– Пучок? – Не, есть какое-то другое слово, посексуальнее. Но женщинам нравится эта фигня. – Они называют это мужской пучок. Он оглядел меня изучающим взглядом. – Господи, Мэтт. Ты свободный человек. Почему ты не скачешь по саванне? Тошно смотреть, как ты тут киснешь. Я думал, ты давно пережил историю с Элизабет. Я закрыл дверь в комнату отдыха. – Ну да. Я давно пережил историю с Элизабет. Я вообще с трудом вспоминаю, что любил ее. Я любил свои фантазии – как мы путешествовали вместе, фотографировали, вот это все. Но даже тогда чего-то всегда не хватало. Может быть, я слишком много работал. В смысле, мы только об этом и говорили, нас только это и объединяло. Ну, и где я теперь? – А что с девушкой из метро? – А что с ней? – Я-то откуда знаю? Мне казалось, это ты собирался ее найти. – Ну да. Наверно. Но проще сказать, чем сделать. – Тебе надо расширять кругозор. Пойди поищи в социальных сетях. Найду ли я там Грейс? Я разрывался между желанием сделать все, чтобы отыскать ее, и чувством, что это совершенно бесполезно. Она будет с кем-то. Будет за кем-то замужем. За кем-то, кто лучше меня. Мне хотелось уйти от всего, что напоминало – у меня нет ничего. – Если ты так переживаешь, то почему не подпишешь мое заявление? – спросил я. Скотт нахмурился. Я обратил внимание на глубокую морщину между его бровями, и подумал, что мы же с ним ровесники… а он заметно стареет. – Я имел в виду саванны не в буквальном смысле. Попытка сбежать не решит твоих проблем. – Теперь ты типа мой психотерапевт? – Нет, я твой друг. Ты помнишь, как сам просил эту работу в офисе? Я направился к двери. – Подумай об этом, а? Пожалуйста, Скотт. Прежде чем я вышел из комнаты, он ответил: – Ты не за тем гонишься. Это не даст тебе счастья. Он был прав, и я мог признать это про себя, но не вслух. Я думал, что, если бы смог снова выиграть приз, получить признание своей работы, это могло бы как-то заполнить черную дыру, пожирающую меня изнутри. Но глубоко внутри я знал, что правильный ответ состоит не в этом. После работы я сел на лавочку на автобусной остановке прямо возле здания Нэшнл Джиогрэфик. Наблюдая, как толпы людей торопятся по домам, снуют туда-сюда по переполненным тротуарам центра города, я размышлял, можно ли судить о степени одиночества человека по тому, как он или она спешит куда-то. Никто, у кого есть хоть кто-то, ожидающий его дома, не будет сидеть на лавочке после десятичасового рабочего дня и наблюдать за людьми. В моей сумке еще со школьных времен всегда лежала фотокамера «Пентакс», но я не пользовался ею много лет. Я вынул ее из чехла и начал фотографировать людей: как они входят и выходят из метро, как ждут автобуса, как ловят такси. Я надеялся, что вдруг увижу ее сквозь линзу объектива, как много лет назад. Она была полна жизни; она могла наполнить цветом черно-белое фото лишь за счет своего магнетизма. Я часто думал о Грейс все эти годы. Что-то совсем простое, вроде запаха, или сладких оладушек ночью, или звука виолончели на Центральном вокзале, или парка на Вашингтон-сквер в теплый день, могло немедленно перенести меня в тот год, когда мы учились в колледже. В тот год, когда я влюбился в нее. Мне было все труднее разглядеть в Нью-Йорке его прежнюю красоту. Справедливости ради многое из былой грязи и беспорядка теперь исчезло, по крайней мере в Ист-Виллидж. Тут стало чище и зеленее, но почти физически заметная энергия города, которую я ощущал в те годы, исчезла тоже. По крайней мере, для меня. Время идет, жизнь продолжается, места меняются, и люди тоже. А я все не могу перестать думать о Грейс после нашей встречи в метро. Пятнадцать лет – слишком долгий срок, чтобы так цепляться за несколько душещипательных моментов времен учебы в колледже. 3. Пять недель после встречи МЭТТ – Мэтт, я с тобой разговариваю. Я поднял глаза на Элизабет, нависавшую над перегородкой моей кабинки. – Угу. – Я спрашиваю: хочешь пойти с нами обедать и заодно обсудить новые слайды? – С кем – с вами? – Скотт, Брэд и я. – Нет. – Мэтт, – начала она. – Ты должен там быть. – Элизабет, я занят. – Я разгадывал кроссворд, напечатанный на коричневом пакете, в котором купил сэндвич с индейкой себе на обед. – И, кроме того, я уже ем, не видишь? – Есть полагается в комнате отдыха. Твой лук воняет на весь зал. – Это потому, что ты беременна, – пробубнил я в ответ, откусывая сэндвич. Она фыркнула, развернулась и ушла по коридору, бормоча что-то себе под нос. Минутой позже в мою кабинку заглянул Скотт. – Приятель, нам надо пройтись по этим слайдам. – Слушай, могу я поесть спокойно? И, раз уж ты здесь, ты рассмотрел мое заявление? Он ухмыльнулся: – Ты нашел свою девушку из метро? – Я старался. Целый месяц таскался в Бруклин каждый день. Бесполезно. Это была правда. Я искал Грейс. После работы я отправлялся по всем нашим бывшим местам в Ист-Виллидж; я даже заходил в общежитие Нью-Йоркского университета, где мы когда-то жили. Ничего. – Хмм, – Скотт почесал подбородок. – Со всеми этими технологическими примочками ты просто обязан ее найти. А ты не проверял? Она не писала объявление в «Упущенные встречи»? Я отложил свой сэндвич. – Что такое «Объявление в “Упущенные встречи”»? Он зашел ко мне в кабинку. – Пусти, дай я сяду. Я поднялся с кресла. Скотт сел, открыл на моем компьютере Крейгслист, популярный сайт разнообразных объявлений, и нашел в нем раздел «Упущенные встречи». – Это когда ты увидел кого-то где-то и хочешь познакомиться, но не знаешь, как его снова найти. И тогда ты пишешь тут объявление и надеешься, что тот, другой, его прочитает. – А почему просто не попросить телефон при встрече? – Ой, ну это такая современная штука для суперчувствительной молодежи. Ну, как если тебе не хватает смелости подойти при встрече, но есть надежда, что ты тоже понравился, и ты тогда можешь написать тут. И если другой тоже хочет, он увидит твое письмо и ответит тебе. Никому не страшно и не обидно. Ты пишешь, где все это было и что на тебе было надето, и всякое такое, чтобы другой мог тебя опознать. Я уставился на экран, думая, что это какой-то идиотизм. – Да, но я-то на самом деле знаком с Грейс. Я бы поздоровался, если бы у меня была бы хоть секунда до того, как поезд ушел. Он крутанулся ко мне вместе с креслом. – Смотри, ты никогда не найдешь ее в метро. Все шансы против тебя. А может, она все-таки написала сюда? – Я посмотрю, конечно. Но я уверен, если бы она захотела меня найти, то сделала бы это. Мое имя не изменялось, и я работаю все там же. – Ну, тут не угадаешь. Ты почитай, мало ли.