– А в ночь убийства? – Вы имеете в виду, где он был? Дальнейший рассказ Ханкена звучал не менее обстоятельно. Во вторник за ланчем Апман выдержал очередную атаку своей давней подружки по поводу законного сожительства. Не желая подвергаться еще и вечером риску телефонного разговора с ней, он не пошел домой после работы, а поехал проветриться. Он добрался аж до манчестерского аэропорта, где снял номер в отеле и пригласил к себе местную массажистку для снятия напряжения. – Он даже помахал перед моим носом квитанциями, – сказал Ханкен. – Похоже, сохранил их, чтобы списать по статье деловых расходов. – Вы проверили его слова? – Обязательно проверю, – пообещал Ханкен. – Ну а как ваши успехи? Линли подумал, что настал момент надеть бархатные перчатки. До сих пор у Ханкена вроде бы не сложилось окончательного сценария этого преступления. И тем не менее то, что собирался предложить Линли, противоречило основной гипотезе местного инспектора. Поэтому он хотел изложить свою точку зрения таким образом, чтобы коллега сам признал логику его рассуждений. Для начала Линли сообщил, что не нашел пейджер. Но зато тщательно осмотрел место преступления, а главное, более полно представил обстоятельства смерти двух этих человек. И там у него возникло еще несколько версий случившегося вдобавок к той, над которой они работали. Есть ли у Ханкена желание выслушать их? Подавшись вперед, инспектор затушил окурок. К счастью, он не потянулся тут же за очередной сигаретой. Пристально глядя на Линли, он провел языком по зубам, потом сказал: – Выкладывайте, – и вновь откинулся на спинку стула, словно рассчитывая на длинный монолог. – По-моему, нам надо искать одного убийцу, – сказал Линли. – Не было никаких сообщников. И не было никаких телефонных звонков для вызова подкрепления, когда наш преступник… – Или преступница? Неужели вы отбросили и такую возможность? – Или преступница, – согласился Линли и, воспользовавшись случаем, сообщил Ханкену о встрече с Самантой Мак-Каллин в Колдер-мур. Его собеседник сказал: – На мой взгляд, это возвращает ее в круг подозреваемых. – Она никогда и не покидала его. – Ладно. Ну, дальше. – Так вот, по-моему, убийце не потребовалось подкрепления, когда он обнаружил две жертвы вместо одной. Ханкен сложил на животе руки. – Продолжайте. Линли положил на стол один из снимков Терри Коула. Обожженное лицо и отсутствие следов борьбы на теле, по мнению Линли, свидетельствовали о том, что Коула не держали в костре насильно, скорее, он упал туда сам. Степень ожога показывает, что контакт с огнем был достаточно длительным. На голове Коула нет никаких повреждений, заставляющих думать, что его оглушили чем-то вроде дубинки и бросили в костер. Судя по всему, он просто находился возле костра, когда его ранили или вывели из строя каким-то другим образом. – Убийца в одиночку следит за девушкой, – начал Линли. – А придя к месту ее стоянки, он… – Или она, – вставил Ханкен. – Да. Или она. Когда он или она приходит к той поляне, то обнаруживает, что Николь не одна. Значит, придется ликвидировать еще и Коула. Во-первых, потому что он способен встать на защиту девушки, а во-вторых, потому что он становится потенциальным свидетелем. Но убийца стоит перед дилеммой. Должен ли он – или она, да-да, я учитываю это, Питер, – сначала убить Коула, рискуя потерять Николь, которая может успеть за это время сбежать? Или он должен убить Николь, рискуя упустить Коула? На его стороне внезапность, но это единственное его преимущество помимо оружия. – Перебрав фотографии, Линли выбрал ту, где следы крови на траве были видны яснее всего. – Если подумать над всем этим и учесть распределение следов крови… Ханкен поднял руку, останавливая пояснения Линли. Он перевел взгляд к окну и задумчиво произнес: – Убийца выскакивает из укрытия с ножом и мгновенно ранит парня. Парень падает в костер, где и обгорает. Девушка пытается убежать. Убийца следует за ней. – Но его оружие осталось в парне. – Гм. Да. Я вижу, что происходит дальше. – Ханкен отвернулся от окна с мрачным видом, представляя себе описываемую сцену. – Улизнув из освещенного костром круга, девушка убегает в темный лес. – Убийца размышляет, то ли ему задержаться и, добив парня, забрать нож, то ли сразу бежать за ней. – Он бежит за девушкой. И ему удается настичь ее. Прикончив ее тремя ударами по голове, он возвращается, чтобы добить парня. – Но за это время Коул переползает от костра к одному из мегалитов. Именно там убийца и приканчивает его. Об этом свидетельствуют ручейки крови, Питер. Они сбегали по камню и скопились на земле у его основания. – Если вы правы, – сказал Ханкен, – то убийца, должно быть, сильно перепачкался в крови. В темном и пустынном лесу это не имело значения. Но потом ему нужно было чем-то прикрыть свою окровавленную одежду, если только он не разделся догола перед убийством, что маловероятно. – Он мог прихватить что-то с собой, – сказал Линли. – Или найти что-то подходящее на месте преступления. – Ханкен хлопнул ладонями по коленям и встал. – Давайте-ка заглянем к Мейденам со списком вещей их дочери. В сердцах впечатав кулак в собственную ладонь, Барбара нервно отошла от Уинстона Нкаты, звонившего Линли из паба «Принц Уэльский». Этот паб находился на другой стороне улицы, огибающей парк Баттерси, поблизости от дома, где снимал квартиру Терри Коул. Хотя Барбару так и подмывало выхватить трубку у Нкаты и более отчетливо, чем это делал Уинстон, выделить некоторые моменты в его рассказе, она понимала, что нужно держать язык за зубами. Нката как раз сообщал старшему офицеру о том, что ее так взволновало, и Барбаре приходилось молчать, чтобы Линли не узнал, что она увиливает от сидения за компьютером. «Я займусь архивом вечером, – поклялась она Нкате, когда поняла, что его отказ быстро нестись из Фулема в Баттерси вызван тем, что он озабочен ее нежеланием возвращаться к выполнению данного ей задания. – Уинстон, клянусь жизнью матери, я буду торчать у экрана, пока не ослепну. Договорились? Но позже. Немного позже. Сначала съездим в Баттерси». Нката доложил Линли о результатах посещения бывшего места работы Николь и нынешнего места ее жительства. После сообщения о почтовых открытках со скрытым смыслом, которые Николь присылала подруге, он подробно остановился на том, что спальню Николь в фулемской квартире явно подчистили, перед тем как пустить туда незваных гостей. – Вы можете представить, чтобы у такой птички не было ничего, что поведало бы нам о ее образе жизни? – спросил Нката. – Босс, я клянусь, эта красотка Вай, услышав, что у дверей полиция, специально так долго мурыжила нас на крыльце, потому что выгребала что-то из той спальни. Барбара поморщилась и затаила дыхание, когда прозвучали местоимения множественного числа. Линли ведь не дурак, и он тоже слышит эти местоимения на том конце провода. Бросив взгляд на Барбару, Нката переспросил: – Что? Нет. Это просто фигура речи, босс… Да. Поверьте, это чистая оговорка. – Он замолчал, очевидно слушая, как продвигается расследование в Дербишире. Посмеявшись над чем-то, он сказал: – «Получить удовольствие в целом»? Господи, да я скорее поверю, что наша земля плоская. – В задумчивости он долго вертел в руках металлическую оплетку телефонного провода, а потом ответил: – Уже в Баттерси. Барб сказала, что подружка Коула придет домой к вечеру, и я решил взглянуть на его берлогу. Домохозяйка не позволила Барб зайти к ним без разрешения Силлы и… Он умолк, слушая очередные указания Линли. Барбара пыталась понять по его виду, о чем говорит инспектор. Но лицо темнокожего парня выглядело совершенно непроницаемым. Она отрывисто прошептала: – Ну что там? Что? Нката отмахнулся от нее. – Да разбирается с теми фамилиями, что вы ей назвали, – сказал он. – По крайней мере, насколько мне известно. Вы же знаете Барб. – Вот уж спасибо, Уинстон, – прошипела она. Нката повернулся к ней спиной и продолжил разговор с Линли. – Барб сказала, что, по словам его соседки по квартире, все возможно. Этот ушлый парень умел разжиться деньгами – всегда имел при себе пачку наличных, хотя ему не удалось сбагрить ни одной своей прикольной композиции. Если бы вы видели его шедевры, то с легкостью поверили бы в это. С каждой минутой идея шантажа звучит все более убедительно. – Выслушав какие-то очередные указания, он заключил: – Да, мне как раз хотелось провести зондирование. Нужно поискать связь. Она должна быть. Обнаружив полное отсутствие личных вещей в фулемской спальне Николь Мейден, они поняли, что вышли на какой-то важный след. За исключением нескольких предметов одежды и нейтральных морских раковин на подоконнике, ничто в этой комнате не указывало на то, что в ней жил конкретный человек. Барбара даже готова была предположить, что квартира в Фулеме служила своеобразным прикрытием и дочь Мейдена вообще никогда не жила здесь, если бы они не нашли свидетельств того, чем занималась Вай Невин, пока они стояли на крыльце. Два ящика большого комода были совершенно пусты, свободный промежуток на перекладине просторного гардероба говорил о каких-то поспешно убранных вещах, а чистые от пыли места на крышке комода показывали, что там недавно что-то стояло. Барбара заметила все это, но не стала утомлять Вай Невин просьбой показать ее собственную спальню, чтобы поискать там отсутствующие предметы. Эта молодая особа уже достаточно ясно показала, что знает свои законные права, и не было никакого смысла тревожить ее раньше времени. Важно было то, что она быстренько припрятала что-то. И только дурак мог не заметить результата ее действий. Повесив трубку, Нката пересказал напарнице то, что сообщил Линли о ходе расследования в Дербишире. Барбара внимательно выслушала, ища связь между отдельными собранными фактами. Когда Нката умолк, она сказала: – Значит, этот Апман утверждает, что поимел ее всего один раз. Но он вполне подходит на роль мистера О-ля-ля с почтовых открыток и к тому же, как любой адвокат, врет не краснея. – А возможно, он соврал насчет того, как сам относился к ней, – сказал Нката. – Вполне вероятно, что он надеялся на серьезные отношения. А она воспринимала его как легкий летний роман. – И, обнаружив это, он решил прикончить ее? Интересно, где он провел вечер вторника? – Делал массаж в отеле аэропорта Манчестера. По его словам, снимал напряжение. Барбара выразительно хмыкнула. Она закинула ремень сумки на плечо и кивнула в сторону выхода из паба. Они вышли на Паркгейт-роуд. Не прошло и пяти минут, как Барбара привела Нкату к дому, где снимал квартиру Терри Коул. На сей раз, когда она нажала на звонок рядом с табличкой «Коул/Томпсон», электронный замок тут же щелкнул и дверь открылась. Силла Томпсон встретила их на верхней площадке лестницы. Судя по ее наряду – мини-юбка, отливающая серебристым блеском, и дополняющие ее бюстье и берет, – можно было предположить, что она собирается на прослушивание для участия в феминистской версии «Волшебника страны Оз». Она сразу сказала: – У меня не слишком много времени. Барбара ответила: – Не волнуйтесь. Нам много и не понадобится. Она представила Нкату, и они поднялись в квартиру, расположенную на втором этаже, где после ремонта образовалось две спальни, гостиная, кухня и туалетная комната размером с чулан. Не желая еще раз столкнуться с ситуацией, устроенной Вай Невин, Барбара сразу сказала: – Нам хотелось бы провести тщательный обыск, если вы не возражаете. Если Терри был замешан в каком-то сомнительном деле, он мог оставить свидетельства этого где угодно. Мог даже специально спрятать их. Силла заявила, что ей нечего скрывать, но она не желает, чтобы кто-то копался в ее нижнем белье. Поэтому она сама покажет им каждый предмет из того, что принадлежит лично ей. Зато в комнате Терри они могут делать все, что им угодно. Оговорив пределы поисков, они начали с кухонного буфета, не открывшего им ничего, кроме больших запасов макарон с сыром быстрого приготовления, к которым обитатели квартиры питали очевидное пристрастие. В сушилке лежало несколько тарелок – судя по всему, они пребывали там уже несколько недель, – а сверху валялись какие-то счета, которые Нката мельком просмотрел и передал Барбаре. Телефонный счет был солидным, но не вопиющим. Потребление электричества находилось в пределах нормы. Все счета были оплачены вовремя. Холодильник также не представлял ничего интересного. Увядший пучок салата и пластиковый пакет с подгнившей брюссельской капустой намекали, что жильцы квартиры недобросовестно относятся к поглощению купленных овощей. Но на полках не встретилось ничего более зловещего, чем початая консервная банка горохового супа, поедаемого, видимо, даже без подогрева. Барбара почувствовала приступ голода и подумала, что ее собственные кулинарные вкусы более чем сомнительны. – В основном мы питаемся вне дома, – сказала Силла, стоя в дверях. – Похоже на то, – согласилась Барбара. Перейдя в гостиную, они с Нкатой помолчали, присматриваясь к необычной обстановке. Эта комната, очевидно, служила выставочным залом. Тут стояло несколько композиций избранной Терри сельскохозяйственной тематики, но более затейливых в сравнении с теми, что Барбара видела утром в студии железнодорожного склада. Другие экспонаты – живописные – явно были отражением творческих исканий Силлы. Нката, не знавший раньше о тяготении этой художницы к теме своеобразного изображения рта, тихо присвистнул, увидев дюжину или даже больше ротовых полостей, зияющих на холстах в гостиной. Выписанные в мельчайших анатомических подробностях монументальные рты орали, смеялись, рыдали, говорили, ели, кровоточили, плевались и извергали блевотину. Силла использовала в своих картинах и фантастические возможности этих отверстий: в нескольких разверстых ртах расположились в полный рост наиболее известные члены королевской фамилии.