По щекам Парсонда текли слезы. Он поднял взор, поймал вопросительный взгляд Иргара и опустил веки, как знак утвердительного ответа. Лицо второго сына владыки исказила гримаса дикой ярости. Он резко обернулся и стал искать взглядом своего дядю Арташира. – Он убил дочь! – вдруг вскричал вождь Тата. – Что-о!? – многие из вождей повскакивали со своих мест. У ряда из них в руках засверкали клинки. Младший брат владыки Абда оцепенел от неожиданности. Вината и многие из женщин старейшин схватились за сердце. Лицо Калавати от ужаса стало белее снега. – Прости, господин! – обращаясь к ошеломленному Ардару, громко сказал Парсонд, поднимаясь на ноги и удерживая на руках тело дочери. – Но в твоем государстве лучше не иметь жен и дочерей. Извини, я пойду, похороню дочь. И, развернувшись спиной к потрясенному владыке, Парсонд направился к выходу. – Не отпускайте его! – Смерть ему! – Смерть убийце дочери! – понеслось со всех сторон. – Я убью его! – брат владыки Аршама с мечом в руке ринулся к Парсонду. Но и на его дороге оказался Иргар. – Стойте! – громовым голосом вскричал второй сын владыки. – По законам нашего народа вождь имеет право убить дочь, если ее обесчестил мужчина! – Что!? – Аршама остановился, точно налетел на преграду. – Что-о-о!? – шум возмущения начал стремительно стихать. – Мерзавец! – громко взревел, выхватывая свой меч, Абда. – Ты знал, что я буду брать ее в жены, и обесчестил! Умри, подлец! Абда рванулся к брату Арташиру. Снес по дороге два стула и мощным ударом разрубил тело перепуганного брата от плеча до бедра. – А-а-а! – дико взвыла Калавати и упала в припадке на землю. Владыка Ардар вскочил на ноги. Жест телохранителям Калавати. – Уберите мать! Сам же подскочил к брату, от которого в испуге разбегались окружающие, так как, казалось, Абда потерял разум. Махал мечом направо и налево, и налитыми кровью глазами искал: кого б еще зарубить. Ардар не даром считался великим воином. Присутствующие вновь убедились в его мастерстве. Владыка выхватил свой меч и первым же ударом обезоружил брата, чтобы тут же сжать его в железных объятиях. – Брат, успокойся! Брат, приди в себя! – У-у-у! А-а-a! Гад! Подонок! – выл Абда. – Брат! Брат! – Аршама обнял младшего брата. – Уведи его! – попросил Ардар Аршаму. – Комал, возьми воинов, и вынесите тело Арташира! – владыка брал бразды правления в свои руки. Иргар довел Парсонда, который прижимал к себе мертвую дочь, до офицеров южной армии, которые с жалостью и сочувствием смотрели на своего командира. Охрана Совета старейшин не рискнула остановить вождя, который взбаламутил всех, но кого сопровождал лучший полководец государства. – Не надо! Не идите со мной! – вдруг обратился Парсонд к своим офицерам. – Я хочу сам, один, похоронить свою дочь. Иргар кивком головы подтвердил просьбу вождя. Парсонд же обратился к воинам охраны Совета старейшин. – Кто знает, где похоронена моя жена? – Я знаю! – выступил вперед один из воинов. – Проведи вождя туда и сделай все, что он скажет! – распорядился Иргар. Сын Ардара положил руку на плечо Парсонда и пожал его. – Не надо! – попросил вождь Иргара. – Я сам! Я все хочу сделать сам. И пошел следом за воином, который уверенно повел Парсонда к могиле его жены Ясмины. – Проследите издали, чтобы все было в порядке, – попросил Иргар офицеров южной армии, а сам направился к месту Совета. Здесь уже царили тишина и порядок. Тело Арташира вынесли. Кровь замыли. Калавати, которая билась в припадке, унесли. С ней ушли ее лучшие подруги Чепер и Нязик. Отсутствовали также братья владыки Аршама и Абда. Аршама увел Абду в свой шатер и теперь успокаивал его опьяняющими напитками. – Доруководились! – Ардар грозным взглядом обводил старейшин, которые чувствовали себя под серыми глазами владыки не очень уютно. – Все игрались в мудрейших и домудрились. Чего тебе, Иргар? – Отец, я требую немедленно принять следующий закон. Никто не смеет притеснять или оскорблять жен и дочерей воинов, находящихся в походе, а также воинов, погибших в бою. Виновным – смерть, независимо от должности, семейного родства и родословной. Закон касается всех, в том числе и членов семьи владыки. – Я за! – поднялся вождь Тата. – Я за! – рядом с ним встал вождь Тургар. – Я за! – один за другим присоединились к ним военные вожди. А воины охраны вдруг дружно застучали боевыми топорами о свои щиты. Ардар посмотрел на воинов, на военных вождей и обратился к старейшинам. – Я слушаю, кто не согласен с предложением моего сына? Полная тишина в ответ. Многие стыдливо опускали глаза. Но возражать боялись. Смерть Арташира, посмевшего тронуть семью военного вождя, жестокий поступок Парсонда, который предпочел убить дочь, чем оставить ее жить в позоре, и которому теперь нечего было терять в жизни, ужаснули присутствующих и показали всем, что ждет тех, кто не согласится с предложением лучшего военачальника сакасенов. И как возражать, если рядом почти сто тысяч воинов, которые разметут на части любого, кто осмелится выступить против закона, защищающего их семьи, честь и достоинство их ближних. – Я вижу все за! И все-таки поименно! Старейший Скунх. Ты? – Я за! – Старейшая Нахад. Ты? – Я за!.. … – Вождь Такуспадак. Ты? – Я за! – Я, владыка Ардар, повелитель народа сакасенов объявляю. Тот, кто посмеет притеснять или оскорблять жен и дочерей воинов, находящихся в походе, а также воинов, погибших в бою, подлежит смерти. Закон касается всех, в том числе и членов семьи владыки. Смерть будет тому, кто осмелится нарушить закон или попытается его оспорить. Я сказал свое слово! Членам Совета старейшин и вождям донести закон до всех жителей страны сакасенов! Иргар, ты доволен? – Да. – Тогда сядь на свое место и позволь мне дальше вести Совет. Второй сын молча поклонился отцу и сел на свободный стул, рядом с братьями. Рядом с владыкой появился один из воинов, из тех, кто уводил с Совета Калавати. Ардар подозвал воина, внимательно выслушал тихие слова подчиненного и обратился к присутствующим. – Старейшие и вожди, моя мать, мудрейшая Калавати тяжко больна. Отныне я, владыка Ардар, как старейший после моей матери из членов правящей семьи, буду вести заседания Совета старейшин. Старейшая Аеша, что ты можешь сказать нам о вожде Парсонде? Поднялась высокая, сухощавая старуха со злым лицом. Многие годы она была правой рукой Калавати в делах народа сакасенов. – Вождь Парсонд подлежит смерти. Он не имел права убивать свою дочь на глазах Совета. Своими преступными действиями вождь Парсонд взбаламутил Совет, нарушил спокойствие, а, в результате, больна наша мудрейшая и погиб ее любимый сын. Я требую убить Парсонда. – Старейший Скунх. Ты? – Смерть Парсонду! – Старейшая Нахад. Ты? – Смерть Парсонду! – Старейший Заван. Ты?