Носяща с славою венец! Сгущенну тучу бед над нами Любви к нам твоея лучами, Как бурным вихрем, разобьешь, Их, к благу бедствие устроя, Унылых чад твоих покоя, На жизнь их радости прольешь.* Когда укрылась в отведённой ей спальне, Настя сразу легла на кровать. Она смотрела в потолок, вспоминала беседу с хозяйкой хутора, где находилась, а на лице медленно появлялась улыбка: -Ты жив... Верю... Это ты, без сомнения, - шептала она... Как уснула, не заметила, но сон был глубоким, успокаивающим. Проснувшись от выкрика петуха за окном, Настя тут же поднялась. Улыбка с лица так и не сходила. Она думала только о возлюбленном, о встрече с ним. Не имея терпения дожидаться, когда отправятся снова в путь, в Петербург, где и будет долгожданная встреча со счастьем, Настя вышла из комнаты. В коридоре не было никого. Стояла тишь, словно ночь ещё не покинула свой трон. Медленно прокравшись к выходу, Настя вышла на двор. Она куталась в шаль от чувствовавшегося холодного ветра, но тот был тише: не таким строгим, не таким сильным, как в последние дни. Пробежавшие по двору куры скорее скрылись за дверцами курятника, оставив важно прохаживающегося петуха наедине со стоящей посреди двора гостьей. Настя любовалась им, округой, даже небом, синюю высь которого скрывали тучи. Мелкий дождь накрапывал, но Настя улыбалась ему. Она подняла лицо к небу и закрыла глаза. Дождь усиливался. Ветер — тоже. Только Настя стояла, словно никто не мог побеспокоить, словно непоколебима ничем. Она слышала лишь, как дождь о чём-то шепчется с ветром. Казалось, те говорили о ней, будто она важна в этом мире, кому-то нужна больше жизни, а значит — защищена от всех напастей... -Вы заболеете, - молвил Владимир позади, выйдя на двор так неслышно, что Настя вздрогнула. Она оглянулась и улыбнулась в ответ. -Вы пугаете сим взором, - удивился он. -Посмотрите, - призвала Настя обратить внимание на небо и указала туда рукой. - Видите? Туча вот-вот уйдёт, а за нею сквозь туманную дымку облаков подглядывает синева. Солнце будет сегодня! -Вы удивляете меня всё больше, - не находил Владимир, как реагировать на подобное. - Вам хорошо? -Мне лучше. Я верю, что Ванечка не погиб, понимаете? - улыбалась Настя, а утихающий дождь каплями стекал с её промокших волос и лица. -Понимаю, - улыбнулся Владимир слабо. Настя видела, что он не поддерживает её веру, надежду, но ей было всё равно. Она знала истину и тянулась скорее к любимому. -Давайте отправляться в путь? - предложила она. -С превеликим удовольствием, - кивнул Владимир... Что он думал, решил ли оставаться в стороне, сочувствует ли, или ему безразлично — Настю это не волновало. Она скорее поспешила в дом, а там... Там хозяйка хутора помогла обсушиться, согреться, хорошо покормила её и Владимира и обняла на прощание... -Удачи Вам, милочка, - прошептала она Насте. - А спутника своего проверяйте... Странный он... -Благодарю Вас, - улыбнулась Настя и поспешила устроиться в повозку, которую хозяин хутора вывез им на двор: -Ну, храни вас всех Бог... -Прошу, - отдал Владимир ему небольшой мешочек денег. - Надеюсь, повозка не сломается на полпути. -Обижаете, сударь, - строго сказал хозяин. - За такую сумму я вам продаю лучшую, что у меня есть. Владимир ничего не ответил, сев на козлы. Он взмахнул вожжами, и тройка коней повезла повозку прочь. Настя оглядывалась на стоящих в объятиях друг друга хозяев хутора и жалела лишь о том, что может уже не встретится с ними никогда... * - из «Ода на рабство» Василия Капниста, 1783 г. Глава 6 Сердце Насти застучало сильнее, когда повозка, в которой сидела, проехала через ворота дворца. Именно здесь она надеялась увидеть возлюбленного и прижаться к его груди. Мечтами наполненная, она улыбалась и скорее слезла с повозки, когда Владимир остановил. Тем утром у дворца прогуливался важный пожилой господин с тростью. Одетый в подтягивающий тело камзол, без напудренного парика он казался усталым и будто на двор вышел в спешке для чего-то особо важного. Настя прочувствовала это сразу, как только взглянула на него. Она вспоминала этого человека и, когда Владимир слез с повозки и поклонился ему, убедилась в догадках... -Иван Иванович, - выпрямился перед ним Владимир, и тот кивнул: -Получил Ваше известие, ждал... Рад, что Вы настолько точны в расчётах времени. -Повезло, шторм стих. Множество деревьев по пути видел поваленных, но ни одно не послужило преградой на дороге, - улыбнулся Владимир. -Острить будете перед зеркалом в своих покоях, - выдал Иван Иванович и взглянул на Настю. - Это она? Владимир выполнил показательный реверанс, и почему-то Насте стало не по себе. Иван Иванович, а он некогда приходился личным секретарём Императрицы, подошёл ближе. Прищурив глаза и приставив к ним очки, он рассматривал лицо Насти некоторое время, после чего ухмыльнулся: -Симолина? Настя сглотнула, не желая лгать, но под напором пристального и строгого взгляда Владимира слегка кивнула. -Что ж, - вздохнул с видимым недовольством Иван Иванович. - Молода, в невестах... Прошу Вас, сударыня, пройти во дворец со мною, а там Вам выделят комнату на этаже фрейлин. Здесь начинается Ваша новая жизнь. Воспитанницей возьму Вас по совету государыни, Екатерины Алексеевны, если покажете себя с лучшей стороны. В это время из дворца вышла молодая служанка и пригласила Настю следовать за нею. Иван Иванович кивнул Насте идти и повернулся снова к стоящему рядом Владимиру, что-то ему ещё тихо объясняя... Настя медленно шла по коридорам дворца, по его величественным ступеням и всё, что в прошлом переживала здесь, картинками из воспоминаний будто замелькало. Она улыбалась и грустила, тосковала и радовалась. Душа сжималась, трепетала, особенно когда вошла в коридор для фрейлин, где будто ничего и не переменилось... Служанка открыла для неё последнюю комнату и указала рукой: -Прошу, сударыня, здесь Ваша спальня... Государыня просит отдохнуть после дороги, а вечером позовёт. К Вам придут помочь подготовиться. -Благодарю, - несмело вымолвила Настя, пройдя в комнату. Она сразу осталась одна в этой ничем не отличающейся от тех комнат фрейлин, что помнила, спальне. Без штор, со скромной обстановкой из старой мебели. Но и та мрачность, что царила здесь, никак не омрачала того светлого предчувствия, что Настя в себе хранила. Жалела лишь об одном: пока было нельзя вырваться из данной клетки и мчаться по дворцу в поисках возлюбленного. Где он, и здесь ли оставлен — Настя не знала... Однако время шло... Настя оставалась стоять у окна и любоваться видом на парк, вспоминая прошлую во дворце жизнь и произошедшее с любимым. В скором времени в комнату дверь открылась. Настя оглянулась и, узнав одну из служанок, ту, что была постарше, резко отвернулась с широко раскрытыми глазами. -Аделина, - прошептала она себе, как молодая служанка молвила: -Вам следует переодеться, сударыня. Государыня просила помочь. -Да,... конечно, - набралась смелости повернуться Настя и тут же встретилась со взглядом Аделины. Та узнала её, приподняв от удивления брови, но опомнилась в одно мгновение. Юная служанка, находящаяся с ними, истины не знала и пока ничего странного не почувствовала. Она положила платье, которое принесла, на кровать, и подошла к Насте, принявшись тут же помогать снять наряд с дороги. Аделина приготовила у столика с зеркалом расчёску и стала помогать напарнице. Когда Настю переодели и пригласили сесть к зеркалу, юная служанка ушла, забрав былое платье Насти... -Наряд тот уберут... Теперь у Вас будет иной... Настя? - прошептала Аделина, склонившись над ухом... Глава 7 -Аделиночка, - волновалась Настя от страха перед подругой прошлого. Боялась и разоблачения, и гнева - всего, что может последовать. Только Аделина нежно коснулась волос её и стала расчёсывать. Так же осторожно она и зашептала: -Сейчас будем красиво укладывать локоны... А пока поведай, нужна ли помощь тебе? Ты решилась на обман какой? Где настоящая Симолина?