– Пошли против Парсонда Иргара и его воинов. Они разгромят их. Кто лучше Иргара водит войска. Чьи воины лучшие среди сакасенов и окрестных племен? Моего внука! – То, что ты предлагаешь, было бы возможно, если бы Арташир не посадил девочку Парсонда в клетку. Мой брат, как я понимаю, полный дурак. Он забыл, кто была мать Иргара и как он относится к детям? Когда Иргар узнал о том, что Арташир держит в клетке дочь Парсонда, он выступил в защиту Парсонда. – Как мой внук, сын высокородной Зенайи, мог выступить против своего высокородного дяди в защиту безродного чужеземца!? Непостижимо! Ты говоришь что-то несуразное, Ардар! – Я говорю правду! Я пытался стравить Иргара с Парсондом в расчете, что они поссорятся из-за командования южной армией, но что-то там не получилось. – Что именно не получилось? – Не знаю. Мои люди не слышали, о чем говорили Иргар и Парсонд между собой. – Эти олухи не могли подслушать? – Парсонд и Иргар разговаривали на вершине горы, на глазах у всей армии. Как к ним можно было подобраться незамеченными? – Ты понимаешь, что Парсонда надо убить? – И как ты намерена это сделать? На его стороне все: армия, вожди, большинство моих сыновей, мой брат Абда, мои собственные жены, даже простые соплеменники, – все сочувствуют Парсонду. И в этой ситуации ты предлагаешь его убить? – Но если мы не убьем его, он убьет нас, – пробормотала в задумчивости Калавати. – Не думаю. Пока в наших руках его дочь, Парсонд не опасен. – Зачем ты забрал девочку у Арташира? – Потому что он осмелился нарушить мое повеление – повеление его владыки! Зачем он посадил Зарину в клетку? – Дочь Парсонда дерзкая, невоспитанная девчонка. Она осмелилась перечить твоему брату. Арташир решил научить ее покорности и послушанию. – Какое он имел право сажать девочку в клетку? – разозлился Ардар. – Арташир мужчина – мужчина благородного рода. Член нашей семьи. А мужчина благородного рода может поступать со своими наложницами, как ему заблагорассудиться. Таков обычай! – Что-о-о! Он сделал девочку своей наложницей!? Глупец! Придурок! – Ты сам виноват. Не надо было врать о смерти Парсонда. Брат владыки может забрать себе в наложницы любую девушку государства. Для нее это честь! Вспомни, как ты поступаешь сам. – Но не дочь вождя! – Парсонд не вождь, а безродный выскочка! – Прости, мать. Я не хотел тебя оскорблять, но ты сама напросилась. У тебя что, в голове помутилось? Ты что, хочешь объявить в глаза Тургару, Тате, Митрасару, что они не вожди, а безродные выскочки? – Они и есть безродные выскочки! – упрямо произнесла Калавати. – За этими безродными выскочками семьдесят тысяч воинов и твой внук Иргар, с его именем, славой и армией в сорок тысяч, лучших, как ты сама признала, воинов. Ты понимаешь, что своей спесью можешь оставить нас без голов? – Если Иргар держит сторону безродных, ему не место в нашей семье и нашем государстве! – А с массагетами ты что ли будешь воевать? Известно ли тебе, что массагеты бояться лишь Иргара и только из-за страха перед ним не идут на нас войной? – Убей Парсонда и верни его дочь Арташиру! – Я понял, мать. С тобой говорить бесполезно. Из-за своей слепой любви к Арташиру, ты готова принести в жертву Парсонда, Иргара, меня и весь народ сакасенов! Я, владыка Ардар, верховный правитель сакасенов заявляю: дочь Парсонда будет возвращена отцу! Убивать Парсонда я не позволю! Как никак он мой друг и спаситель. А я друзей не убиваю! Свои глупости пусть Арташир сам замаливает перед Парсондом и его сторонниками. Я не позволю ставить благополучие нашего государства и нашей семьи в зависимость от дури похотливой скотины, даже, если эта скотина мой родной брат! Я все сказал! – А-а-а! И ты, Ардар! Ладно, посмотрим, что скажет Совет старейших. И останешься ли ты после этого владыкой! – Как же ты поглупела мать с возрастом, если рассчитываешь посадить на мое место Арташира или Аршаму. Что с тобой говорить! – владыка махнул рукой и вышел из шатра главы Совета старейшин, которую аж трясло от злости и ненависти к решениям сына. Глава 16 – Когда состоится Совет старейшин, мать? – холодно спросил владыка Ардар роскошно одетую Калавати, что принарядилась в честь праздника, который давали вожди племен сакасенов по случаю победы в войне с Ховарезмом и счастливым возвращением победоносных войск. – Как только вернется Иргар. Я хочу услышать, что скажет мой внук по делу Парсонда и других безродных выскочек. – Что, уже приняла решение и не терпится его огласить? – Мы обменялись мнениями. И хотя это против обычая, сообщать наши решения до официального совета старейшин, я тебе скажу. Если Иргар вступится за Парсонда – он покинет страну. Девчонку Парсонда ты вернешь брату. Парсонд же умрет. Так решили лучшие люди, самые родовитые и богатые из сакасенов. – Подождем Иргара. Как тебе нравится внучка Шашина. Ты не находишь, что она будет прекрасной женой для Дата… – Увахштра, друг мой, – владыка взял за локоть одного из храбрейших военачальников сакасенов, соратника владыки на поле брани с юных лет, – моя мать и Совет старейшин намереваются убить Парсонда и изгнать Иргара. Улыбайся, на нас смотрит моя мать. Увахштра тут же учтиво поклонился главе Совета старейшин и поднял вверх свой рог, тем самым показывая матери владыки, что пьет за ее здоровье. Калавати приветливо улыбнулась прославленному храбрецу, представителю одного из знатнейших родов страны, и отвернулась к своей соседке – престарелой Чепер, матери вождя Абарванда. Женщины начали беседу между собой. Песни и крики пирующих скрыли их слова от владыки и Увахштры, но они также скрыли от посторонних ушей беседу старых друзей. – Не кажется ли тебе, Увахштра, что в наше тяжелое время, дела войны и жизни народа сакасенов должны решать не выживающие из ума старухи, а Совет военных вождей и наимудрейших из вождей племен? Совет старейшин может взять на себя общение с богами и вопросы женщин. – Давно пора! – пробурчал Увахштра. – Прошу, переговори с кем надо. Я знаю Иргара. Он по-своему горд и не потерпит несправедливых обвинений в свой адрес. Если вожди за него вступятся, старейшинам придется уступить. А если мы, к тому же, отстоим Парсонда, то о главенстве Совета старейшин можно будет забыть. – Господин, Парсонд это заноза для твоей семьи. Парсонда удовлетворит только голова Арташира. Но Арташир твой брат. – Совет старейшин хочет посадить на мое место Арташира. – Хо! – Тебе не надо объяснять, что будет с нашим народом, если такой болван станет владыкой. – Не сомневайся, господин, я переговорю с вождями. Думаю, тысяч двадцать наших воинов по соседству не помешают. Твоей матери и старейшинам объясним, что мы не знаем, как поведут себя воины Парсонда, вернувшись из похода, а потому войско собрано для противодействия их возможным глупостям. – Отличная идея. Как быстро ты можешь собрать воинов? За три дня успеешь? – Успею, но к чему такая спешка? – Парсонд и Иргар уже в Заранде. – Я понял. Сейчас же начинаю работать… – Мама, я прошу тебя собрать Совет старейшин на первый день стрижки овец. – К чему такая спешка, великий? – вмешалась слегка опьяненная Чепер. – Я получил известие. Иргар и Парсонд с южной армией в трех днях пути от нас. – О-о! – А-а! – И, мама, я верю Иргару и Парсонду, но их воины. Пятнадцать тысяч человек, настроения которых мы не знаем. Не удивляйся, но я попросил Увахштру и Спалахора привести к Касу двадцать тысяч воинов из заречных племен сакасенов. Пусть они побудут рядом, пока не закончится Совет старейшин. – Похвальное решение, великий, – оживилась Чепер и обратилась к Калавати. – Мудрейшая, ваше мнение? – Мой сын бывает мудр, когда захочет. Парсонд проблема не из легких. Я одобряю твои действия, Ардар, а вас, старейшая прошу. Поговорите со своим сыном. Я думаю, Абарванд и его воины не будут лишними в день Совета. – Обязательно, мудрейшая. – Спасибо за поддержку, мама. – Иди, сынок, иди! И отвлекись от дел. Как никак сегодня праздник, а нам не так уж много осталось, чтобы не повеселиться. – Прости, мама, простите, уважаемая Чепер, что потревожил вас в часы веселья. Больше этого не повториться! – владыка Ардар откланялся и отошел от двух престарелых подруг…