Может, Хаггерти могла ему помочь. «Чего ты хочешь?» – спросила она. «Сейчас только вас. Заприте двери, не отвечайте на звонки и электронные письма. Прежде чем пойти гулять, мы с вами немного побеседуем. Может, вы сможете помочь мне понять, как я превратился в такого… монстра». «Джимми, ты не монстр». Он засмеялся и крепче сжал пистолет: «Это спорный вопрос. Я никогда не испытываю такого возбуждения, как когда сталкиваю их вниз. А когда они падают,… этот звук… Треск. Хруст. Обожаю его. Например, Кенни Скиннер так ударился о камни под мостом, что у него треснул череп. Хотите знать, какой он издал звук?» Доктор Хаггерти отрицательно покачала головой. «Присаживайтесь, – сказал Джимми, указав дулом пистолета на диван, на котором последние месяцы сам сидел несколько раз. – Нас с вами ждёт длинный день». Глава двадцать девятая Аптека Уэлдона оказалась не меньшей тратой времени, чем баптистская церковь Величия. И хотя от крыши здания до тротуара внизу было лететь довольно далеко, здесь существовало слишком много препятствий: чтобы добраться до третьего этажа, убийце пришлось бы взломать дверь, ведущую на второй этаж; а это еле удалось даже Макензи, которой пришлось вскрывать замок. Кроме того, когда они добрались до третьего этажа, оказалось, что окна здания заколочены и покрыты каким-то сетчатым экраном. Когда они уехали из аптеки и вернулись в участок, Макензи не хотела мириться с мыслью, что ей придётся начать всё сначала. Она пыталась смотреть на это, как на возможность исключить два здания из списка возможных мест убийств. По дороге в участок позвонил Тейт и сказал, что он добавил церковь и аптеку в список для патрулирования сегодня днём и ночью. Что же касается Макензи, то она знала, что ей нужно составить план. Если это подразумевало патрулирование улиц с Тейтом и его сотрудниками, пусть так, но она должна была делать хоть что-то. По дороге в мотель она подумала, что, возможно, убийца решил больше не скидывать жертв с высотных сооружений. В таком городе, как Кингсвилл у него всё равно выбор был невелик. Она также подумала, что, может быть, сможет быстрее разобраться в этом деле, если исключит из уравнения мост и водонапорную башню. Если убрать высоту, то что они знают об убийце? «Он странным образом использует своих жертв, – подумала она. – Если фотографии на флешке и его рисунки могут служить подсказкой, то у него огромная жажда крови. Он терпелив – терпелив настолько, что может заставить человека взобраться на мост или водонапорную башню, похитить Мэлори Томас и поднять её на Миллер Мун Бридж». Макензи размышляла об этом, въезжая на парковку у мотеля. Как бы Эллингтон ни хотел ей помочь, она всё же решила, что заберёт у него ноутбук. Она надеялась, что они смогут восстановить рабочие отношения, и она начнёт работать продуктивнее. Макензи решила, что следует начать с жестоких убийств, которые произошли за последние три года в радиусе пятидесяти миль от города. Может, нужно будет попросить Тейта проверить архивы в участке, чтобы ускорить процесс. Однако стоило ей войти в номер отеля, как она на мгновение совершенно забыла обо всех своих планах и мыслях. Не успела она открыть дверь, как услышала голос Эллингтона. Он говорил с кем-то просящим тоном, который Макензи никогда раньше не слышала. «… и я не сделал ничего, что бы могли посчитать неподчинением начальству». Макензи тихо закрыла дверь и осталась стоять на пороге. Эллингтон медленно покачал головой. Ей не нравилось его встревоженное выражение лица, а потом он произнёс одно слово, которое всё объяснило: «Макграт». Макензи сразу начала нервничать. Лично для себя она нашла подход к Макграту и больше не боялась его, когда он вызывал её к себе в кабинет. При этом она достаточно хорошо его знала, чтобы понимать, что он не часто прибегал к использованию своего авторитета, как инструмента запугивания, но всегда был готов пойти на такой шаг при необходимости. Глядя на Эллингтона сейчас, Макензи предположила, что произошло нечто подобное. Она хотела попросить его включить громкую связь, но не стала этого делать, ведь Макграт сразу всё поймёт. Она подошла вплотную к Эллингтону, пытаясь что-то расслышать. Она слышала почти всё, что говорил начальник. Она сделала вывод, что Макграт каким-то образом догадался, что Эллингтон не только приехал, чтобы её увидеть, но и что он принимает участие в расследовании. Только она подумала, что её поймали с поличным, как в трубке раздался голос Макграта: «Ты не знаешь, где черти носят Уайт?» «Она как раз пришла, сэр». Макензи услышала, как Макграт попросил Эллингтона передать ей трубку. Он сделал это с печальным выражением лица. «Макензи слушает», – сказала она. «Чёрт побери, Уайт… что ты, мать твою, делаешь?» «Пытаюсь найти убийцу, сэр». «Не умничай. Когда прошлой ночью на твоём пороге появился Эллингтон, почему ты сразу не отправила его домой? Ты знала о его отстранении, и его присутствие во время расследования – текущего расследования, которое завязло на месте, – только усугубит всю ситуацию». «Мы знаем, какую черту нельзя переступать, сэр, – сказала Макензи. – Агент Эллингтон никогда не сделает ничего, что может навредить расследованию или его карьере». «Бред собачий. Если это так, то почему сейчас я смотрю на распечатку, в которой написано, что за сегодня он два раза входил в базу данных и в общей сложности провёл три часа, изучая материалы в ней?» «Чёрт, – подумала Макензи. – Нужно было попросить его зайти под моим именем». «Я не знаю, что сказать, сэр. Тем не менее, я могу вас заверить, что он…» «Мне не нужны твои заверения. Как продвигается дело, кстати? Полагаю, не очень хорошо, раз ты попросила Эллингтона помочь». «Пока никаких сдвигов, – вынуждена была признать Макензи. – У нас есть подозреваемый, но он исчез, и уже неделю его никто не видел». «Это тот же человек, что напал на тебя вчера вечером?» – спросил Макграт. «Похоже на то. Его зовут Джимми Гиббонс, и он…». «Мне плевать, кто он такой. Послушай, Уайт… Директор Уилмот видел достаточно, чтобы решить, что его племянника действительно убили. Он благодарит тебя за то, что начала это дело. При этом он согласен со мной, что тебе не стоит тратить время на данное расследование. Его могут закончить полиция штата и пара других агентов. Учитывая ситуацию с Эллингтоном, я хочу, чтобы вы оба уже сегодня днём вернулись в Вашингтон». «Ни за что, – машинально произнесла Макензи. – Со всем уважением хочу сказать, что этот город – настоящая дыра. Мы скоро его найдём. Дайте мне день. Максимум два». «Хорошо. Значит, я могу послать туда Ярдли и Харрисона, они уж точно со всем разберутся. Я хочу, чтобы уже через три часа ты была здесь, в моём кабинете. Всё понятно?» Макензи крепко сжала телефон, борясь с желанием бросить его куда подальше, с желанием накричать на начальника. Она спрятала это желание глубоко внутри и сжала губы. «Да, сэр», – сквозь зубы ответила она. Впервые за всё время работы в ФБР она первой повесила трубку. Эллингтон, который всё время стоял рядом и слушал разговор, не отрываясь, понурил голову. «Прости», – сказал он. «Даже не начинай, – ответила Макензи. – Это не твоя вина». «Мой приезд ничем не помог, я прав?» «С этим я не спорю, – с лёгкой горечью подтвердила Макензи, – но я рада, что ты здесь. Наверное, поэтому мне не стоит заниматься этим делом». «Ты готова так просто сдаться?» «Да. Хватает того, что одного из нас уже отстранили. Не хочу испытывать терпение Макграта. Кроме того,… мне всё же удалось доказать, что эти смерти не были самоубийствами. Имея ту информацию, что нам удалось собрать, а также заручившись помощью шерифа Тейта и его ребят, Харрисон и Ярдли отлично подойдут для того, чтобы закончить расследование». «Ты принимаешь решение Макграта?» – с удивлением спросил Эллингтон. «Чёрта с два, – ответила она, – но не вижу смысла спорить. А сейчас давай, пожалуйста, закончим тут всё до того, как он решит тебя уволить». «Давай», – сказал Эллингтон. Было видно, что он не в восторге от того, как повернулось дело. Макензи тоже была расстроена; более того, она была в бешенстве. И всё же она понимала, что не может не подчиниться приказу Макграта. Сейчас среди её главных приоритетов было желание помочь Эллингтону вернуть своё законное место среди сотрудников Бюро. Если для того, чтобы задобрить начальника и помочь Эллингтону, ей необходимо было передать дело двум другим агентам, так тому и быть. «Эй, – сказала Макензи, беря его за руку, – всё будет хорошо». Она поцеловала его, и он кивнул. «Наверное, – сказал Эллингтон. – В конечном итоге, да. Думаю, сейчас мне стало бы легче, если бы ты могла ответить на предложение, которое я сделал прошлой ночью». Макензи улыбнулась и сказала: «Уверена, ты прав, но сначала я должна сообщить Тейту, что завтра ему придётся возиться с двумя другими агентами». Она снова его поцеловала и вышла из комнаты. Макензи была на полпути к машине, когда вдруг поняла, что так злилась на Макграта, что сжала пальцы в кулаки, и ногти впились в кожу, оставляя маленькие красные метки, похожие на крошечные капли крови. Глава тридцатая Макензи всё это казалось чистой формальностью. Встреча с Макгратом длилась не больше пяти минут. Она передала ему все отчёты, которые он отдал Харрисону и Ярдли. Он немного поругал её за то, что она ввела Эллингтона в курс дела, а потом поблагодарил за хорошую работу и то, что избавила его от директора Уилмота. После этого он отпустил Макензи. Сначала она хотела найти Харрисона, пожелать ему удачи и рассказать подробности дела, но потом передумала. Она хотела, чтобы он принял расследование и начал вести его по-своему. Если она пойдёт к нему в кабинет и обсудит с ним все детали, будет выглядеть так, словно она снисходительно помогает ему в работе. Она знала, что Харрисону нужно расти в профессиональном смысле, и поэтому решила не вмешиваться. Она поехала в квартиру, в которой они с Эллинтоном жили вместе уже полтора месяца, и застала его там за приготовлением ужина. «Как Макграт?» – спросил он. «Нормально. Рад, что Уилмот наконец от него отстал. А как у тебя дела?» «Пойдёт. По дороге из Кингсвилла мне звонил адвокат Бюро. Женщина, выдвинувшая против меня обвинение, стала сомневаться. Видимо, кто-то в региональном отделении, где она работает, начал расспрашивать о деталях произошедшего до того, как она передала дело в суд. Судя по всему, некоторые из её обвинений не сходятся». «Значит, всё закончилось?» – спросила Макензи. «Нет. Пока нет. Но сегодня ситуация выглядит радужнее, чем вчера».