Сделав небольшой круг, от дома Хинкли Макензи поехала к Монументальной баптистской церкви и районной Церкви Божией. Первой остановкой стала баптистская церковь. Две церкви находились так близко друг от друга, что когда Макензи вышла из машины на тротуар, она увидела в ночи тёмную тень шпиля второй церкви через дорогу вниз по улице. Ещё она заметила машину наблюдения, припаркованную перед баптистской церковью. Это была ничем не примечательная модель 2005 года выпуска, которая обычно стояла в подземном гараже Бюро. Макензи приветливо махнула рукой мужчине, сидящему в машине. Он ответил ей усталым механическим взмахом. «Бедняге скучно до умопомрачения, – подумал Макензи. – Возможно, всё было бы по-другому, удели Бюро больше внимания этому объекту». Ночь была тёмной – луна показалась лишь на четверть, – и Макензи достала карманный фонарь, чтобы осмотреть местность. Монументальная баптистская церковь была небольшой, не больше той церкви, в которой она встретилась с Бенджамином Холландом. Позади здания находилось небольшое кладбище – редкое явление для города, из-за которого церковь казалось немного жуткой. Закончив с осмотром, Макензи проехала вниз по улице до районной церкви Божией. Эта церковь была размером не больше маленького магазина. Газон у парковки был идеально подстрижен. Сама парковка выделялась чёрным покрытием. Когда Макензи подошла к большому окну, то свет фонаря мало помог ей что-то разглядеть. «Может, Эллингтон и Макграт правы, – подумала она. – Если для слежки выделить больше одного-двух человек, то это станет тратой ресурсов. Другие церкви были красивыми и чарующими, даже крошечная пресвитерианская церковь Краеугольного Камня. Эти же… похожи на давно забытые статуи Богу, в которого люди почти не верят». Предполагая, что унылое настроение могло быть вызвано встречей с Хинкли, Макензи решила, что ей нужно было снова просмотреть материалы дела. Ей нужно было войти в зону комфорта, освободить разум от лишнего. Даже если она ошиблась, указав на эти две церкви, ей продолжало казаться, что она была на верном пути. Но куда он ведёт? Хороший вопрос. Ей нужно было найти на него ответ до восхода солнца. Она вернулась в машину, снова помахав человеку в машине наблюдения. На этот раз он даже не удосужился ответить. *** Эллингтон был уже дома, когда Макензи вошла в квартиру. Он собирался ложиться спать и шутил, что она могла бы присоединиться, чтобы они быстро согрелись; но она отказалась. Ей нужно было работать. К счастью, Эллингтон знал, как серьёзно она относится к работе, и не принял отказ на свой счёт. Помощи он тоже не предложил, отлично зная, что она откажет. И он принял её решение как должное. Он достаточно хорошо её знал, чтобы понимать, что Макензи работает в одиночестве, в полной тишине, ни на что не отвлекаясь. «За это я его люблю, – подумала она. – Поэтому, если всё пойдёт по плану, я когда-нибудь выйду за него замуж». В 11:15 вечера она достала из холодильника банку с содовой и принялась изучать материалы дела. Фотографии с мест убийств. Отчёты криминалистов. Всё, что она нашла среди бумажных заметок, в электронном ящике и файлах на компьютере. На всех фотографиях она видела одно и то же. Мужчин убили, раздели почти догола и распяли в той же манере, в какой был распят Иисус Христос. «Даже если это акт прославления, то его совершил убийца, – думала она. – А тот, кто не гнушается убийством, имеет извращённое представление о такой на первый взгляд простой вещи, как прославление». Она разложила фотографии по порядку. Каждое убийство… чем-то отличалось от предыдущего и остальных. Это говорило об умысле. На теле Вудалла был небольшой разрез, а на боку Коула – большая рванная рана. Кроме того, в случае Коула под крестом лежали личные вещи. «Он словно бы идёт по нарастающей и наслаждается каждым моментом пути». Как бы жутко это ни звучало, но Макензи была уверена, что ещё только одной смертью убийца не ограничится. Если исходить из теории о том, что зацепка с Тропой Иисуса верна, возможно, там должна быть ещё одна остановка вроде Капернаума. «А что если есть другой маршрут? Может, есть другой путь, по которому шёл Иисус?» Она потратила некоторое время на поиск в интернете, но ничего не нашла. Поиск выдавал только Тропу Иисуса. Допивая уже вторую банку содовой, Макензи пришла к выводу, что необходимо порыться в прошлом всех четырёх жертв. В интернете она нашла несколько статей о них, а у отца Костаса даже была своя страница в Википедии. На ней была его фотография, на которой он говорил с кафедры с отеческой улыбкой на лице. Позади можно было видеть элегантное убранство храма – белые тона, красиво украшенные колонны, странные, но умиротворяющие рельефы. Через несколько минут на YouTube она нашла видео с пастором Вудаллом. Он показывал свою церковь. В этом ему помогал человек, которого Макензи встретила в утро убийства Вудалла – Дейв Уилерман, музыкальный руководитель церкви. В видео был показан храм изнутри (огромный зал, который больше подходил театру, чем церкви), и Макензи заметила, как отличалось убранство церкви Живого Слова от внутреннего убранства Благословенного Сердца. Внутри церкви Благословенного Сердца было ярко, всё пестрело позолотой, и из всех окон лился свет; в Живом Слове преобладали приглушённые земляные тона. Даже картины на входе в Живое Слово казались тёмными и тусклыми. Она почти пропустила её, потому что та казалась совершенно неприметной. После минутного колебания Макензи остановила видео и перемотала на десять секунд назад. На экране появились Вудалл и Уилерман, идущие через храм. Она нажала паузу, когда вновь увидела ту картину. Она изучала её несколько минут, свернув окно. Потом Макензи открыла страницу отца Костаса в Википедии и тоже свернула окно, а потом разместила два окна рядом. Картина на стене церкви Живого Слова была похожа на рельеф позади отца Костаса. Взволнованная, Макензи набрала СМС для Харрисона. Она знала, что он поздно ложится спать и, скорее всего, ответит сразу, как обычно: «У нас есть фотографии внутреннего убранства церквей Краеугольного Камня и Святого Петра?» Дожидаясь ответа, она открыла Гугл Картинки и вбила в строку поиска «пресвитерианская церковь Краеугольного Камня, Вашингтон, Округ Колумбия». Пролистав несколько изображений, пока не нашла подходящие, Макензи всё равно не увидела среди них ничего полезного: прошлогодние фотографии с пикника летней библейской школы, фотография приезжего хора, несколько фотографий преподобного Таттла и больше ничего. Через одиннадцать минут после того, как она отправила СМС, Макензи получила ответ от Харрисона. Для него это было рекордно долго, но вполне приемлемо, если учитывать, что часы показывали 1:48 ночи. «Переслал твой запрос в архив, – написал он. – Дело приоритетное, поэтому они сразу им занялись. Скоро отправят тебе письмо с изображениями церкви Святого Петра после убийства Коула». Макензи проверила почтовый ящик и нашла там письмо из Архива. Заголовок гласил «Церковь Святого Петра». Макензи открыла письмо и нажала на вложенную ссылку, которая вела в файлообменник Бюро, где хранились восемнадцать фотографий интерьера церкви Святого Петра. Уже на второй из них Макензи увидела то, что искала. На заднем фоне, за алтарём, по центру фотографии виднелось рельефное изображение. Оно не было точной копией тех изображений, что она видела в Живом Слове или Благословенном Сердце, но оно было очень ни них похоже. Слишком похоже, чтобы она могла его игнорировать. Это изображение вдруг показалось ей очень важным. Макензи посмотрела на часы, а потом на телефон. 2:03 ночи. У неё не было выбора. Бедняга её возненавидит, но она должна была позвонить Бенджамину Холланду. Глава тридцать первая Макензи с удивлением и облегчением отметила, что Бенджамин выглядел не таким уставшим, как она ожидала. Часы показывали 2:50 ночи, когда она прошла за ним в уютную библиотеку в глубине маленькой церкви. Бенджамин казался почти счастливым, словно вернулся в самую любимую комнату в мире. «Вы не представляете, как я вам благодарна за то, что согласились встретиться со мной в столь поздний час», – сказала Макензи. Бенджамин лишь пожал плечами, а она опустилась на диван. «Я полуночник, – объяснил он, – и только собирался ложиться спать, когда вы позвонили». «Постараюсь быть краткой, чтобы вас не задерживать», – сказала она. В сумке на плече у неё лежал ноутбук. Она сняла сумку, достала компьютер и открыла фотографии, которые так внимательно изучала дома. «Мы до сих пор считаем Тропу Иисуса важной зацепкой, но на этих фотографиях я заметила кое-что важное. Сначала я подумала, что это пустяк, но кто знает… Мне это кажется странным совпадением». «Что ж, – ответил Бенджамин, – давайте посмотрим, что у вас там». Следующие несколько минут Макензи рассказывала ему, как обнаружила фотографии с рельефом за спиной отца Костаса, картиной из Живого Слова и искусственным рельефом в церкви Святого Петра. Затем они занялись внимательным изучением изображений. Бенджамин увлечённо рассматривал фотографии, тихо улыбаясь. «Вы знаете, что это за картина?» – спросила Макензи. «Да, – ответил он. – Хочу сказать, что сам никогда не бывал в церкви Святого Петра и не видел картину своими глазами, но я её знаю. Обнаруженные вами три изображения… являются стояниями крестного пути». «Можете пояснить?» – спросила Макензи. Ей вновь стало неловко от того, что она была несведущей в этой области. «По-латински это называется Via Crucis. Эти картины изображают то, через что прошёл Христос в день распятия. Всего известно четырнадцать стояний – четырнадцать картин с событиями того дня. Первая – момент, когда Пилат осуждает Иисуса на смерть, последняя – положение в гроб. Есть неофициальное пятнадцатое стояние, изображающее воскресение Христа». «И многие люди знают о крестном пути Христа?» «Не думаю», – ответил Бенджамин. Словно вспомнив что-то, он поднялся с дивана и начал просматривать книги на полках. Со знанием дела он провёл пальцем по корешкам переплётов, ища конкретное название. «Если на улице вы случайно выберите прохожего и спросите его о стояниях креста, скорее всего, он не сможет вам ответить, – продолжил Бенджамин. – Однако если вы живёте в Иерусалиме, то вам известно, что это такое. Там есть дорога под названием Via Dolorosa, на ней цифрами отмечены три стояния. Люди ходят по ней для поминания Христа или в молитве. Как видно из ваших фотографий, по всему миру распространены копии этих стояний. Одна из самых известных, как мне кажется, находится в Португалии». После этих слов он вытащил с полки книгу и начал перелистывать страницы, возвращаясь к дивану. Когда он дошёл до него, то нашёл нужную страницу и передал книгу Макензи. Она посмотрела в книгу и увидела несколько различных изображений стояний крестного пути. Среди них была и прекраснейшая картина из базилики Святой Девы Марии в Фатиме. Были фотографии всех стоянии их португальского храма в Колкате. На следующей странице Макензи увидела фотографии людей, разыгрывающих путь Иисуса на Голгофу. К спинам актёров были привязаны большие кресты. «Хорошо, – сказала Макензи, чувствуя, что начинает понимать, – тогда что вы можете мне сказать об изображениях из вашингтонских храмов?» «Картина в Живом Слове не вызывает сомнений. На ней показано, как Иисус падает под весом креста. В ходе крестного пути он падает трижды, и каждый раз мы видим, что вокруг него собирается всё больше людей – приходят зрители, чтобы посмотреть его казнь. На этой картине зевак немного, и я думаю, что это его первое падение». «Какое из четырнадцати стояний соответствует первому падению?» Бенджамин взял книгу у Макензи из рук, перелистнул пару страниц и нашёл ту, где был дан полный список стояний. «Вот оно, – сказал он. – Это третье стояние». «А изображение из церкви Святого Петра?» Оба посмотрели на фотографию интерьера храма. На рельефе изображалась женщина, предположительно Дева Мария, подошедшая к Иисусу, пока тот продолжает нести крест.