги. Он мог заставить ее отплатить. Он мог…
Почему меня не преследовали стражи Лиги?
Я встала на носочки и прислушалась. Шаги, кашель, нервное общение в толпе, но криков не было. И топота тоже. Он дал мне ударить его и убежать?
Я медленно выбралась на берег озера к стенке и перепрыгнула ее. Никакой стражи. Даже толпа не шумела, по двое или по трое, люди ходили, опустив головы. Может, Старейшина подумал, что найдет меня в баре. Я улыбнулась. Он не найдет нигде Мелану. Или это была Мелетта? Плевать. Ее уже нет.
Стражи могли искать меня, но ярко-зеленую форму Лиги было легко заметить. Люди расступятся, если заметят вооруженных людей.
Мой желудок заурчал. От этого болью скрутило все внутри, я пропустила завтрак. И обед. И ужин. Я пошла к пристани, но инстинкт говорил, что уже слишком поздно там что-то искать.
* * *
— Корабли уплыли, Ниа. У меня ничего нет для тебя.
— Прости, Ниа. Я уже попросил двоих парней убрать на пристани. И за это много не дал.
— Если бы ты пришла раньше, у меня еще были бы телеги для погрузки, но это уже сделано.
У всех были похожие ответы, хотя несколько выглядели расстроенными из-за этого. Особенно Барников, который обычно находил для меня что-нибудь. Он потерял трех дочерей, и ему нравилось, что я приходила и слушала его истории, пока он ощипывал уток, но сегодня тут лодок не было.
Как не было и работы в пекарне, и у мясника было достаточно людей, чтобы ощипывать куриц и цесарок. Стеклодув уже нашел работу двум девочкам, носившим песок, и я не понадобилась. Парни моего возраста ждали у кузницы, хмуро глядя на знакомую девушку. Айлин танцевала у стены сада из речного камня возле заведения, где могли показать представление, если заплатишь ужасные цены за их еду, воду и развлечения. Она сияла, бледные плечи выделялись среди темно-красного с золотым платья. Желтые бусы обвивали ее шею, такие же бусинки блестели на ее коротких рукавах.
Я пошла к ней. Мимо нее каждый день проходили офицеры, аристократы и торговцы, чтобы тратить украденные деньги, и Айлин знала больше сплетен, чем отряд старушек. Если у кого-то была работа для меня, она бы знала, а мне нужно было скорее заработать на еду. Мои карманы были пустыми, как и живот. За жилье я заплатила до вчера, и я могла немного избегать Милли. Летние ночи не дадут замерзнуть, но девушке все же не стоило ночью спать под кустом. У нее возникло бы много проблем в синей форме.
Я шла среди потока людей, а потом забралась на стену.
— Прошу, скажи, что ты знаешь о любой работе. Мне нужны хорошие новости.
— Привет, Ниа, — она отбросила длинные рыжие волосы и помахала хорошо одетому прохожему торговцу. Он приподнял расшитый воротник и проигнорировал ее. — О, как всегда. Что, всю работу уже разобрали?
— Я поздно пришла. Думаешь, надсмотрщику каналов нужен сборщик листьев? — водяные кувшинки заполняли собой каналы каждое лето, мешая лодкам плавать по ним. Работа была опасной, но за нее хорошо платили.
— Хочется поиграть с крокодилами?
— Хочется поесть.
Ее улыбка исчезла.
— Все так плохо?
— Иначе стала бы я искать для себя риск?
Ее улыбка вернулась.