«Думаю, не слишком ли тепло я одет». ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Макензи позволила ему войти, по-прежнему не понимая, что ему здесь нужно. Ей также было невдомёк, почему логическая часть её мозга никак не может включиться и отправить её в ванную, чтобы надеть вещи. «Этот парень не должен сбивать тебя с толку», — подумала она. Это было правдой. Тем не менее, Макензи не могла отрицать то, что, увидев его, она сразу повеселела. Даже больше, чем следовало. Она была вне себя от радости — и эта радость была сильнее того смущения, которое она испытала несколько секунд назад. «МакГрат отправил меня к тебе сразу же, как получил сообщение о матери Харрисона и его возвращении в Куантико», — объяснил Эллингтон. «А он не теряет времени даром, не так ли?» «Нет. И прежде, чем перейти к дальнейшему разговору, мне бы хотелось отметить, что, учитывая наше прошлое, разговор сложится лучше, если ты оденешься». Эллингтон сказал это с уважением и без язвительных ноток. Сегодня он был чересчур вежлив. Кроме этого, она видела ещё кое-что в его взгляде — он смутился, как мальчишка. Он хотел смотреть на неё — её тело, прикрытое полотенцем лишь от груди до бёдер — и в то же время не хотел казаться грубым. «Извини, — смутилась Макензи. — Одну секунду». Она взяла с кровати вещи, захватив заодно джинсы из чемодана. Затем она быстро направилась в ванную. Когда она проходила мимо Эллингтона, то заметила, что он смотрит на неё. Впервые за долгое время Макензи почувствовала себя сексуальной. Проскользнув в ванную, она быстро закрыла за собой дверь. Прежде чем одеться, она немного подсушила волосы полотенцем. «Там есть пицца и пиво, — прокричала она из ванной комнаты. — Пожалуйста, угощайся». «Спасибо, — ответил он. — Пиво — это хорошо». Подсушив волосы настолько, насколько позволяло отсутствие фена, Макензи потянулась за одеждой. На секунду она замешкалась и посмотрела на дверь. Мысли проносились в её голове со скоростью света. У неё уже и до этого были такие мысли, но тогда всё закончилось просто ужасно. Он не отверг её — он просто пытался поступить правильно. К слову, с тех пор прошло уже два месяца. С тех пор, как уехал Харрисон, она чувствовала себя такой одинокой, потерянной и никому не нужной, и поэтому сейчас эта мысль была оправданной. Более того, она была правильной. Макензи, о чём ты думаешь, чёрт возьми? Она вздохнула и положила вещи обратно на край раковины. «Не делай этого, — вопил внутренний голос. — Нет. Всё это плохо закончится. Это разрушит ваши служебные отношения». Но за этим шла другая мысль: «Как он смотрел на меня только что… В этом что-то есть». Макензи потянулась к ручке двери с последней мыслью: «К чёрту всё». Последний раз она была с мужчиной примерно год назад. Прошёл примерно год с тех пор, как она позволила себе быть слабой женщиной в объятьях мужчины, как наслаждалась не только сексом, но и самой мыслью о том, что может быть связана с представителем противоположного пола не только по работе. Макензи открыла дверь. Эллингтон стоял спиной к ней, просматривая материалы дела. Он открыл себе бутылочку пива и сделал глоток, в полном неведении о том, что происходит за спиной. Макензи одновременно чувствовала невероятное желание и нервничала. Это было пьянящее чувство. «Ну, ладно, — произнесла она. — Так лучше?» Эллингтон повернулся к ней и буквально открыл рот от удивления. Он очень смутился, но взгляда не отвёл. «Макензи, что ты делаешь?» Она вышла в комнату, прекрасно зная, что не владеет всеми этими сексуальными штучками: красивой походкой, соблазняющим взглядом. «Всё нормально, — ответила Макензи. — Если ты действительно хочешь, я могу рассказать тебе обо всём, что произошло. Но позже. Я расскажу тебе о моём дне, о деле, о том, что я чувствую. Или могу сделать это сейчас. Если ты действительно хочешь поговорить прямо сейчас, когда я стою перед тобой вот так и жду тебя, мы можем и поговорить. Я могу…» Эллингтон поставил пиво на стол и быстро приблизился к ней. Он не терял времени на томные взгляды или медленные объятия. Притянув к себе, он поцеловал её. Поцелуй оказался грубым, но в нём сосредоточилось всё то влечение, которое они оба испытывали уже больше полугода. Макензи забылась в поцелуе. Он был такой быстрый и дурманящий, что она догадалась о том, что лежит на кровати только, когда ощутила на себе вес его тела. И потом она забылась снова, наслаждалась каждой секундой. *** Когда всё закончилось, они не стали лежать в постели, вздыхать, держаться за руки или смотреть друг другу в глаза. Одним из прекрасных качеств Эллингтона было то, что он был также помешан на работе, как и она. Макензи и Эллингтон по очереди сходили в ванную, чтобы освежиться и после этого уселись вдвоём на кровати. Макензи надела то, что собиралась надеть на ночь; на Эллингтоне было только бельё. Его загорелые мышцы пресса и плеч казались такими же напряжёнными, как и несколько минут назад в постели. Макензи помогала Эллингтону разобраться в материалах дела. «Пока мы имеем только две пары?» — спросил он. «Да. И единственная вещь, которую я могу считать чем-то вроде зацепки — это руки жертв на снимках». «А что с ними не так?» Макензи показала ему, как на каждой из фотографий рука одного из супругов намеренно лежит так, чтобы он касался тела другого. «Это действительно очень странно, а?» — произнёс Эллингтон. «Да. Весь вопрос в том, что это — визитная карточка убийцы, или преступник пытается сообщить нам, что жертвы каким-то образом связаны друг с другом». «Ты думаешь, это значит, что они единственные жертвы?» «Я не знаю, — ответила Макензи. — Сложно сказать, когда убиты две пары. Если бы убили только одну пару, я бы искала ревнивого бывшего или брошенного любовника. Я уже спросила об этом у родственников Джули и не думаю, что стоит рассматривать этот вариант». «Есть ли какие-нибудь сдвиги?» «Практически нет, — ответила Макензи. Она открыла ноутбук и показала вебсайт «DCM». — Это единственная интересная вещь. Аббревиатура «DCM» значилась в чековой книжке Стерлингов. Но мы по-прежнему на сто процентов не уверены, что эти буквы относятся именно к этому месту». «Так-так, элитный клуб с каким-то подозрительным вебсайтом… Туда стоит наведаться». «Точно читаешь мои мысли». Эллингтон на минуту задумался, а потом сказал: «Я не хочу, чтобы всё выглядело так, будто я появился тут и выдаю твою работу за свою. Ты ведёшь это дело. МакГрат прислал меня тебе в помощь». «Ты не просил его об этом?» «Нет. Просто он знает, как хорошо мы работаем вместе. Я думаю, он пожалел, что назначил Харрисона твоим напарником. Мы лучше подходим друг другу для такой работы, я так думаю». Они оба позволили себе пропустить комментарий мимо ушей. Материалы дела лежали прямо перед ними, а реальность того, что они только что сделали, висела в воздухе. Напряжения не ощущалось, однако некое беспокойство всё же присутствовало. «Хорошо, изображу из себя похабного типа и сделаю тебе недвусмысленный намёк, — сказал вдруг Эллингтон. — Мне нужно снимать отдельный номер на ночь?» Макензи задумалась, но потом утвердительно кивнула. «Да, я думаю тебе стоит это сделать. Хотя бы для того, чтобы избавиться от ненужных подозрений, когда будем подавать отчёты о тратах». «Точно подметила, — согласился он. — Я сниму себе номер. Но после этого, я, пожалуй, вернусь и на кое-что тебя спровоцирую». «Я, конечно, уверена, что тебе нужно снять номер, — ответила Макензи, — но я думаю, что откладывать провокации не стоит». Она улыбнулась ему и легла на кровать. «Ты меня приглашаешь, поэтому дело, которое я задумал, не будет выглядеть, как провокация. Уайт, вся суть в деталях», — сказал Эллингтон. «О, Боже, — засмеялась Макензи. — Заткнись уже и иди сюда!» Улыбнувшись, Эллингтон сделал так, как она сказала. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ