Макензи последовала его указаниям. Она сделала не больше четырёх шагов, чтобы дойти до конца комнаты. Там она увидела кусок старых сарайных ворот, служащих дверью в комнату справа. Она подошла к ней и открыла. Мужчина следовал за ней. Она специально делала всё медленно, надеясь отвлечь его, чтобы развернуться и ударить открывающейся дверью; но дуло пистолета по-прежнему упиралось ей в спину, и в такой ситуации она не решилась рисковать. Когда дверь открылась, внутри Макензи всё похолодело. В комнате она увидела второй топор, кувалду и старую ручную молотилку для зерна, приставленную к стене. Пол был по большей части земляной, лишь кое-где лежали листы фанеры и старые доски. У дальней стены стояла старая скамья. На ней она увидела несколько пустых стеклянных банок, два больших камня и что-то похожее на человеческую нижнюю челюсть. Повсюду были капли запёкшейся крови. Комната освещалась только солнечным светом, пробивающимся через входную дверь хижины. Благодаря свету Макензи заметила, что листы фанеры на полу были связаны верёвками: одним концом верёвки крепились к каждому листу фанеры, а вторым – к одному из двух невысоких столбов, стоящих по углам комнаты. Листы были примерно три метра в длину. Судя по всему, под ними что-то находилось, возможно, импровизированный погреб. Оглядываясь, Макензи почувствовала, как мужчина перестал давить ей пистолетом в спину. Не успела она обрадоваться, как снова почувствовала дуло пистолета, на этот раз у затылка. Удар был сильный и неожиданный. Когда колени подкосились, а перед глазами замелькали белые мушки, Макензи поняла, что мужчина ударил ей Глоком в затылок. Она упала на землю, быстро моргая, чтобы избавиться от белой пелены перед глазами. В ту же секунду она решила притвориться, что потеряла сознание. Ей не было нужны особо притворяться, но она попыталась не терять связи с реальностью, пусть даже это было нелегко. Мужчина опустился на колени рядом с ней, чтобы проверить, дышит ли она. Макензи почувствовала, как он коснулся рукой груди и подставил палец под нос. Он толкнул её носком обуви, но она умышленно никак не отреагировала. Макензи надеялась, что он положит пистолет где-нибудь рядом с ней. Она, как могла, концентрировалась на этой мысли, чтобы не терять сознания. Мужчина взял пистолет и пошёл к скамейке у стены. Она видела, как он положил пистолет на скамью и начал развязывать верёвки, держащие листы фанеры. Как только он начал это делать, откуда-то изнутри хижины послышались крики. Макензи не сразу поняла, что звук шёл из-под фанеры. Когда мужчина убрал листы, звуки стали громче. Мужчина присел у дырки в полу и три раза сильно ударил, а потом крики прекратились. Теперь это был просто стон, слова невозможно было разобрать из-за рыданий и сдавленных вдохов. «Эта женщина всё испортила, – сказал мужчина, говоря в яму в полу. – Ты умрёшь, а потом умрёт она». Макензи услышала стон, когда мужчина потянулся внутрь ямы. Он схватил кого-то под мышки и начал тянут вверх. После удара в затылок Макензи видела всё довольно расплывчато, но, тем не менее, она была уверена, что перед ней был Брайан Вёрнер. Правда, сейчас он был весь перепачкан кровью и испуган, поэтому не совсем походил на того мужчину, чью фотографию Макензи показали его сестра и мать. После схватки с ним Макензи понимала, насколько этот мужчина был силён, и знала, что ему не составит особого труда вытащить Брайана Вёрнера из ямы в полу. Если она хотела действовать, то время пришло. Она вскочила на ноги так быстро, как только могла, и накинулась на убийцу. Стоило ей оказалась на ногах, как она сразу поняла, как сильно у неё кружится голова, а как плохо её слушается тело. Макензи бросилась на мужчину, и вся комната закружилась перед глазами. Всё же она сумела сфокусироваться на цели; она с силой ударила убийцу плечом в грудь. Макензи упала на земляной пол, Брайан Вёрнер оказался зажатым между ней и убийцей. Она услышала, как задрожали и зазвенели банки на скамье, находящейся за ней. Что-то упало на пол, и она услышала звук разбивающегося стекла. Макензи постаралась откатиться в сторону подальше от двух пар сплетённых рук. При этом она вдруг почувствовала резкую обжигающую боль в колене. Она не знала, что вызвало эту боль, да и времени разбираться у неё не было. Макензи поднялась на ноги; голова продолжала кружиться после удара пистолетом. Она завела правую ногу назад, метясь в голову убийце, но не рассчитала и упала. Нога едва коснулась цели, и приём не принёс ничего, кроме падения. Падая, всей нижней половиной тела она угодила в яму в полу. Она даже не совсем поняла, что это, когда увидела собственное колено – оно было красным от крови. Очевидно, когда упала одна из стеклянных банок, а Макензи откатилась в сторону, она угодила коленом прямо в осколки. Убийца снова направился в её сторону, перелезая через Брайана, чтобы добраться до Макензи. Брайан, видимо, наконец понял, что происходит, и попытался его остановить. Эта попытка стала причиной жёсткого удара правой рукой в висок. Макензи с трудом пыталась выбраться из ямы, но правое колено было охвачено жуткой болью, и всё плыло перед глазами. Ей казалось, что она может в любую секунду потерять сознание, и её начало мутить. Сотрясение мозга. Если это худшее, что произойдёт со мной сегодня, то, можно сказать, мне крупно повезло. Она, ковыляя, направилась к скамье, на которой лежал Глок. Убийца настиг её за секунду до того, как её пальцы коснулись корпуса пистолета. Он попытался ударить её коленом по рёбрам, но она блокировала удар. Тогда убийца повалил её на пол, вдавливая в землю. Макензи отбивалась, как могла, но всё было, как в тумане – комната, лицо убийцы, всё. Она дотянулась рукой до скамьи, но пистолета там не было. Однако она смогла нащупать одну из стеклянных банок, которая упала на пол, но не разбилась. Она схватила её и размахнулась, ударив резко и быстро. Когда банка коснулась головы убийцы, стекло разлетелось в разные стороны. Брызнула кровь, капая из глубокой раны на брови. Мужчина на секунду растерялся, и этого времени было достаточно, чтобы Макензи скинула его с себя. Он с грохотом повалился на пол и сразу начал искать руками пистолет. Макензи набросилась на него сверху, но он всё же успел его схватить. Они начали бороться. Макензи ударила локтем ему в горло, а он ответил ударом колена ей в живот. Они боролись, пыхтя и извиваясь до тех пор, пока убийца не нанёс удар в покалеченное колено. Осколок стекла, застрявший в ране, ещё глубже вонзился в плоть. Макензи вскрикнула и выпустила пистолет из рук. Её крик заполнил комнату и, казалось, заставил всю лачугу содрогнуться. За криком последовал ещё один звук – звук выстрела, после которого крик прекратился. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ Вскрикнув от боли, Макензи услышала выстрел. В неё брызнула кровь. Она закрыла рот и упала на землю, уверенная, что её подстрелили, уверенная, что в любую секунду боль от выстрела даст о себе знать. Но вместо этого на неё сверху упал убийца. Пока он падал, она мельком увидела его лицо и, что ещё важнее, небольшую аккуратную красную точку во лбу. Задыхаясь от злобы и бессилия, она скинула мужчину на пол. Она отползла назад и посмотрела в сторону невысокой двери. Опираясь о косяк, там стоял Брайерс с пистолетом в руках. Он с ужасом оглядывал комнату. Макензи подползла к Брайану Вёрнеру. Он лежал на земляном полу, а его левая рука свисала в яму. Он был в сознании и испуганно оглядывался. «Брайан Вёрнер?» – спросила его Макензи. Он утвердительно кивнул и потом начал плакать. Он делал глубокие вдохи и выдыхал воздух приступами почти истерического плача. А потом он невероятно быстро набросился на убийцу. Он начал бить его руками по лицу и царапать ногтями. Он кричал, и его крик походил на яростный рёв, когда он бил его снова и снова. Брайерс вошёл в комнату и оттащил его от тела. Брайан снова начал плакать, но на этот раз не двигался с места, полусидя на полу. Брайерс засеменил в сторону Макензи и схватил её за плечи. «Ты цела?» – спросил он. «Думаю, у меня сотрясение, – ответила она. – И сильно болит правое колено». «Почему ты не вернулась за мной?» – спросил Брайерс. Макензи ничего не ответила. Она не могла отвести взгляда от ямы в полу. Она была примерно метр глубиной. Она думала о том, сколько людей в ней побывало. Оставалось лишь надеяться, что это были только те, чьи тела они нашли. Хотелось верить, что больше в парке «Литтл Хилл» не было разбросано ничьих трупов. Макензи постаралась подняться на ноги и с радостью для себя сумела это сделать. Правое колено не выпрямлялось, но она была уверена, что травма была не серьёзной. Максимум, ей наложат пару швов. «Я вижу, ты довольно быстро отдохнул, – заметила она. – Чему я очень рада». «Я не мог позволить тебе веселиться в одиночку», – отшутился Брайерс. Вместе они помогли Брайану прийти в себя и вывели его из хижины. Он был раздет до белья, и его одежды нигде не было видно. После нескольких попыток поймать сеть так глубоко в лесу Брайерс наконец дозвонился до Клементса и Смита и сообщил им о том, что случилось. Макензи сидела и слушала его разговор по телефону, оперевшись о ствол болотного дуба. Сжав зубы от боли, она вытаскивала из колена осколки стекла и бросала их на землю. Боль была жуткой, и в ушах всё так же стоял звон. Она понимала, что ей очень повезло выжить. Рядом сидел Брайан Вёрнер и не сводил глаз с леса. Его лицо ничего не выражало, и Макензи понимала, что ему придётся какое-то время посещать психотерапевта. Несколько раз она пыталась с ним заговорить, но каждая попытка ей ответить заканчивалась слезами. Брайерс подошёл к ним, закончив говорить по телефону. Он казался измученным и присел рядом. После приступа оглушающего кашля, он посмотрел на Макензи и нахмурился, словно извиняясь за то, что ей пришлось это услышать. «Расскажи мне, что ты думаешь, тут происходило», – сказал Брайерс. Макензи понимала, что он пытался отвлечь её от боли в колене и непроходящего головокружения. Она была ему за это безумно благодарна. «Думаю, убийца промыл мозги Уиллу Альбрехту после того, как похитил его много лет назад, – ответила она. – Возможно, между ними образовалась связь, как между родителем и сыном, если учитывать, что Уилл посещал школу, конечно, если его аттестат не фальшивка. Думаю, что убийца искренне о нём заботился или, по крайней мере, делал вид, что так и было. В конце концов, он убедил Уилла в том, что то, что он делал, имело особую важность. Мы никогда не узнаем, что именно им руководило… Хотя он говорил что-то о том, что земля воздаст ему за труды. Может, он думал, что этими смертями делает землю сильнее». «Да, – сказал Брайан Вёрнер. Его голос прозвучал так неожиданно, что немного напугал Макензи. – Я слышал, как он с кем-то говорил об этом. Он возвращал плоть в землю, пока та была живой. Он кормил землю… или что-то в этом роде». «Получается, он похитил вас не в одиночку?» – спросила Макензи. «Нет. Там был кто-то ещё». «Вы сможете узнать этого человека, если я покажу вам фотографию?» Брайан кивнул и снова уставился на лес. Видимо, больше он говорить не собирался. Все трое сидели в тишине, ожидая прибытия Клементса и Смита. Макензи опустила руку и подняла с земли жёлудь. Она повертела его в руке, сжала в ладони, а потом с отвращением бросила в лес. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Колено Макензи ныло и чесалось, когда она сидела перед столом МакГрата. На колено наложили восемь швов и щедро обмотали бинтом. Она смотрела, как МакГрат машинально листает страницы. Последние пять минут он читал её отчёт и документацию, присланную Клементсом и Смитом, время от времени задавая короткие вопросы. Наконец он отложил отчёт в сторону и посмотрел на Макензи. Она не могла понять, что значит выражение его лица и, как всегда, не знала, что от него ожидать. «Я не знаю, что с тобой делать, Уайт, – сказал он. – По всеобщему признанию, это было успешное расследование. Если не брать в расчёт твои ковбойские выходки под конец, ты всегда выполняла мои приказы. Ты завершила расследование, не допустив нового убийства. Более того, ты спасла потенциальную жертву и помогла остановить убийцу. Помимо этого, офицеры, с которыми ты работала в Страсберге, очень лестно о тебе отзываются. Правда, этот Клементс говорит, что ты действуешь жёстко и бескомпромиссно». «Со всем уважением, сэр, но я принимаю это за похвалу». «Так и есть. Я знаю тебя. У тебя привычка всё делать в одиночку. Не следовало тебе идти туда без Брайерса». «Я об этом сожалею, сэр, но, зная, как всё закончилось, я думаю, это было правильное решение». Последовала продолжительная тишина.