Она задавалась этим вопросом уже не в первый раз. Он был тем, на чём основывалась её работа. Она подумала о человеке, сидящем в комнате для допросов, гадая, в какой момент его жизни всё пошло наперекосяк. В детстве? В старших классах школы? В колледже? Макензи услышала шаги. Она повернулась и увидела осторожно приближающегося Эллингтона. Он смотрел на неё с выражением сильного беспокойства — таким озабоченным она не видела его никогда. Макензи вдруг захотелось его обнять, и чтобы он не отпускал её до тех пор, пока она не погрузится в сон. «Макензи, — мягко произнёс Эллингтон, — что происходит?» Она сжала пальцы в кулаки, не желая, чтобы он заметил, как дрожат руки. «Просто всё навалилось, — сказала она. — Умерла мать Харрисона, это грёбанное расследование… этот урод в допросной и это дело. Для меня это…» «Слишком». Она кивнула: «Дай мне секунду. Я скоро вернусь. Мне нужно пару минут отдохнуть от О’Лири, или я могу сорваться». «Тебе нужно больше, чем пару минут, — сказал Эллингтон. — Я знаю, что одна ночь вместе не делает меня знатоком души Макензи Уайт, но тебе нужно поспать. Или хотя бы отдохнуть». «Ты тоже не отдыхал», — заметила Макензи. «Я отлично выспался ночью перед тем, как сюда приехать, — ответил Эллингтон. — А ты здесь уже три дня. Возвращайся в мотель. Ляг в постель и закрой глаза. Обещаю разбудить тебя в восемь утра». Макензи посмотрела на часы. Оказывается, было уже 3:05 ночи. «Даже не думай возражать, — продолжил Эллингтон. — О’Лири — бесспорно монстр, но не убийца, и он никак не выведет нас на него. Если ты хочешь хорошо поработать завтра, то сейчас тебе нужно отдохнуть». Макензи кивнула и ответила: «Хорошо. Только разбуди меня не в восемь, а в семь». «Какая же ты упёртая», — сказал он. Макензи направилась к двери и прошла мимо Эллингтона. Ей хотелось его поцеловать, но при этом не хотелось выглядеть жалкой и расстроенной неженкой, которой нужна поддержка мужчины, как только что-то идёт не так. «Нужно узнать имена женщин, с которыми он спал после заражения, — на ходу сказала она. — Им нужно сообщить». «Родригес этим занимается, — ответил Эллингтон. Он замолчал на мгновение, а потом добавил, осторожно подбирая каждое слово. — Хочешь, я поеду с тобой? Тебе нужна поддержка?» Ей понравилось его предложение, но Макензи отрицательно махнула головой: «Нет, спасибо». Эллингтон кивнул и молча смотрел, как она уходит. «Это нормально, когда тебе нужна поддержка, — подумала она про себя, проходя через коридор в главный холл. — Почему ты это делаешь? Почему отказываешься просить помощь?» На секунду она вспомнила окровавленную кровать, которая стала последним пристанищем отца прежде, чем его тело опустили в землю. Ещё она подумала о матери, которой никогда не было в её жизни. «А вот и ответ», — заключила она. Макензи вышла на улицу, которая была очень тихой в предзакатные часы. Ей казалось, что ещё никогда в жизни она не ощущала себя такой потерянной, и текущее расследование было здесь ни при чём. Макензи села в машину, завела двигатель и посмотрела в ночь. Где-то в этой темноте скрывался убийца. В голове возник образ мест преступлений. Она вспомнила, как рука одного из партнёров умышленно слегка касалась супруга. В этой позе скрывался смысл, но она не могла понять какой. Она продолжала размышлять об этом, направляясь в мотель, но мысли становились всё прозрачнее, потому что с каждым кварталом сон подкрадывался ближе и ближе. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Она с радостью опустилась в кровать в 3:40 утра. Она скинула туфли и разделась до белья, но больше не стала ничего делать. Ей тяжело было даже думать о том, чтобы переодеться в более комфортную пижаму. У Макензи хватило сил только для того, чтобы взглянуть на часы на прикроватном столике, и она сразу заснула. Почти так же быстро она погрузилась в водоворот сновидений. Макензи стояла в спальне Джоша и Джули Куртц. Кровать была перепачкана кровью — крови было больше, чем на реальном месте преступления. Сейчас кровь была и на стенах, и на ковре, даже капала с потолка и собиралась в лужи на полу. Рядом стоял отец. В черепе зияла дыра от выстрела, который окончил его жизнь. Он смотрел на место преступления вместе с Макензи, словно в этом не было ничего необычного, словно у него в кармане тоже лежало удостоверение агента ФБР, и он с самого начала работал над делом вместе с ней. «Слишком много крови, — сказал он. — Убийство было очень жестоким». Его голос звучал механически и откуда-то издалека, будто кто-то, находящийся в двух домах от них, говорил через громкоговоритель. Отец подошёл к кровати и забрался на неё. Как в плохой шутке, он повалился на перепачканные кровью простыни. «Так тебе проще? — спросил он. — Именно поэтому ты никак не можешь избавиться от воспоминаний обо мне. Почему ты на них так зациклена?» В этот момент из платяного шкафа, ковыляя, вышла фигура. Это была Ванесса Спрингс, одетая в вызывающее бикини. Грудь и живот были изуродованы ножевыми ранениями. Она направилась в сторону Макензи сексуальной походкой. Когда она ей улыбалась, через нижнюю губу лилась тонкая струйка крови. Она положила одну окровавленную руку Макензи на плечо, а вторую засунула в лиф от бикини. Она достала белый квадрат бумаги с пятнами крови. Макензи взяла его и совсем не удивилась, когда поняла, что это было. Визитная карточка. Антикварный магазин Баркера. «Макензи, — с кровати сказал отец. Сейчас он был бледен и безжизненен. Он выглядел так, как выглядел в ту секунду, когда она ещё девочкой, много лет назад нашла его тело, — чего ты, чёрт возьми, ждёшь?» Он начал смеяться, и его примеру последовала Ванесса Спрингс. Изо рта её лилась кровь, пачкая пол и ноги Макензи. Она резко открыла глаза. Сердце бешено стучало в груди. В приступе паники она посмотрела на кровать, ожидая, что лежит на окровавленных простынях в спальне Джоша и Джули Куртц. Но Макензи была в своём номере, пытаясь поспать, как рекомендовал ей Эллингтон. Вдруг она поняла, что слышит звонок телефона. Её разбудил не кошмар, а звонок. Потянувшись к сотовому, она взглянула на часы. На циферблате было 6:46. «Алло», — сказала она, взяв трубку и пытаясь звучать бодрее, чем она себя чувствовала. «Привет, агент Уайт, — сказал грустный мужской голос. — Это Ли». Было странно слышать голос Харрисона. Именно поэтому Макензи подумала, что всё это ей снится. Как ни странно, первое, что пришло ей в голову, было: «Я же просила… называть меня Макензи. Никаких агентов Уайт». «Знаю. Прости. Послушай… Я звоню, чтобы поблагодарить за то, что уладила все дела, когда мне сообщили о матери». «Без проблем, — ответила она. — Я всего лишь сделала пару звонков. Как у тебя дела?» «Хорошо, я думаю. Я сейчас в доме сестры в Арлингтоне. Похороны намечены на завтра». «Со всем уважением, не стоило звонить мне с благодарностями в шесть сорок пять утра, — сказала Макензи. — Что случилось, Ли?» «Вчера вечером мне позвонил контакт, к которому я недавно обратился. Это было неофициальное обращение… в обход бюрократических проволочек, но МакГрат его одобрил. Я обратился к нему по поводу дела твоего отца». Полностью проснувшись, Макензи села в постели: «И ты мне ничего не сказал?» «Нет. Это был приказ МакГрата, и, честно говоря, я решил, что он прав. Не стоило нагружать тебя новыми гипотезами, когда официально ты не занимаешься этим делом». Его слова жутко её взбесили, но она понимала, что это было правильное решение. Тем не менее, Макензи не могла избавиться от ощущения, что от неё что-то скрывали. «Что хотел твой контакт?» — спросила она, пытаясь сменить тему. «Он сказал, что, возможно, нашёл антикварный магазин Баркера. Он уже давно закрыт, но даже когда магазин работал, то дела у него явно шли не очень хорошо». «Где он находится?» «В Нью-Йорке. Сегодня он сделает пару звонков, чтобы подтвердить информацию, а потом свяжется со мной. Послушай… Я пока ничего не говорил об этом МакГрату, решив, что должен в первую очередь сообщить тебе. Я говорю тебе это сейчас отчасти потому, что прошу ничего не предпринимать ещё день-два, как бы сильно тебе ни хотелось поступить по-другому. Если МакГрат сообщит тебе эту новость, попытайся изобразить удивление». Макензи уже не терпелось скорее во всём разобраться, особенно после последнего ночного кошмара. «Думай о приоритетах, — сказала она себе. — Сейчас главное — закончить дело свингеров». «Да, — сказала она, — это я могу». «Окей. Как там у вас вообще дела? Я слышал, МакГрат прислал мне на замену Эллингтона». «Так и есть. Дело идёт медленнее, чем я рассчитывала, но мне кажется, мы всё же движемся вперёд. А ты… дай мне знать, если я могу для тебя что-нибудь сделать, когда ты вернёшься в город. Ещё раз прими мои соболезнования по поводу мамы». Они попрощались, и Макензи встала с постели. Она сняла бельё и быстро приняла душ. Она заканчивала одеваться, когда в дверь постучали. Она посмотрела на часы. Было 7:20. «Он поздно, — подумала она с улыбкой. — Уверена намеренно, чтобы я могла ещё немного поспать. Если бы он только знал…» Макензи открыла дверь и увидела на пороге Эллингтона. Он выглядел бодрым. Он улыбнулся ей и протянул один из двух стаканов кофе, которые держал в руках. «Кофе — это самое главное, — сказал Эллингтон. — Он не ждёт. Что касается завтрака… Я решил, что мы могли бы позавтракать где-нибудь вместе. Ты ведь собиралась завтракать?» «Отличный план», — ответила Макензи. В душе и на задворках сознания она не могла перестать думать о том, что нашёл контакт Харрисона, и какова была связь между визитной карточкой и давно забытым магазином в Нью-Йорке.