Цин Ни анализировала ситуацию беспристрастно, чтобы не произвести на директора плохого впечатления. Хотя он был человеком, не брезговавшим ни чем для достижения целей, она не хотела испортить хорошую репутацию выпускницы престижного вуза. – Я, однако, считаю, что ситуация в нашей стране совсем другая. Если бы сторона защиты и сторона обвинения были равноправны в суде, если бы всё решала коллегия присяжных, то не было бы смысла во всех судебных институтах, вся система просто рухнула бы. В нашей стране нельзя проводить такую чёткую грань между сторонами защиты и обвинения. Если бы в суде дело попало на рассмотрение в руки председателя Ху, то для Тэму исход был бы весьма неблагоприятен. Хотя я считаю, что метод достижения цели был спорным, но для Тэму справедливость всё же восторжествовала. Поэтому, именно поэтому я так и сделала, – Цин Ни понимала, что директор Ван не потерпит сравнения с кем-то мудрее его, но не смогла сдержаться. – А ты, оказывается, любишь порассуждать абстрактно, – вздохнул директор Ван. – Наоборот, я терпеть не могу теорию, иначе я пошла бы в аспирантуру, – ответила Цин Ни человеку, именуемому адвокатом высшей категории. Однажды у директора Вана брали интервью для телевизионной программы об общественной безопасности, цель которой – пресечение деятельности разных уличных лже-предсказателей. Корреспондент спросил, не нарушают ли эти предсказатели закон, а директор Ван ответил, что они нарушают конституцию. Корреспондент, видимо, разбирался немного в законах, поэтому почувствовал, что ответ не совсем однозначен, и спросил, почему это является нарушением закона? Директор Ван ответил, что государство пресекает все проявления суеверий. Досмотрев интервью до этого места, Цин Ни рассмеялась. Что означает нарушение закона? Почему люди так часто обсуждают нарушение закона? Кажется, он изучал китайское законодательство, но не изучал конституционное право, не изучал, что у китайцев понятие законности – очень поверхностное. Посмотрев это интервью, Цин Ни поняла, насколько бедны базовые знания тех, кто из партийных работников переквалифицировался в юристы. Когда Цин Ни в прошлый раз была на встрече коллегии адвокатов вместе с директором Ваном, он произносил речь. Она была чётко выстроена, с пунктами, подпунктами, свойственными официальному языку, именно так, как любят партийные руководители. Поговаривали, что после реформы сектора юриспруденции, директора Вана должны продвинуть по службе. Цин Ни ещё о многом хотела спросить директора Вана, но открылась дверь и вошла адвокат Чжэнь. Увидев радостное лицо Цин Ни, она помрачнела, и, даже не успев сесть на своё место, сразу начала ворчать: – Я очень беспокоюсь за тебя. Как ты собираешься сдавать экзамены? Без удостоверения адвоката тебя никто не возьмёт на работу. Не боишься? Отсутствие удостоверения адвоката – единственное, без чего Цин Ни не могла полноценно предоставлять юридические услуги. Поэтому это язвительное замечание адвоката Чжэнь было ей очень неприятно. В это время дверь снова открылась и вошла адвокат Ли. Её короткая стрижка и своеобразный акцент придавали ей совсем столичный вид. – Что мы так жарко обсуждаем здесь? – спросила она, глядя на адвоката Чжэнь. – Да что мы можем обсуждать? Мы же не в коллегии, – раздражённо ответила адвокат Чжэнь. Они издавна были в неладах и сплетничали за спиной друг друга. Адвокат Ли называла адвоката Чжэнь ведьмой, а та, в свою очередь, называла адвоката Ли карьеристкой. У адвоката Ли были большие глаза и густые брови, и раньше она работала директором юридической конторы в провинции. Однажды она услышала, как Чжэнь произнесла слово «уродина», и разозлилась, приняв его на свой счёт. – Неужто чёрная ворона смеётся над чёрным кабаном? Сама из себя ничего не представляет, а уже другого называет уродиной? Сама толстая, лицо тёмное, а осмеливается других называть уродинами? Ведьма! – адвокат Ли перешла на личности. Она впервые назвала прямо в глаза адвоката Чжэнь ведьмой. Та застыла, не находя, что сказать в ответ. А потом Чжэнь, считавшая себя одарённым юристом, разразилась самой грязной бранью, не думая о своём так тщательно создаваемой образе идеального юриста. Женщины стояли друг против друга в очень напряжённой атмосфере, когда в офис вошли два других адвоката, один – недавно присоединившийся преподаватель права в университете, другой – приехавший покорять правовые вершины адвокат из провинции. – Адвокаты организовали собрание? Можно и мы поучаствуем? – сказал смеясь стоящий в дверях адвокат Джоу, который был очень придирчив к словам. – Что обсуждают? Что можно обсуждать? Ругаются они здесь, – сказал директор Ван неодобрительно. – Так нам можно зайти или нет? – спросил адвокат Джоу. – Заходите, заходите, – директор Ван махнул им рукой. Уже изрядно разгорячившиеся женщины, увидев входящих мужчин, не произнесли больше ни слова. Адвокат Чжэнь отвернулась, а адвокат Ли всё ещё продолжала смотреть на неё. Адвокат Джоу подошёл к Цин Ни, а адвокат Дзин сел на диван рядом с адвокатом Чжэнь. Эти двое молодых мужчин, хотя уже проработали здесь некоторое время, не понимали всего происходящего в коллективе. К тому же они были не одного поля ягоды с директором Ваном. Все слышали о том, что объединение адвокатских контор будет распущено, а государственный капитал трансформирован, что они превратятся в частные фирмы, и поэтому все специалисты были в страхе. Никто не понимал, что принесут эти изменения. Цин Ни предполагала, что эти двое мужчин не задержатся на своих местах, а лишь приобретут опыт, и то по необходимости. – Вы заняты? – решила заговорить Цин Ни. – Да чем мы заняты? Скоро от скуки умрём, – сказал адвокат Дзин с северо-восточным акцентом. Директор Ван, чтобы не волноваться из-за ссоры двух женщин, сел на стул и выпил свои лекарства, приговаривая: – Не надо так горячиться. Всему своё время. У обоих есть опыт работы, пусть помогут Цин Ни с её делом. Цин Ни ещё раз рассказала присутствующим свою историю с полицейскими из Хэбэя, ни у одного из только что пришедших мужчин не было подобного опыта. Адвокат Джоу, хотя и работал в университете, не относился к категории типичных офисных работников, а с самого детства был малолетним правонарушителем, поэтому был посмелее приехавшего из провинции адвоката Дзина. – Цин Ни, – продолжил разговор адвокат Джоу, – я думаю, что ты поступила правильно. Они только производят видимость законности, а внутри уже сгнили от злоупотребления своей властью, защищают только тех, от кого могут что-то иметь. Это как какая-то игра без правил, где кто победил, тот и прав. А победителей потом не судят. – То есть… здесь нет различия между добром и злом? – спросила Цин Ни. – В мире определённо существует эта разница, существуют правила, но в вашей ситуации это не так. Несоблюдение норм гражданского иска, региональный протекционизм, неосторожный поступок, приведший к потере всего семейного имущества, – и всё это надо решить в пределах одного суда… – Нет требования, чтобы все дела решались только в местных судах, – сказала Цин Ни. – Но если сказано, что должен решать дело местный суд, ты ничего с этим не поделаешь, – вставил своё слово директор Ван. – В теории законодательство Китая едино для всех провинций, мы же не в феодальной стране живём. Проблема в том, что даже этот закон не соблюдается. Вот если отступить от закона на один шаг хотя бы и усилить контроль над исполнением законов, вот тогда ситуация может улучшиться, – адвокат Джоу никак не мог остановиться. – Адвокат Джоу, вы сейчас заняты чем-нибудь? – спросила Цин Ни. – Сейчас? Сейчас я занят отлыниванием от работы, – сказал Джоу и отпил воду из стакана, стоявшего на столе. – Чья вода? Можно? А ты потом можешь ещё раз обратиться за помощью к тем бритоголовым. Полицейских из Хэбэя же было только четверо, к местным полицейским они не обратились за помощью, потому что мы лишь исполняли решение суда. Ты говорила, что двое из них – из самого начальства? Не надо тогда бояться их. – Я тогда каждый день буду просить о защите тех парней, – пошутила Цин Ни. – В мире есть не только плохие люди, но и хорошие, – сказал адвокат Джоу. – Если каждый день будешь прибегать к их защите, то возрастёт стоимость их услуг, и не получится ли потом так, что тигра мы прогнали, а вместо него пришёл волк… – вставил слово адвокат Дзин. – Имеешь в виду, что мы сами пустим козла в огород? – спросил адвокат Джоу. – Именно, – кивнул Дзин. – Не надо так переживать об этом, – сказала Цин Ни уверенно. – Если бы не было возможных последствий, то ты могла бы каждый использовать их. Сейчас каждый человек может показать, на что он способен. Это признак движения вперёд, а не назад. Если есть только одна сила, способная управлять обществом, а все остальные должны подчиняться ей, находиться у неё в рабстве, то, что это за общество тогда? Прямо как в Китае до политики реформ и открытости, или как сейчас в Северной Корее, – сказал адвокат Джоу. Выйдя из офиса, Цин Ни огляделась по сторонам. Опасность уже миновала, и больше не нужна была помощь бритоголовых парней, но она чувствовала себя им должной. Подумав об этом, Цин Ни сама позвонила Дзин Зонгу и пригласила его и его парней вечером поужинать вместе. Для него это был приятный сюрприз, и он сразу же согласился. Цин Ни сказала, что в тот вечер так и не получилось поесть вкусной баранины, поэтому можно пойти опять в тот ресторан. Заказав отдельную комнату в ресторане, Цин Ни снова позвонила Дзин Зонгу, чтобы спросить надо ли позвать ещё каких-то людей. Он сказал, что если не пригласить начальника Ху, а он потом узнает об этом ужине, то может сильно рассердиться. Цин Ни вспомнила, как начальник Ху помог ей в деле Тэму, и решила, что надо обязательно его пригласить. В шесть вечера Цин Ни вместе с адвокатом Цао пришили в ресторан. Его она взяла с собой, потому что он умел пить на подобных ужинах, и поэтому мог занять гостей. Была свободна та же комната, что и в прошлый раз. В это время подошли Дзин Зонг, начальник Ху и тот высокий мужчина с золотой цепью на шее. Начальник Ху, как главное официальное лицо, сел в центре, Дзин Зонг с высоким парнем сели по разным сторонам от него, а Цин Ни и адвокат Цао сели напротив. – Несколько дней вас не видела, а вы как-то изменились, – сказала Цин Ни, обращаясь к начальнику Ху и одновременно наблюдая, как официантка разливала чай. Начальник Ху с удивлением посмотрел на Цин Ни: – Да про какие изменения ты говоришь? Цин Ни поняла, что начальник Ху говорит с ней так, чтобы другие не поняли, что они дружны. Поэтому она перевела тему: – Дзин Зонг, если бы ты мне не помог в тот раз, была бы я сейчас где-нибудь в Хэбэе в тюрьме. – Да ладно тебе! Если бы такая вероятность действительно существовала, то я бы сразу позвонил начальнику Ху, чтобы он спас тебя. – Услышав про эту историю, я потом отругал Дзин Зонга, почему он раньше мне не позвонил? Если бы я знал, то привёл бы полицейских, чтобы они их по всем правилам оформили в заключение, – сказал начальник Ху, как будто рядом не было других людей. – Дзин Зонг, ты так и не представил мне своего товарища, который так мне помог в прошлый раз, – сказала Цин Ни, хотя уже давно знала его имя. – Да, мы так заслушались начальника Ху, что и забыли представить друг друга. Его зовут Ту Ге. Один из моих товарищей. В прошлый раз именно он тебе помог. – Меня зовут Ван Цин Ни, я адвокат, – сказала Цин Ни, протягивая ему руку. Ту Ге не пил вина, не курил и даже не ел, а лишь водил палочками по тарелке с овощами. Он отложил палочки в сторону и пожал руку Цин Ни. – Вы в прошлый раз сидели в зале, не заходили внутрь. Давайте сегодня же мы с вами выпьем, – Цин Ни взяла в руки бокал. – Адвокат Ван, я не буду пить до дна, я только чуть-чуть выпью, – сказал Ту Ге. – Цин Ни, дел в конторе сейчас много? – спросил начальник Ху, явно не одобряя её общение с Ту Ге. Ту Ге сидел с каменным лицом, теперь даже не играя палочками, но Цин Ни заметила, что он как-то ласково поглядывает на неё. Начальник Ху и Дзин Зонг были уже навеселе, выпивая один за другим. Адвокат Цао сидел тихо-тихо, выпивая лишь тогда, когда ему напоминали об этом. Не прошло много времени, как уже восемь бутылок пива были пусты. Ту Ге хранил молчание, выпив только одну чашку чая. – Ту Ге, если те люди из Хэбэя опять будут искать меня, вы поможете мне? – спросила осторожно Цин Ни. – Помогу, – решительно сказал Ту Ге. Потом добавил, выдержав паузу: – Но те четверо человек всё-таки полицейские, и хотя они затевали ссору, они, во-первых, были под защитой закона, во-вторых, у них было оружие, и в-третьих… слишком много людей уже знают об этом деле. Если дело становится широко известным, никто не уйдёт. – А зачем уходить? – спросила Цин Ни. – Если дело будет касаться человеческой жизни. Наказание слишком серьёзное. – Что? Могли бы кого-то убить? Покалечить? – испугалась Цин Ни. – Трудно сказать, что могло бы быть, если бы обе стороны взялись за оружие. – Вы о чём говорите? Могла бы быть перестрелка? Как в фильмах?