При виде супруги Парсонда у большинства присутствующих перехватило дыхание: у кого от восхищения, у кого от зависти. Величественная и гордая женщина, она была столь красива, что красивейшие из присутствующих почувствовали себя в соседстве с ней дурнушками. Само совершенство во всем, она казалась небожительницей, спустившейся взглянуть на суетных обитателей Земли. Десятки, сотни глаз устремились на красавицу. Одни любовались ее грацией и гармонией прекрасных черт, другие удивлялись, что подобное совершенство встречается на земле, и восхищались прекрасным, третьи похотливо раздевали ее, представляя ее в своих объятиях, четвертые горели черной завистью, пятые готовы были испепелить на месте ту, которая приковала к себе взоры их мужей и возлюбленных. Равнодушных не было. Один Иргар, скользнув взглядом по отцу, Парсонду, его семье, с любопытством изучал реакцию на подобных гостей своей бабушки и дядей. Высокородная Калавати смотрела на красавицу без своего обычного высокомерия, с долей определенного изумления и любопытства. Брат владыки Абда не сводил своего восторженного взора с жены Парсонда. Аршама от восхищения прищелкивал пальцами. У Арташира от вожделения текла слюна из полуоткрытого рта. Вината, старшая жена владыки, вела себя спокойно. Иргар с удивлением отметил, что она восхищается и не ревнует. Это было так на нее не похоже. Только позднее Иргар понял, в чем причина спокойствия этой женщины, когда узнал о клятве отца убить любого, кто посмеет оскорбить вождя Парсонда или членов его семьи, и о том, что вождь Парсонд объявлен другом владыки. Сын знал отца. Несмотря на все свои пороки, владыка Ардар никогда не нарушал своего слова и никогда не посягал на жен и дочерей своих друзей, как бы красивы те не были. Посреди площади владыка поднял руку. Гул разговоров тут же стих и все пирующие встали. – Достойные, я хочу вам представить вождей «независимых» и их жен, и, особенно, моего друга Парсонда, его прекрасную супругу Ясмину и их прелестную дочь Зарину. Именно Парсонд и его военачальники спасли меня и государство в дни, когда все, казалось, уже было утрачено, а я и члены моей семьи готовились к смерти. Прекрасная Ясмина, прошу вас с дочерью и прочими женщинами за стол моей старшей жены Винаты. Последняя тут же вышла из-за стола и церемонно поклонилась каждой из прибывших женщин. Те ответили столь же церемонными поклонами. Дождавшись, когда женщины рассядутся, Ардар обратился к вождям «независимых». – Прошу за мой стол, друзья! – Это слишком большая честь для нас! – попытался возразить Парсонд. – Нет! Все по заслугам. Сегодня за моим столом только те, кто спас государство. Прошу. Только после этих слов Парсонд и его люди подошли к предназначенным для них стульям. Прежде, чем посадить их за стол, Ардар представил друг другу Иргара и Парсонда. Военачальники раскланялись. – Я восхищен вашими действиями, вождь Иргар. – Я благодарен вам за спасение отца и нашей семьи, вождь Парсонд. – Все! Хватит церемоний! Гуляем! – распорядился владыка и сел за стол. Его примеру последовали все присутствующие. Слуги тут же подали наполненные рога, ритоны и чаши… Утром владыка Ардар собрал в своем шатре своих братьев и сыновей. Так как были все свои, чужих ушей не было, не позвали даже женщин, Ардар начал с разноса. – Аршама, сколько раз тебе говорить. Почувствовал себя плохо – уйди. А ты что вчера отмочил? Нажрался, как последняя скотина и грохнулся под стол. Ты что, не понимаешь, что тем самым ты роняешь в глазах вождей всю нашу семью? Бледный Аршама, у которого голова с утра и без того жутко болела, лишь горестно вздыхал, ожидая той блаженной минуты, когда он сможет вернуться к себе и поправить здоровье опьяняющими напитками. – А ты, Худата? Как может мой старший сын, возможный правитель государства, издавать за столом столь непристойные звуки. Если пучит живот – выйди, а не сидишь до последнего, и портишь всем веселье. Или я ошибся с выбором твоего имени и тебя надо было назвать не «Хорошо созданный» (Худата), а «Вонючка» (Порсы)? Имей в виду, в последний раз предупреждаю. Еще раз отмочишь что-то подобное позорное, уедешь в глушь, к дикарям леса и проведешь у них лет пять, пока не поумнеешь и не научишься достойному поведению. Худата стоял красный, как рак, и даже не пытался оправдываться. Особенно удручало старшего из сыновей Ардара то, что отец был не первый и не последний, кто устроил ему выволочку за безобразное поведение. Он уже выслушал мнение своих жен, а еще предстояло объяснение с бабушкой. Больше всего Худата страшился именно его, так как мудрейшая Калавати была яростной ревнительницей величия и достоинств семьи владыки. А то, что произошло вчера, наверняка, вызвало ее гнев. – Чему ты улыбаешься, Тахмтан? Ты что, думаешь твое поведение лучше? Ты сколько вчера выпил? – Прости, отец, мы с Виратой соревновались, кто больше выпьет. – И кто победил? – Я! – Хоть в чем-то первый. Перепить самого Вирату… Тахмтан, ты понимаешь, что ты сын владыки, а не безродный бродяга, который может пить до одурения? Ты что, не знаешь, чем заканчиваются для мужчины постоянные пьянки? Кстати, тебе супруга еще ничего не говорила? – Говорила, – понуро опустил голову третий сын владыки и машинально тронул рукой ребра с правой стороны. – А, так она тебя уже и отлупить успела! Молодчина! Одобряю! Обязательно переговорю с Велой, чтобы в следующий раз она отходила тебя, как следует, плетью. А я добавлю. Может, после этого поумнеешь. И последнее, касается всех. – Ардар грозным взглядом обвел присутствующих мужчин. – Я видел, как вы глазели вчера на прекрасную Ясмину. Запомните. Без жалости убью любого из вас, кто протянет к ней свои сальные руки и рассорит меня с Парсондом. Я ясно выразился? – Да, господин! – дружно ответили все. – Хорошо, что поняли. Чего тебе, Абда? – Старший брат, прошу о милости. – Говори. – Я хочу посвататься к Зарине, дочери Парсонда и Ясмины. Ардар добродушно улыбнулся. – У тебя губа не дура, брат. – Старший брат, она юная копия Ясмины и когда вырастет… – Я понял твой замысел, брат. Свататься сейчас я тебе не позволю. Зарина для этого слишком молода. Даже ради тебя я не стану нарушать законов государства. А вот когда девочке исполниться тринадцать, даю слово, я сам выступлю сватом, и буду просить за тебя Парсонда и Ясмину. – Благодарю, старший брат! – Та-а-ак! – владыка обвел взглядом братьев и сыновей. – Аршама, Абда, Иргар, ступайте. Вас это не касается. Остальные задержитесь. Трое названных вышли. Аршама едва ли не бегом: так горело у него все внутри. Абда – счастливый. Иргар – насмешливый. Уже на улице второй сын владыки похвалил младшего брата владыки. – Молодец, дядюшка. Ловко ты их всех обставил. Я думал, Тахмтан убьет тебя, когда до него дошло, что ты выпросил у отца. – Тахмтан слишком соплив, чтобы тягаться со мной, – самодовольно ухмыльнулся Абда. – А ты, разве, не ревнуешь, племянник? – Я не могу ревновать, дядя. Мне жениться противопоказано. – Прости, Иргар, я совсем забыл. Но ты не отчаивайся. Думаю, после твоих подвигов против массагетов, Ардар изменит свое отношение к тебе. – Дядя, ты хороший человек, за что я тебя люблю и уважаю, но моего отца ты знаешь плохо. И давай больше не будем об этом. – Согласен, не будем… В шатре Ардар в грозном молчании рассматривал перепуганных Арташира, Худату, Тахмтана и Таваха. – Вам что, непонятно, что только пока мы едины, как семья, мы правители степи? Если же рассоримся – нам конец. На смену придут иные роды. Хотя бы род того же вождя Абарванда. Вам не хочется принадлежать к моей семье? Не хочется быть моими братьями, моими сыновьями? Так почему же тогда вы были готовы убить вашего брата и вашего дядю Абду только за то, что он попросил руки юной Зарины? Я вас спрашиваю? Вот что, забудьте о Ясмине и Зарине! Выбросите их из головы. Во всей нашей семье только двое достойны этих красавиц. Абда, по мягкости и красоте своего характера, и Иргар, герой, каких мало. Остальным, для начала, надо освободиться от своих пороков и только после этого желать прекрасного. Вы меня поняли? Меня вашего повелителя? Если не до конца, то повторяю: вы все недостойны таких жен, как Ясмина и Зарина. Таково мое мнение. Мнение вашего повелителя и господина. Иргар руки Зарины не просил, значит, она будет женой Абды. О Ясмине и речи быть не может. О моей дружбе с «независимыми» я вам сказал. И упаси вас пытаться разрушить эту дружбу. Убью без пощады! Арташир, Худата, Тахмтан, Тавах, помните, ваша жизнь и ваше высокое положение зависят только от одного – единства нашей семьи. Перессоримся – все погибнем. Будем держаться вместе – будем процветать. Если кто из вас держит зло на члена нашей семьи или чем-то недоволен, лучше честно скажите об этом. Разберем между собой. Найдем приемлемое для всех решение. Но злиться друг на друга, вредить своим – не делайте подобных глупостей. – Прости, брат! – Арташир вдруг склонился перед владыкой. – Прости! Чтобы не говорила мать, чтобы не думали люди, я знаю, что вел себя недостойно во время первой встречи с Парсондом и о его жене думал нехорошо, и про Абду тоже. Прости, брат. – Я рад, что ты осознал это, брат. Подойди. Обнимемся. Забудем прошлое. – Спасибо, брат. – Отец, прости. – Тавах преклонил перед владыкой колено. – Клянусь. Я никогда не выступлю против дяди Абды, чтобы не происходило. Клянусь. Я всегда и везде буду защищать честь и единство нашей семьи. – Верю, сынок, верю. Встань и обними меня и дядю Арташира. – Отец, я делал и делаю много глупостей, но враждовать с членами своей семьи я не хочу и не стану, чтобы не было причиной. Даю тебе в этом слово! – старший сын владыки смело посмотрел в глаза отца. – Слова мужа, Худата. Я знаю, ты человек слова! Иди, я обниму тебя. – Худата! – Дядя Арташир! – Худата! – Тавах! – Что скажешь нам ты, Тахмтан? – А кто поверит словам пьяницы? Пока я трезвый, я никогда ничего не сделаю во зло семьи, а пьяным… – Тахмтан развел руками. – Отец я не в силах сам побороть свою склонность к пьянству! – А хочешь избавиться от этого порока? – Хочу, отец. Я ведь вижу. Между мной и Велой растет стена. Жена уже не верит мне. Я же люблю ее и наших сыновей. – Коли так! – владыка посмотрел в глаза сына. – Скажешь Веле, что сегодня же ты отбываешь по моему заданию на хорезмийскую границу. Отсутствовать будешь три месяца. Сам же отправишься в храм Великого Змея, что в Багае. Найдешь там жреца Махарши и будешь неукоснительно выполнять все его наставления. Махарши искусный человек и уже не одного пропойцу вернул семьям свободным от порока. – Да, отец. – Я дам тебе пять моих телохранителей. Они позаботятся о тебе в дороге. – Спасибо, отец. – А теперь, Тахмтан, обними своих братьев и дядю Арташира, и все ступайте. У меня еще много дел…