– Разве можно винить в происшедшем мужа, у которого погубили любимую жену, у которого обесчестили единственную дочь? Парсонд невиновен! – Старейшая Раушанак. Ты? – Смерть Парсонду!.. – И как нам быть? Как узнать, чего желает владыка? – шепотом спросил вождь Ракох вождя Ваваншира. – Уверен. Владыка желает смерти Парсонда. Для этого и устроил поименное голосование. Хочет увидеть недоброжелателей своей семьи среди присутствующих. Ход мудрый, – ответил вождь Ваваншир. – Вождь Артава. Ты? – Парсонд не виновен! – Вождь Артамуха. Ты? – Парсонд не виновен! – Вождь Гаруда. Ты? – Парсонд не виновен!.. – Вождь Ракох. Ты? – Смерть Парсонду! – Вождь Ваваншир. Ты? – Смерть Парсонду!.. – Вождь Тургар. Ты? – Парсонд не виновен! – Вождь Тата. Ты? – Парсонд не виновен! – Мой сын Худата. Ты? – Смерть Парсонду! – Мой сын Иргар. Ты? – И вы называете себя мудрейшими? – второй сын владыки с презрением посмотрел на членов Совета. – Вы приговариваете к смерти человека, прославленного военачальника, героя битв, спасителя семьи владыки и государства сакасенов только потому, что боитесь мести мужа, семью которого подло погубили! Вы хотите убить из страха того, кого обожают наши воины. А вы не подумали, что убийство Парсонда вызовет мятеж значительной части наших войск и раскол народа сакасенов на две враждующие части, что в условиях угрозы со стороны массагетов недопустимо. Если вы не подумали об этом, то какие же вы тогда мудрейшие, а если подумали и все же идете на раскол народа, на гражданскую войну в государстве, то тогда вы… не хочу произносить слово. Владыка, мое мнение и, поверь, мнение большинства воинов нашего народа: Парсонд пострадал так, как никому не желаю. И второе, после того, что произошло с Парсондом и дядей Абдой, Совет старейшин не вправе более заниматься делами народа сакасенов. Пусть беседуют с богами и готовятся к встрече с ними. Дела же народа сакасенов должны вести владыка и Совет вождей! И последнее. Если Совет здесь присутствующих приговорит Парсонда к смерти, я выступлю со своими воинами в защиту Парсонда! Я все сказал! – Вождь Иргар, мои воины поддержат тебя! – встал со стула вождь Тургар. – Моя армия не отдаст Парсонда на смерть! – поднялся вождь Тата. – Мои воины защитят Парсонда! – объявил вождь Арастия. – Все! Все! Успокойтесь! – владыка Ардар поднял руку. Когда же шум стих, владыка сказал: – Я, владыка Ардар, повелитель народа сакасенов, считаю вождя Парсонда жертвой подлости моего брата Арташира. Если б Арташир был жив, я бы потребовал его смерти за злодеяние. Я также считаю, что мой сын Иргар прав в отношении Совета старейшин. К сожалению, Совет старейшин народа сакасенов превратился в сборище старых интриганов, сеющих раздоры среди людей народа сакасенов и это тогда, когда единство нам необходимо, как воздух. Мое решение таково. Отныне Совет старейшин не занимается более делами народа сакасенов. Его удел – общение с богами и помощь нашим священнослужителям в проведении божественных ритуалов и организации священных праздников. Отныне все дела жизни народа сакасенов решаются только Советом вождей. Я обращаюсь к вождям. Вожди племен и родов, кто не согласен с моим решением, прошу встать! Ни один вождь не шелохнулся. Даже вождь племени пассиан, который панически боялся своей матери, старейшей Фаранак, и тот остался сидеть, уткнувшись взором в землю, чтобы не встречаться глазами с яростным взглядом разъяренной матери. – Решение принято! – владыка Ардар повернулся к членам совета старейшин. – Прошу Совет старейшин покинуть собрание. Совет вождей будет обсуждать вопросы войны и мира. Старейший Скунх, мне попросить воинов помочь вам уйти? – Боги накажут вас за это! – взвизгнула старейшая Нахад. – Вы преступили обычаи народа и заветы предков! – Нет, это вы преступили заветы предков! – не выдержал вождь Тургар. – Когда допустили произвол в отношении семьи вождя Парсонда! – Мы хранители заветов… – начала старейшая Аеша. – Вождь Тургар, не спорь с ними. Это бесполезно! – владыка Ардар жестом предложил военачальнику сесть обратно на стул. – Воины проводите старейшую Нахад и старейшую Аешу. – Вы не имеете права! – взвизгнула Нахад, отбиваясь от двух дюжих воинов, кто подступили к ней с двух сторон. – Идем, Нахад, – предложила старейшая Аеша обозленной старейшей. – Не спорь с ними. Мы обратимся к народу сакасенов. Пусть он выберет новых вождей, взамен отступников. Взрыв оскорбительного хохота вождей был ответом наивной. Владыка Ардар дождался, пока площадь очистят от представителей органа управления, лишившегося власти, и обратился к присутствующим. – Я призываю вас к единству, вожди. Помните, если мы перессоримся, Совет старейшин вернет свою власть над народом сакасенов и тогда наша участь будет незавидной. Ты что-то хочешь сказать, вождь Тата? – Господин, мы понимаем справедливость твоих слов, но что нам делать с твоим братом Абдой? Если мы оставим его безнаказанным, то дадим могучее оружие против нас в руки мудрейшей Калавати. – Тут ты прав, Тата. – Но мы не можем казнить нашего дядю! – поднялся со стула Асу, пятый сын владыки. – Не можем, – быстро согласился Ардар, смекнув, что, позволив вождям расправиться с его родным братом, он ослабит свою собственную власть. Если вожди своим общим решением от имени народа смогут казнить брата владыки, то, что им помешает, впоследствии, проделать то же самое с владыкой? – А мальчик умен! – Ардар с одобрением посмотрел на Асу и перевел взгляд на второго сына. – Ты что-то хочешь сказать, Иргар? – Да! – прославленный воин встал. – Вожди народа сакасенов, пусть каждый из вас поставит себя на место моего дяди Абды. Представьте на миг, что с вами поступили так же, как с моим дядей. Как бы каждый из вас поступил на его месте? И только после этого, не раньше, определяйте степень вины дяди Абды! – Гм! – вожди начали перешептываться. У многих помрачнели лица. Наконец, поднялся вождь Гаруда, самый старый из присутствующих. – Повелитель, твой второй сын не только великий воитель, он еще и мудр, точно ему уже сто лет, никак не меньше. Я скажу. В другое время я бы оправдал твоего брата Абду. Он поступил достойно мужчины. Но сегодня, когда мы начали опасную борьбу с Советом старейшин, возглавляемым смертельно обиженной Калавати, мудрейшей не только по званию, но и на деле, вождь Абда должен быть наказан. Как? Давайте думать вместе. – Верно! – Вождь Гаруда правильно говорит! – Мудрейшая Калавати никому не простит смерть любимого сына! – Вождь Абда поступил достойно, но прощать его нельзя! – Наказать вождя Абду! – зашумели вожди. Владыка Ардар поднял над головой руку, призывая присутствующих к тишине. – Вожди народа сакасенов, я владыка Ардар, повелитель народа сакасенов, объявляю свою волю. За убийство без суда, в порыве гнева, своего родного брата, вождь Абда изгоняется из Каса на три года. Эти три года он проведет на наших западных границах, командующим приграничных войск. На эти три года он лишается права участвовать в Совете вождей, посещать главную ставку, видеть свою семью, участвовать в праздниках народа сакасенов. Кто из присутствующих не согласен с таким моим решением, пусть встанет и скажет: почему он не согласен и что предлагает. Я все сказал! На короткий миг на площади воцарилась тишина. Вожди переглядывались, но никто не выступил против. Наконец, вновь поднялся вождь Гаруда. – Повелитель, твое решение разумно. Мы, вожди племен и родов поддерживаем его. – Да будет так! – Поддерживаем! – Да свершится воля владыки! – понеслось со всех сторон. Владыка вновь поднял руку. – Достойные, судьба моего брата Абды определена. Судьба вождя Парсонда определена. Судьба Совета старейшин определена. Теперь мы можем обсудить то, ради чего собрались сегодня. Как будем делить военную добычу… Час спустя, вырвав в жарком споре, двадцатую часть захваченного в пользу вдов и детей павших воинов, Иргар покинул Совет вождей и отправился на поиски Парсонда. Иргар знал, что половина оставшегося, по обычаю, отойдет воинам, а как поделят между собой вожди прочее, его не интересовало. А потому он, с согласия отца, покинул Совет, на котором разгоралась жаркая схватка за долю в добыче. Офицеры южной армии, которых он встретил на окраине Каса, подсказали Иргару, в каком направлении искать вождя Парсонда. Туда и отправился Иргар на своем вороном.