«Я сейчас ему позвоню, – сказал Эндрюс, доставая телефон, – но должен вас предупредить – он слегка чудоковат». «После того, что мы видели за последние несколько дней, чудики – это как раз те, кто мне нужен», – сказала Макензи. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Егерь, который изучал ботанику и сельское хозяйство, был пожилым мужчиной примерно шестидесяти лет. У него были густые усы и очки, линзы которых были похожи на донышки стеклянных бутылок. Его звали Берри Дамор, и он казался неуместно довольным, когда его вызвали на работу в шесть часов утра. Когда Макензи и Брайерс вошли в его кабинет, он уже сидел за компьютером. В руках Макензи держала пакетик с желудями, что принёс ей Эндрюс, и теми, что были изъяты из карманов Уилла Альбрехта. «А, агенты Уайт и Брайерс, как я понимаю?» – сказал Дамор, когда они вошли. «Да, – сказала Макензи. – Спасибо, что согласились встретиться с нами в столь ранний час. Не хочу показаться неблагодарной, но у нас очень мало времени. Если вы сможете нам помочь, то у нас появится возможность продвинуться в расследовании нашего дела». «Конечно», – сказал Дамор. Он быстро очистил стол: убрал ноутбук, несколько книг, ручки и разбросанные по столу документы. Когда он закончил, на столе не было ничего, кроме небольшой лампы. «Это те самые жёлуди?» – спросил Дамор. «Да», – передавая их, ответила Макензи. Дамор заглянул в пакет, по-мальчишески широко улыбнулся и высыпал двадцать один жёлудь на стол. После этого он быстро разложил их по кучкам и рядам. При этом он поднял глаза на Макензи и спросил: «Что мне искать?» «Я заметила, что в пакете с уликами был один жёлудь, который отличался от всех остальных, – сказала Макензи. – У него была другая форма, и сам он был немного другого цвета. Я подумала, что вы могли бы сопоставить жёлуди с районами леса, где были найдены тела. Ещё я бы хотела знать, есть ли среди желудей те, что кажутся вам отличными от остальных». «Я нахожу почти невозможным помочь вам по первому вопросу, – сказал Дамор. – Большинство этих желудей с белых и каштановых дубов, а они и лавролистные дубы составляют почти восемьдесят процентов желудоносных деревьев парка «Литтл Хилл». Я могу сказать почти с полной уверенностью, что их можно найти на каждом их мест убийств». «Хорошо, – сказала Макензи. – Вы говорите, что белые, каштановые и лавролистные дубы здесь широко распространены. Вы не находите ничего странного в собранных вами группах желудей?» Дамор указал на кучку из трёх желудей, которую он отложил в стороне. Макензи была уверена, что один из них был точно таким же, как тот, что она нашла в пакете с вещдоками, тот, что показался ей подозрительным. «Как вы видите, один из них слишком старый, чтобы можно было сделать безошибочное заключение, – сказал Дамор, – но я думаю, он принадлежит тому же дереву, что и два других. Это жёлуди болотного дуба. Они отличаются цветом, толстой кожурой и её твёрдостью в районе шляпки. Насколько мне известно, болотные дубы не растут в нашем парке. Они лучше всего растут во влажной местности. Их можно увидеть вдоль берегов рек на юге страны или, как это можно видеть из названия, рядом с болотами и топями». «А в парке таких деревьев нет?» – спросил Брайерс, стоя у Макензи за спиной. «Насколько мне известно, нет, – ответил Дамор. – Возможно, их можно найти на окраине парка, ближе к западному краю. В том районе растут слабые деревья». «Там есть река или болото?» – спросила Макензи. «Есть небольшой ручей, который петляет среди деревьев, но он довольно мелкий, и берега его не достаточно пологие, чтобы его можно было назвать рекой, – ответил Дамор. – Много лет назад, до того, как закон ограничил общественное использование национальных парков, люди часто ходили туда в походы или чтобы ловить лягушек. Когда у нас были проблемы с бездомными, многие из них жили там в хижинах прямо за территорией парка. Эти хижины строили для себя охотники, но жили в них в основном бездомные и любители охотиться на лягушек». «Что такое охота на лягушек?» – спросил Брайерс. «Вы когда-нибудь пробовали лягушачьи лапки?» – спросил Дамор. «Не думаю. Слышал, что люди их едят». «На лягушек охотятся у болот и в руслах рек. Для охоты используют вилы. Не так давно это занятие было довольно распространено в южных штатах». «Вы считаете, что там могут расти болотные дубы?» – спросила Макензи. «Я почти в этом уверен. Это единственное место в парке, где их возможно найти. Вы легко узнаете их, потому что они меньше по размеру, чем обычные дубы. Их ветви располагаются ниже к земле, чем обычно. А на земле должно быть много желудей, потому что жёлуди болотных дубов созревают за один сезон». Макензи взяла три нужных жёлудя и положила их в карман: «Вы сказали, это место на западной окраине парка?» «Да». «Это далеко отсюда?» Дамор неуверенно пожал плечами. Он по-прежнему казался очень взволнованным. Макензи решила, что агрономы и ботаники, которые всё время только и делают, что изучают деревья и семена, обычно не участвуют в расследованиях убийств. «Примерно в двадцати милях отсюда, – ответил он, – и милях в пятнадцати от главного входа в парк». «Вы можете показать это место на карте?» Дамор подошёл к ящикам и достал карту парка, которую разложил на столе. Он провёл пальцем по бумаге и ткнул в левый край парка: «Вот оно». «Там ещё сохранились охотничьи хижины?» – спросила Макензи. «Насколько я знаю, да». Макензи и Брайерс переглянулись. Брайерс кивнул. Возможно, они нашли место, где жил убийца. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ Когда полчаса спустя Макензи вошла в лес, он показался ей другим, чем в первый раз, когда они с Брайерсом только появились в «Литтл Хилл». Благодаря маршруту, который составил Берри Дамор, они смогли выехать на рабочем седане на старую и пустую лесовозную дорогу. Неасфальтированная дорога отделялась от главной дороги в трёх милях от западной границы парка. Они ехали по грязи навстречу утреннему солнцу, которое здесь казалось пыльным и немного мрачным. Дорога была разбитой, но в целом вполне проходимой. Тем не менее, на то, чтобы проехать полторы мили, у Макензи ушло десять минут. Наконец они упёрлись в небольшое заброшенное поле. Лесовозная дорога продолжала идти вдоль него, но Дамор и Эндрюс сказали им остановиться здесь. Отсюда они должны были идти пешком и добраться до границы парка, которая находилась в глубине леса, примерно в миле от места. Макензи и Брайерс ступили в лес, и Макензи обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на поле. На его фоне их машина выглядела неуместно, словно космический корабль, прилетевший из космоса. «С тобой всё хорошо?» – спросил её Брайерс. «Да. Просто здесь очень тихо». «Ты думаешь, что зацепка с желудями нам поможет?» – спросил он, пока они углублялись в лес. «Я думаю, у нас неплохие шансы, – ответила Макензи. – Я надеюсь, что благодаря привычке поднимать с земли жёлуди Альбрехт случайно поднял жёлудь во время встречи с тем, кому он помогал». «Получается, ты убеждена, что Альбрехт не был убийцей?» «Уверена почти на сто процентов. Правда, если здесь мы найдём доказательство обратного, я первой побегу извиняться перед Клементсом». Брайерс кивнул, соглашаясь. Только сейчас Макензи заметила его усталый взгляд. Может, она всё себе придумывала, но ей также казалось, что ему было довольно сложно дышать. При этом Брайерс шёл вперёд и ни на что не жаловался. Он шёл позади Макензи, расстояние между ними никогда не было больше двух шагов. Она огляделась в поисках деревьев, похожих на те, чьё изображение она нашла в интернете по пути сюда. Пока ей не попалось ни одно, похожее на болотный дуб. Дамор сказал, что им придётся пройти милю, а то и больше, прежде чем они увидят нужные деревья. Они продолжали идти в тишине. Макензи вдруг задумалась над тем, чем сейчас мог заниматься Кирк Питерсон. Из-за разницы во времени он, скорее всего, ещё спал, но Макензи было интересно, что ещё ему удалось разузнать по убийству Джимми Скотта. Эти мысли заставили её вспомнить последний разговор с МакГратом; она была по-прежнему в приятном шоке от факта, что он практически разрешил ей участвовать в расследовании как дела Скотта, так и дорасследовании убийства отца. Осталось лишь понять, делал он это, потому что начал в неё верить или хотел подставить ей подножку. Макензи отвлеклась, увидев на земле разбросанные жёлуди. Она присела и начала их осматривать. Ни один не был похож на жёлуди с болотного дуба. Идя дальше, Макензи размышляла о том, что за человек был их убийца, если ему требовалась помощь в похищении жертв. И пусть Уилл Альбрехт так никогда в этом не сознался, она была почти уверенна, что он помогал ему. Даже Клементс и Смит разделяли её мнение. Правда, их отношение было наверняка связано с новостью, что Чарли Холт на самом деле являлся Уиллом Альбрехтом. Они были так рады тому, что нашли его, что могли согласиться с чем угодно. Размышляя о том, как убийца мог подчинить своей воле похищенного, Макензи решила, что он обладал определённым шармом и харизмой, ведь ему удалось убедить ребёнка и заставить его думать, что убийство было частью очень важной работы; что убийство было не просто допустимо, а необходимо. «Он осторожен, – думала Макензи. – Он не просто убийца. Он чертовски умный убийца». Жестокость преступлений…наличие сообщника… отличное знание леса. Убийства были тщательно спланированы уже давно. Это делало убийцу ещё более непредсказуемым. От мыслей её отвлёк голос Брайерса. Он звучал хрипло и прерывисто. «Не могу больше идти», – сказал он. «Ты в порядке?» – спросила Макензи и обернулась. Брайерс запыхался и побледнел. «Сейчас всё пройдёт, – ответил он, присаживаясь на ближайший пень. – Нужно перевести дыхание. Лёгкие горят. Немного давит в груди. Раньше со мной такое уже случалось, так что я знаю, что сейчас всё пройдёт. Ты иди и попытайся найти дерево. Я же говорил, что постараюсь не тормозить расследование». «Я не могу вот так тебя здесь оставить», – заспорила Макензи. «Конечно, можешь. Просто потом вернись и забери меня отсюда. И, ради всего святого, не геройствуй, если что-нибудь обнаружишь. Вернись за мной, и мы во всём разберёмся вместе… или позвони Клементсу и попроси подкрепления». На секунду Макензи задумалась, а потом кивнула и продолжила путь. Она решила, что с ним ничего не могло произойти, пока он сидел в одиночестве на пне. Машина была в полумиле отсюда. А если на пути ей попадётся что-то интересное, она вернётся к нему, и они проверят всё вдвоём. «Крикни, если понадоблюсь», – сказала она. «Слушаюсь, мэм. Не переживай за меня, – добавил Брайерс, постучав по кобуре, – со мной всё будет в порядке». Макензи продолжила путь. Она шла по лесу, а утреннее солнце пробивалось сквозь ветви над головой. С каждым шагом она всё больше нервничала. Она вдруг заметила, что опустила руку в карман и начала перебирать жёлудь между пальцами. От этого ей стало совсем не по себе, и она быстро выпустила его их рук.