Часть 4 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Эй, красавчик, заходи! У нас лучшие танцовщицы на всех Трех землях, — позвала она мускулистого солдата в синей форме басэери. Он ткнул друзей локтями и помахал, но не зашел. — Нет, ты умнее этого. Я рассказывала как-то Кайде, как ты…
— Айлин, там есть работа?
— О, нет, уже нет. Доброе утро, господа! Заходите, три пьесы в день, лучшие актеры в Гевеге! — еще солдаты прошли мимо, они были с сине-серебряной скопой на грудях. Солдаты басэери всегда заполняли улицы, но я еще не видела столько патрулей с начала оккупации.
Мне хотелось оказаться в другом месте.
— Почему здесь столько солдат сегодня?
— Верлатта в осаде.
— Серьезно?
Она кивнула, ее ракушки-серьги покачивались в такт с бедрами.
— Офицер басэери остановился поговорить прошлой ночью. Он собирался вверх по реке. Сказал, Его герцогство направился к шахтам пинвиума в Верлатте.
Даже солнце не могло избавить меня от дрожи. Басэер был через двести миль отсюда вверх по реке, на границе Трех земель с северной рекой, но казалось, что герцог снова дышал в наши шеи. Он уже завоевал Сорилль и теперь управлял большей частью хороших для земледелия территорий, но у него не будет шахт с пинвиумом, пока он не завоюет нас. Мы старались отбиваться, вернуть свободу, но это не работало. Как только он получит Верлатту, он будет править Тремя землями, которым его прапрадед дал независимость давным-давно.
— Сначала наши шахты, теперь их. Разве герцогу не хватит пинвиума для всех в Басеэре?
Она пожала плечами.
— Это не для исцеления, а для оружия. Если он перестанет тратить пинвиум на оружие, ему столько и не понадобится. Это жутко. Он жадный. Сам виноват.
Айлин была права, но это было куда страшнее, как по мне. Посылать солдат в бой, использовать их боль, чтобы наполнить оружие с пинвиумом, чтобы нападать на остальных людей и красть их пинвиум, чтобы исцелять свой народ, потому что весь пинвиум ушел на создание оружия. Глупо. Просто глупо.
— Людей много, — отметила Айлин, глядя, как беглецы спешат покинуть паром. Герцог давно расставил посты проверки на основных мостах и дорогах, без печати басэери никого не пропускали. Получить печать было не сложно, просто нужно было отдать все, что у вас есть. Люди пытались их подделать, но наметанный глаз солдат замечал это.
— Слишком много людей, — согласилась я. Семьи в полосатой одежде с яркими расшитыми воротниками, популярной одеждой в Верлатте, шагали рядом с семьями в лохмотьях. Все несли мешки или корзины, наверное, это все, что они успели взять, покидая Верлатту.
И теперь все они тоже будут искать работу в Гевеге.
Я посмотрела на магазин торговца болью, его вывеска болталась на ветру. Дразнила. Манила. Соблазняла. Может, стоит рискнуть. У многих беглецов я могла украсть немного боли, одна такая продажа обеспечила бы меня на несколько дней. Нужно лишь найти кого-то в синяках или порезах, но не слишком серьезно раненого, чтобы Забирателя не заподозрили. Их недостаток обучения мог быть удачей для меня.
Может, Айлин знала, какие Забиратели не поймут? Она бы захотела знать причину, и хотя мне нравилась Айлин, я не знала, умеет ли она хранить секреты. В Гевеге было пять магазинов торговцев боли, и шансы найти Забирателя, что не поймет…
На нас смотрел мужчина, почти скрытый за кустом гибискуса на расстоянии двух магазинов. Он был одет странно — в желтый и зеленый шелк. Он ничего не нес, значит, был не с парома. Сын аристократа? Он перевел взгляд с меня на Айлин, его губы знакомо оскалились.
— Я лучше пойду, посмотрю, не нужна ли помощь на рынке, — сказала я. Это место принадлежало басэери, и я не волновалась, что моя грязная одежда и растрепанные волосы испугают клиентов, но я не хотела портить Айлин работу. — Дашь мне знать, если услышишь о работе?
— Конечно.
Я спрыгнула со стены, мир закружился.
— Полегче, — Айлин схватила меня за руку и удержала на ногах. — Ты в порядке?
— Голова закружилась. Слишком быстро двигалась.
— Ты такая тощая, что я смогла бы тебя сунуть за пояс. Тебе дать денег на еду?
Она полезла в карман.
— Нет, спасибо, я в порядке, — быстро сказала я. Я не могла отплатить ей в ответ, а бабуля говорила, что долг убивал дружбу.
Она нахмурилась, словно не поверила мне, но не продолжила.
— Передавай Тали привет.
— Хорошо.
Все покачивалось, но я старалась идти ровно, не беспокоить ее. На рынке фермеров я заметила крупную женщину с корзиной, полной хлеба. Не аристократка, но ее розовая рубашка сочеталась с узорчатой юбкой, не выглядела поношенной, значит, она на кого-то работала. Может, на кухнях. Она разглядывала манго, поднимала по одному и нюхала. Желудок снова причинял мне боль, добавлял вины за то, что я готова была сделать из-за голода, но никто не нанял бы девушку, что падает в обморок.
Я шаталась, пока шла, я слабо толкнула ее к ящику с манго. Несколько откатилось. Она закричала и схватилась за край стола, уронила корзинку и фрукт на камни.
— Простите! — я опустилась на колени, подняла ее корзинку, пока она не перевернулась. Хлеб в ней был хорошим, теплым, пах корицей, был укутан в ткань. — Вот. Надеюсь, не испачкалось.
Она забрала корзинку из моих рук.
— Дура! — выругалась он. — Смотри, куда идешь.
— Простите. Вы правы, стоило смотреть, куда я иду. Мне нет прощения, — я сунула два манго в карман, три других протянула ей. — Думаю, это все.
Она посмотрела на мои светлые волосы и фыркнула.
— Бесполезная.
— И вам хорошего дня, — я поклонилась.
Она фыркнула и вернулась к покупкам.
Я выждала пару ударов сердца. Криков не было, на меня не побежал злой фермер, требуя оплаты. Я скользнула в толпу, дала потоку нести меня прочь от рынка.
Колени дрожали, я опустилась на траву под пальмой перед магазином кожаных изделий Тривент, прижалась к стволу, вытянув ноги. Мадам Тривент не обиделась бы за это, а тут никого не было. Пустое место в Гевеге было редкостью.
Я прокусила кожицу манго, выпила сок, игнорируя возмущения желудка, пока я жадно глотала. Первый я съела быстро, потом начала второй, но уже медленнее.
Я пропустила утреннюю работу, но она была и после обеда. Рыбацкие лодки возвращались днем, и я ходила туда, чтобы поработать на разгрузке улова. «Закат» был удачлив на этой неделе. Они задержали меня в прошлый раз на пару часов дольше остальных рыбаков, похвалили мою работу.
Я замерла. Странный человек вернулся и смотрел на меня из-за ограды. На меня, а не Айлин. Я не видела хороших причин, и он мог быть из Лиги. Лига! Там я его и видела, он проходил за Старейшиной.
Манго застрял в горле. Он подслушал, что я могу забирать боль, и начал преследовать? А если это ищейка? Я не слышала о них после похищений на войне. По слухам они искали для нас и герцога, чтобы Целители, которых они ловили, не знали, какой стороне придется служить. Шептали об ищейках и духах болот. Но только ищейки были настоящими.
Жуй. Не дай ему понять, что ты его увидела. Болота слишком близко, чтобы прятаться в воде.
Будет ли он ловить меня на виду или…
— Кыш, девчонка! — эти слова всегда были бедой. Мадам Тривент стукнула меня метлой по голове. Солома задела уши и вырвала немного волос.
Манго упал на землю. Я схватила его и вскочила на ноги, пригнулась, пока она дико размахивала.
— Ухожу, ухожу.
— Не смей отпугивать моих клиентов, — она вымела меня, словно мусор, на улицу. — Не возвращайся!
Люди старались избегать меня. Солдаты не любили шум, а люди не хотели оказаться притянутыми к этому.
Я медленно развернулась, но не нашла желто-зеленый шелк за кустом, деревом или углом. Голод мог играть с разумом, но я не думала, что он мне показался.
Я прошла к волне беглецов. Дом звучал хорошей идеей. Если я буду тихой, то странный человек оставит меня в покое.
Глупая мечта. Ищейки не отпускают. Они нападут посреди ночи, и никто уже вас не увидит. Заставят исцелять солдат. Поддерживать мятеж. Бороться с герцогом. Выгонять его из Гевега. Оставить пинвиум в Гевеге.
Это было бесполезно.
Но я была бесполезна для Лиги, и у Гевега уже не было солдат, чтобы исцелять, чтобы они боролись. Лига даже не знала, кем я была. Я рассказывала только Тали, и она не сдала бы меня. Как же…
Я вдохнула. Стражи северных врат. Они знали меня. Они видели, как я убежала, перепуганная, как кошка.
Я бежала по последнему кварталу к дому Милы. Он был на краю канала Концепруда, недалеко от этого места выбрасывали мусор из куриных ферм. Вид был неплох, но запах сбивал цену. Я забралась по ступенькам к своей комнате на третьем этаже.
Моя дверь была закрыта.
Я не платила всего день. Милли никогда раньше меня не выгоняла за это.
— Деньги принесла? — Милли стояла в конце коридора, тонкие руки были скрещены на груди. Ее ушам позавидовала бы летучая мышь.
— Будут к вечеру. Клянусь.
Она вскинула руки и фыркнула, а потом пошла вниз.
— У меня твои вещи. Забери, пока я не продала.
— Милли, прошу, дайте пару часов. Я заплачу, как только придут лодки.
— Три семьи ждут комнату.
— Прошу, вы же знаете, что я хорошая. Завтра заплачу вдвойне.