– Так вы думаете… значит… это сделал… тот человек… которого я встретила в лесу? – Я только что говорил. Я не знаю. Но думаю, что он должен объяснить свои передвижения. И если полиция задержит его, и его слова совпадут с вашими, а старший констебль уже будет знать правду, то это может привести к тому, что вам и вовсе не придется давать показания. В любом случае мне бы хотелось поговорить с майором, вы позволите? – Хорошо, – ответила Диана. – Я знаю, что бы вы ни сделали, это будет мудро. Не знаю, как отблагодарить вас за доброту, и не могу передать, насколько вы успокоили меня. Девушка собралась уходить, но викарий сказал ей: – Мне нужен адрес вашего брата. И гаража, в котором он работает, если вы его знаете. – О, да. Теперь они стояли возле стола. Вестерхэм дал Диане ручку, и она склонилась над столом, чтобы написать адрес, а викарий наблюдал, как она пишет, через ее плечо. Закончив, девушка обернулась, и они встретились взглядом. В выражении глаз викария было что-то такое, отчего щеки Дианы порозовели. – Вы ужасно добры, – пробормотала она. Он мягко опустил руку ей на плечо. – Вы не видите, насколько мне приятно помогать вам? Приятнее, чем кому-либо еще. Знаете почему? – Нет, – ответила она, хотя сияние в ее глазах опровергло ее слова. – Я все собирался сказать вам и не могу больше ждать. Дело в том, что я люблю вас. Я полюбил вас с первого взгляда – и я задаюсь вопросом… ох, я задаюсь вопросом… – Каким? – Можете ли вы полюбить меня? Она вновь подняла глаза, и викарий увидел ответ в ее улыбке еще до того, как она успела произнести: – Вам больше не нужно задаваться вопросом. – Дорогая, так вы осчастливите меня? Станете моей женой? – Да, – шепнула она, и их уста скрепили это обещание печатью поцелуя. *** Немного позже Диана вернулась в свою машину осчастливленной. Озорной огонек сверкал в ее глазах, когда она сказала Харри Вестерхэму: – Приходите и поговорите с папой – только не говорите ему, что я приходила сюда, и вы сделали мне предложение в своем кабинете. Так я буду выглядеть ужасно дерзкой. Но я рада, что пришла к вам! Глава XIII Дело о копплсуикском убийстве дошло до стадии, когда газеты, за неимением какой-либо информации, начинают намекать на «грядущие поразительные повороты расследования», но не имеют ни малейшего представления о том, куда же движется следствие, ведь полиция крайне неохотно делится с ними своими секретами. Майор Чаллоу совещался со своими начальниками. Те понимали, что столкнулись с определенными трудностями. Теперь они не были уверены, что могут отправить Мануэля Гарсиа под суд, но в то же время они никак не желали выпускать его на свободу. Так что им была необходима отсрочка, и она была получена обычным рутинным способом. Когда Гарсиа второй раз предстал перед магистратом, полиция не стала вызывать свидетелей, а попросила оставить подследственного под стражей для проведения дополнительного расследования. Вестерхэм ждал, что его вызовут для дачи показаний, но этого не произошло. Дворецкий из «Радостного сада» также ожидал вызова, ведь его свидетельство было важным. Он был последним человеком, который видел Нейланда и Гарсиа, причем они были вместе. Он даже спросил у полиции, вызовут ли его. Он сказал, что мисс Нейланд выделила ему недельный отпуск, и он, конечно, не хотел оказаться вдалеке, когда начнутся слушания. Но ему лишь ответили, что пока что он не требуется. Тем временем Вестерхэм побеседовал со старшим констеблем, пересказав ему слова Дианы. Майор посочувствовал ей и даже возмутился положением, в которое ее поставил шантажист. – Если ей придется давать показания, – сказал он Вестерхэму, – можете передать ей, что это вовсе не означает, что история с подделкой чека станет достоянием общественности. Я бы даже зашел так далеко, что обсудил бы этот вопрос с адвокатом ответчика, ведь я уверен: на перекрестном допросе ни один уважающий себя барристер не захочет вывалять в грязи такого человека, как Харви Гарфорт. Падре, я рад, что вы обо всем рассказали мне. Это лишь утверждает меня во мнении, что мы уже достаточно знаем о том парне. – Кто он? – прямо спросил Вестерхэм. – Вы не должны спрашивать меня об этом, – ответил майор. – Я не могу говорить. Но Вестерхэм выяснил имя в тот же самый день. После разговора с майором Чаллоу он сел на поезд в Лондон и разыскал там Харви Гарфорта. Как он и ожидал, молодой человек не ударил в грязь лицом и тут же пообещал чистосердечно сознаться перед отцом. Затем он рассказал Вестерхэму все, что он знал о шантажисте. – Его зовут О'Каллиган. Я знаю его, лишь поскольку плыл с ним на одном судне, и думаю, что он был как-то связан с южноамериканской политикой: насколько я слышал, он был секретарем президента какой-то мелкой республики. Он мягко стелет, но он – отъявленный негодяй. Я бы еще мог простить то, что он набросился на меня (полагаю, я заслужил этого), но если только я снова встречу этого типа, то он узнает, что не стоило ему третировать мою сестру. Вестерхэм не дал Харви понять, что ему известно о подделке отцовской подписи на чеке – он лишь ссылался на некий «компрометирующий документ». Викарий полагал, что этого достаточно. Тем временем майор Чаллоу посетил министерство внутренних дел и собрал все сведения об О'Каллигане, которые были в этом ведомстве. Они отправили его в министерство иностранных дел, и там он получил более подробную информацию. Дон Гонсалес все еще занимал шаткий пост президента Сан-Мигеля. По словам человека из министерства, он был не лучше и не хуже прочих латиноамериканских политиков – возможно, он был жестче некоторых из них, так как под его руководством Сан-Мигель успокоился, хотя и оставалась вероятность того, что оппозиция совершит coup d'etat,[9] и поставит Дона Гонсалеса к стене в роли мишени. Не то, чтобы мы хотели этого прямо сейчас, – некая английская фирма получила концессию на строительство железной дороги в Сан-Мигеле, а этот Гонсалес выглядит человеком, способным сохранять порядок, чтобы дела шли как следует. Чиновник сообщил майору, что О'Каллиган был простым авантюристом и охотился за деньгами, совсем не заботясь о том, какие средства приходится применять ради их получения. Он был секретарем Дона Гонсалеса как до, так и после того, как оный стал президентом, а затем попытался продать важную информацию представителям предыдущего правительства – они замышляли свержение Гонсалеса. – Он чудом избежал смерти, – добавил чиновник – Один из полицейских бросился на него с кинжалом (в тех краях так заведено), но он вовремя увернулся и пошел в наступление. Он не проживет и нескольких часов, если снова появится в Сан-Мигеле, и он знает это. Потому, узнав о том, что он направляется в Англию, мы и передали сведения о нем в министерство внутренних дел. Как видите, мы были правы. Смею сказать, что если удастся выяснить, кем является Мануэль Гарсиа, то вы обнаружите между ними связь. Ну, а теперь он в Париже. Полагаю, он вам нужен? – Да. – Конечно, вопрос в ордере на экстрадицию. – Да. Эвоно как! Теперь скажите вот что. Скотленд-Ярд упоминает о том, что с О'Каллиганом связан англичанин по фамилии Бич. Что вы знаете о его деяниях за рубежом? Чиновник заглянул в бумаги. – Не очень много. По-видимому, он был второсортным злодеем. Делал какую-то грязную работу для О'Каллигана. Кажется, он совсем исчез. Скорее всего дело в том, что он на ножах с О'Каллиганом – мы знаем, что незадолго до того, как исчезнуть, они поссорились. – А человек по имени Игнасио Валдиз? Что есть на него? – Ничего. Мы никогда не слышали о нем. Но я знаю, кого вы имеете в виду. Конечно, я читал о вашем деле в газетах и видел ваше объявление. – Да, мы разместили его как в наших, так и в испанских газетах, – ответил майор, собираясь уходить. – Хотя затея эта безнадежная. Гарсиа думает, что он в Испании, но это всего лишь вероятность. Эвоно как! Спасибо вам большое. Мануэль Гарсиа, содержавшийся под замком в Сидбери, конечно же претерпевал то же, что и обычные заключенные, которых обвиняют в серьезном преступлении. Но согласно английским законам формально он считался невиновным – до тех пор, пока его преступление не будет рассмотрено в суде. Сам старший констебль объяснил ему, что он может связаться с друзьями, а также нанять адвоката для защиты в суде. Тот ответил, что друзей в Англии у него нет, но пожелал написать родственникам в Южной Америке. Конечно, ему позволили сделать это, но письма прошли цензуру. Также заключенный сказал, что хотел бы воспользоваться деньгами, которые он хранил на депозите в лондонском банке. Ни одного адвоката он не знал, но, естественно, хотел бы проконсультироваться у кого-то из них. Закончилось все тем, что адвокат Кестон из Сидбери неоднократно посетил его камеру. Эрнест Кестон был проницательным мужчиной лет около сорока пяти, и его практика включала в себя близкое знакомство с уголовным правом. Правда, он никогда не участвовал в делах об особо тяжких преступлениях, но все, кто хорошо его знал, соглашались, что он вполне способен взять такое дело. В районе он был известен как «Молчащий Кестон» – отличное прозвище для человека с его призванием. Эпитет «молчащий» относился к той стороне его профессии, где молчание – золото, и к его привычке выслушивать клиентов, не перебивая их до тех пор, пока они не изложат дело со своей точки зрения. В суде же у Кестона появлялся язык – временами острый и саркастичный. То, что Гарсиа рассказал ему, оставалось неизвестным. Даже самым близким друзьям адвокат ни словом, ни жестом не показывал, что он думает о деле, за которое взялся. Затем события обернулись удивительным образом. Впоследствии майор Чаллоу поразмыслил и признался себе, что ему не стоило так удивляться, когда во время обеда служанка принесла ему визитку с сообщением, что ее обладатель хочет увидеться с майором по важному делу. Она провела визитера в библиотеку, сказав ему, что сейчас хозяин занят, но если тот его подождет, то хозяин вскоре придет. Майор не заставил гостя ждать. Нацепив монокль, он прочитал имя на карточке и тотчас же выскочил из комнаты. Через пару минут он вернулся, причем со странным вопросом, обращенным главным образом к семье: – Вы знаете кого-нибудь в Сидбери, кто говорит по-испански? – Дорогой, может, ты сначала закончишь обед? – спросила жена. – Нет, не могу – эвоно что произошло! Так кто-нибудь из вас знает такого человека? – Да, – ответила старшая дочь. – Кассир из «Нэшнл банка» – он жил в Испании. – Точно? – Точно. Прошлой зимой он проводил вечерние курсы по испанскому в образовательном центре. Я знаю это, поскольку Филлис Мэдер изучала там испанский. Уже через минуту майор Чаллоу говорил по телефону. Он позвонил управляющему банком и попросил его одолжить ему кассира, объяснив это тем, что он хочет получить перевод заявления, которое желает сделать испанский джентльмен. И не будет ли управляющий любезен попридержать свой язык и дать указание кассиру поступить так же? Затем майор вернулся в библиотеку, все еще сжимая в руке полученную от служанки визитку. На этой визитке было напечатано имя, которое и вызвало весь этот переполох: Сеньор Игнасио Валдиз В библиотеке сидел щеголеватый иностранец, хорошо одетый и ухоженный, смуглый, с черными усиками и маленькой остроконечной бородкой. Когда вошел майор, иностранец сказал на ломанном английском: – Видите ли, сначала я ничего не знать о том, что сеньор Нейланд… как вы это говорите? – Был убит, – пояснил майор. – Si, señor. Muy gracias.[10] Но я увидеть… во время путешествия в Испанию… мой имя… я вам нужен, так?