ГЛАВА 21 Проснувшись на следующее утро, Маккензи не стала тратить время на то, чтобы встать с постели или почистить зубы. Она просто села, взяла телефон и позвонила Эллингтону. Маккензи решила, что Брюс Дамфрис оказался очень перспективным направлением, иначе он вернулся бы, чтобы немного поспать. Или ему не повезло, и он оказался втянут в монотонную работу по проверке алиби Хамфри. После четвёртого гудка звонок должен был перейти на голосовую почту, поэтому Маккензи была очень рада услышать голос своего мужа. «Доброе утро, красавица», - сказал он. «И тебе того же. Заработался?» «Да. Просматривая информацию о Брюсе Дамфрисе, мы обнаружили, что он и Холланд, похоже, когда-то были друзьями. Я собираюсь поговорить с ним сегодня утром. Хотя этот человек наверняка уже не может меня видеть». «Что мы знаем о Дамфрисе?» «На него у нас почти ничего нет. Он жертвует деньги на цели левых политических сил, хотя у него есть определённая поддержка и от правых. Он производит впечатление человека, который предпочитает оставаться незаметным. Делает свою работу в тени, не привлекая внимания». «Так что ты собираешься делать дальше?» - спросила Маккензи. «Полагаю, я нанесу визит Брюсу Дамфрису. Надеюсь, что моя встреча с Холландом даст мне какое-то направление, потому что сейчас единственная связь между Дамфрисом и жертвами - это тот факт, что Хамфри донёс на него». «Похоже на охоту за диким зверем», - прокомментировала она. «Мне тоже так кажется. Я собираюсь уже заканчивать работу. Осталось привести в порядок кое-какие бумаги, уладить дела с Уилером, а потом нанести визит Холланду. Если у меня останется время, я поговорю с Дамфрисом. Думаю, что Макграт будет не против, если я потрачу на это весь день. Но после этого…» «Домой?» «Да. И если всё пойдёт хорошо, может быть я смогу наконец перенести тебя через порог». «Отличный на план», - сказала Маккензи. Но она знала, что Эллингтон почувствовал разочарование в её голосе. Однако он ничего не сказал об этом. «Скоро увидимся, - ответил он. - Люблю тебя». «Я тоже тебя люблю». Маккензи присела на край кровати, обдумывая варианты дальнейших действий. Она могла оставаться там, где была, как хорошая девочка, и просто ждать, пока все остальные сделают свою работу. Именно так она и должна была поступить. Но конечно мысли о потенциальных подозреваемых не выходили у неё из головы... Она подумала о Хамфри, человеке жаждущем власти настолько, что готов бы, по сути, стать комнатной собачкой даже для того, кто сам ещё не стал могущественным, например, для Нила Руни. Может быть, она ошиблась при составлении психологического профиля. Может быть, человек вроде Хамфри, жаждущий власти, но не стремящийся занимать видные позиции, не способен на убийство. Чтобы убить кого-то, нужно было взять всё под личный контроль. Нужно быть достаточно уверенным в себе, чтобы принять это решение и дать волю своей тёмной стороне. Однако такое поведение не должно быть свойственно человеку, который зарабатывал на жизнь лоббизмом, как Дамфрис. Лоббисты, как правило, поддерживают других, часто дают деньги, чтобы помочь другим заполучить контроль и власть. А может быть контроль и заключается в фактическом предоставлении денег и том, что объект финансовой поддержки попадает в положение должника. Это была интересная мысль. На мгновение она перестала думать о потенциальных подозреваемых. Вместо этого она мысленно вернулась в квартиру Кристин Линч. Она увидела на полках учебники по политологии и биографии разных деятелей. Затем она вспомнила то, что увидела в спальне Мари Тотино—листовки, брошюры, даже маленький значок кампании. Что мы упускаем? Чего не заметили? Затем она попыталась применить все эти разрозненные доказательства к тому, что они знали о фигурантах этого дела: сходства, связи, зацепки, которые ни к чему не привели. Маккензи медленно поднялась. У неё был план—план, который Эллингтону не понравится. План, который Макграт тоже наверняка не одобрил бы. Она посмотрела на свой живот и потёрла его. «Всё в порядке, детка. В этом нет ничего плохого. Это безопасно». Маккензи подошла к чемодану Эллингтона, надеясь найти то, что ей было нужно. И хотя она знала, что её муж был человеком не очень организованным, он любил запасы. Она знала, что он любит брать с собой дополнительное снаряжение—дополнительную обойму для пистолета, запасной значок, два фонарика, дополнительный набор отмычек. Рядом с дополнительным фонариком она обнаружила набор отмычек. Эти вещи всё время остаются в его чемодане, прямо в упаковках. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как к этому набору прикасались в последний раз? Маккензи проверила его, убедилась, что всё на месте и в порядке. Она бросила чемодан на кровать и вызвала такси; ей сказали, что машина приедет минут через пятнадцать. Затем она быстро оделась, почистила зубы и приготовилась к новому дню. Три часа, - подумала она. Этого времени должно хватить. Очень сомневаюсь, что Эллингтон вернётся раньше. Маккензи попыталась убедить себя, что ей нужно думать о своей карьере...О воём ребёнке, но это не помогло. В конце концов, что она скажет своему ребёнку, если не выполнит свой долг, и убийца останется на свободе? Тебе надо позвонить Эллингтону, - подумала она. Расскажи ему, о чём ты думаешь. Но она знала, что ему всё это не понравится. Сейчас он думал, как муж и отец. Он откажется участвовать в этом, и хотя можно также передать всё в руки Ярдли и Харрисона, она будет чувствовать себя лучше, управившись с этим сама. Кроме того, всё было именно так, как она сказала своему ребёнку несколько минут назад. Там, куда она направлялась, было абсолютно безопасно. Скорее всего, она вернётся в этот номер уже через полтора часа. Чтобы не передумать, Маккензи как можно быстрее покинула номер и направилась в вестибюль. Она шла в полной боевой готовности, не будучи до конца уверенной в том, что на неё никто не нападёт из-за угла. Выйдя на улицу, она села в только что подъехавшее такси. Она дала таксисту адрес и попыталась подавить охватившее её чувство вины. * * * Маккензи задумалась снизился ли уровень её морали с того момента, как она начала свою работу в ФБР. Чувство вины стало достаточно быстро выветриваться уже во время поездки на такси, и к тому времени, когда она взламывала замок в квартире Кристин Линч, оно полностью испарилось. На самом деле, когда отмычка повернулась и замок издал характерный щелчок, она почувствовала прилив адреналина. Маккензи вошла в квартиру и огляделась. Она прошла мимо кухни, направляясь прямо к книжному шкафу в гостиной. Она просмотрела названия, но не нашла ничего интересного. Но затем она снова посмотрела в сторону кухни, чувствуя, что, возможно, что-то пропустила. Маккензи вернулась на кухню, встала у стойки и огляделась, анализируя пространство вокруг себя. Потом она подошла к холодильнику и увидела прикреплённый к нему магнитом флаер, очень похожий на те, что были в спальне Мари Тотино. Она сняла его и осмотрела. Это был флаер с последнего избирательного цикла—флаер, продвигающий Нила Руни. Она открыла его, прочитала и, конечно же, там внизу было указано имя Дэниела Хамфри, как менеджера кампании. В листовке было несколько цитат, некоторые из которых принадлежали неизвестным Маккензи политикам. Все они хвалили Руни. Маккензи прочитала всё от начала до конца и направилась в спальню Кристин. Она стояла в дверях, осматривая помещение, так же, как и на кухне. Кровать слева, шкаф справа. Комод прямо перед ним, письменный стол в левом углу комнаты у окна. Она не торопилась, оглядываясь по сторонам. Маккензи заглянула в единственный ящик прикроватной тумбочки, но не нашла там ничего интересного. Затем она посмотрела на стол. Всё было рассортировано и аккуратно сложено, почта убрана в маленькую корзинку, ноутбук настроен на беспроводную связь, поэтому не было никаких проводов. В ящике под столом лежали только тетради и старые конспекты, которые она писала по учёбе. Затем Маккензи посмотрела на комод. На нём стояли лампа, шкатулка с драгоценностями и единственная книга. Это была беллетристика, автора Николаса Спаркса. Шкатулка с драгоценностями была открыта, и всё находилось на своём месте. Единственным исключением был один предмет, который лежал в стороне, как будто специально. В чрезвычайно чистой и аккуратной квартире Кристин, эта вещь, находящаяся не в коробке, и как будто не имевшая собственного места, выглядела очень необычно. Маккензи подняла безделушку и посмотрела на неё. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это было. Предмет был похож на золотой значок, что носят на лацканах пилоты, только больше. Он имел форму ленты, около трех дюймов в длину и двух дюймов в ширину. В центре был выгравирован простой текст: ЭРИК КОННОР VIP поддержка Имя Эрик Коннор было знакомо Маккензи. Она не очень хорошо разбиралась в политике, но достаточно часто слышала это имя в округе Колумбия. Он был довольно популярным сенатором. И, по-видимому, Кристин получила этот специальный маленький значок как член его команды поддержки. Когда Маккензи держала в руках этот предмет, ей в голову пришла ещё одна мысль. Она вернулась на кухню и ещё раз посмотрела на флаер Нила Руни, открыв его на том месте, где были приведены цитаты о Руни. Самая первая цитата принадлежа не кому иному, как Эрику Коннору. - Нил не только мой друг, но и человек, которого я очень уважаю и которым восхищаюсь. Мне довелось наблюдать, как он растёт, воплощает свои потрясающие идеи и делиться своей огромной любовью к этой стране. Приготовься, Америка! Нил Руни сделает для всех нас много хорошо. Она на мгновение задумалась, мысленно возвращаясь к тому моменту, когда осматривала комнату Мари Тотино. У неё тоже была кое-какая литература о Руни. И очевидно, Руни и Коннор были друзьями. И это означало, что Дэниел Хамфри был также как-то связан с Эриком Коннором. Маккензи посмотрела на часы. Её не было в гостинице уже почти сорок пять минут. Вызвать такси и проехать всю дорогу до места жительства Тотино было бы слишком долго. Ей потребовалось некоторое время, чтобы хорошенько обдумать пришедшую ей в голову мысль и понять, что если она уже зашла так далеко, то нет смысла останавливаться. Чувство вины снова начало возвращаться, когда она набрала номер Майка и Сандры Тотино. Но теперь, увидев значок и флаер в комнате Кристин, всё стало казаться более ясным—у неё появилось направление, которое могло привести к раскрытию этого дела. Они все связаны с кампанией Нила Руни, которая была организована и создана Дэниелом Хамфри. Они все - ярые политические фанаты. Онии все посещали митинги и специализировались на политологии. Они все были решительными женщинами. Даже если Дэниел Хамфри невиновен, возможно, в их компании был кто-то ещё. Кто-то вроде Брюса Дамфриск. Майк Тотино снял трубку, прервав ход ее мыслей. «Алло?», - голос мужчины казался измученным, усталым. - Мистер Тотино, простите, что снова беспокою Вас. Это агент Уайт. У меня есть один вопрос, на который я надеюсь, Вы сможете ответить.” - Я могу попробовать, - сказал он. Она также поняла, что его голос звучал хрипло. Он недавно плакал и, вероятно, не высыпался. “Мне интересно, были ли в прошлом году или около того у Мари какие-то дела с сенатором по имени Эрик Коннор.” “Я не уверен...я думаю, что, может быть, так оно и было. Я помню это имя. Возможно, это было мероприятие или праздничный вечер, или что-то еще, на что она ходила прошлым летом. Это мероприятие было посвящено какой-то Вашингтонской шишке. Почти уверен, что это был сенатор, но я не уверен.” - Может быть, Вы помните, она ходила на это мероприятие с кем-то ещё?” - О, нет. Она всегда была одна. Моя дочь всегда говорила, что любой, кто идёт на митинг или подобное мероприятие в группе, делает это не по зову сердца. Вы знаете, я сейчас припоминаю, что.она принесла что-то с собой с того мероприятия, какую-то мелочь. Она показывала эту вещицу нам и кое-кому из своих друзей.”