Не очень большая комната оказалась заставлена мебелью и различными безделушками. Одетая в черное женщина быстро встала с дивана и подошла к детективу. – Месье Пуаро, – произнесла она, протягивая руку. Ее взгляд быстро охватил щегольскую фигуру. Она помедлила мгновение, не обращая внимания на то, как Пуаро склонился над ее рукой и прошелестел: «Миледи», а потом, освободив его руку от своего энергичного рукопожатия, воскликнула: – Я верю в невысоких мужчин! Они всегда очень умны. – Насколько я помню, – негромко произнес Пуаро, – инспектор Миллер довольно высок. – Он просто надутый идиот, – сказала леди Астуэлл. – Присаживайтесь рядом со мной, прошу вас, месье Пуаро. – Она указала на диван. – Лили сделала все, что было в ее силах, чтобы отговорить меня посылать за вами. Но я не зря прожила все эти годы, и сама способна разобраться, что хорошо, а что плохо. – Это большая редкость, – заметил Пуаро, проходя вслед за ней к дивану. Леди Астуэлл удобно устроилась среди диванных подушек и повернулась к нему лицом. – Лили – милая девочка, – продолжила она, – но думает, что все знает, а по своему опыту я знаю, что такие люди часто ошибаются. Сама я не умна, месье Пуаро, и никогда не была умной, но бываю права там, где ошибаются более умные люди. Я верю, месье Пуаро, что нами управляют высшие силы. А теперь – вы хотите, чтобы я назвала убийцу, или нет? Женщинам всё известно, месье Пуаро. – И мисс Маргрэйв тоже? – А что она вам сказала? – резко спросила леди Астуэлл. – Она сообщила мне только факты. – Факты? Конечно, все они против Чарльза, но попомните мое слово, месье Пуаро, он не убивал. Я знаю, что он не убивал! Она подалась к нему с таким серьезным видом, что это почти сбило детектива с толку. – Вы очень уверенно говорите об этом, леди Астуэлл. – Моего мужа убил Трефьюзис, месье Пуаро. Я в этом уверена. – А почему? – Вы хотите знать, почему он его убил или почему я в этом уверена? Я же говорю вам, что знаю! В этом смысле я человек странный. Стоит мне прийти к заключению, и я уже не отступлюсь. – А мистер Трефьюзис получал что-нибудь в случае смерти сэра Рубена? – Тот не оставил ему ни пенни, – быстро ответила леди Астуэлл. – Еще одно доказательство того, что дорогой Рубен не любил его и не доверял ему. – Как давно он работает у сэра Рубена? – Почти девять лет. – Это долго, – негромко сказал Пуаро. – Очень долго, если работать на одного и того же человека… Да, этот мистер Трефьюзис, должно быть, хорошо знал своего работодателя. Леди Астуэлл уставилась на сыщика. – Вы на что это намекаете? Я не вижу здесь никакой связи. – Просто проверял одну идею, – ответил Пуаро. – Маленькую идею, возможно, неинтересную, но оригинальную, связанную с влиянием работы на персонал. Леди Астуэлл, все еще не отрываясь, смотрела на него. – Вы же считаетесь умным человеком, не так ли? – спросила она с сомнением. – Все так говорят. Эркюль Пуаро рассмеялся. – Надеюсь, что однажды и вы сделаете мне такой комплимент, мадам. Но давайте вернемся к мотиву. Расскажите мне о вашем доме и о людях, которые были здесь в день трагедии. – Конечно, был Чарльз. – Насколько я понимаю, он племянник вашего мужа, а не ваш. – Да, Чарльз – единственный сын сестры Рубена. Она вышла замуж за сравнительно богатого человека, но потом случилась одна из этих катастроф – такое бывает в городах – и они погибли, а Чарльз стал жить с нами. В то время ему было двадцать три года, и он учился на адвоката. Но когда случилось это несчастье, Рубен взял его в свой офис. – Он был прилежным работником, этот месье Чарльз? – Люблю мужчин, которые все схватывают на лету, – сказала леди Астуэлл, одобрительно кивнув. – Нет, вся проблема как раз в том, что Чарльз не был прилежным. И они вечно ссорились с мужем из-за каких-то ошибок, которые он делал. Хотя бедный Рубен был тоже не сахар. Много раз я говорила ему, что он совсем забыл, как сам когда-то был молодым. В те времена он был совсем другим, месье Пуаро. И она глубоко вздохнула, по-видимому, что-то вспомнив. – Все меняется, миледи, – заметил детектив. – Таков закон природы. – И все равно, – сказала леди Астуэлл, – тогда он никогда не бывал груб со мной. А если такое и случалось, то всегда жалел об этом. Бедняжка Рубен… – С ним было трудно? – поинтересовался Пуаро. – Я всегда могла с ним справиться, – ответила леди Астуэлл с видом успешной дрессировщицы диких животных. – Но иногда бывало очень неудобно, когда он спускал всех собак на слуг. С ними надо уметь себя вести, а Рубен в этом ничего не понимал. – А кому конкретно сэр Рубен оставил свои деньги, леди Астуэлл? – Половину мне и половину Чарльзу, – без запинки ответила дама. – В завещании все написано сложнее, но в конечном итоге это именно так. Пуаро кивнул. – Понятно, понятно, – пробормотал он. – А теперь я попрошу вас, леди Астуэлл, описать мне тех, кто живет вместе с вами в этом доме. Как я понимаю, это вы сами, племянник сэра Рубена Чарльз Леверсон, секретарь мистер Оуэн Трефьюзис и мисс Лили Маргрэйв. Может быть, вы расскажете мне об этой молодой леди? – Вы хотите, чтобы я рассказала вам о Лили? – Да. Она давно живет с вами? – Около года. Знаете, до нее у меня было несколько секретарш-компаньонок, но все они как-то начинали действовать мне на нервы. Лили не такая. Она тактична, благоразумна и, кроме того, отлично выглядит. А мне нравится, месье Пуаро, видеть рядом с собой красивые лица. Я в этом смысле странная: человек обычно нравится или не нравится мне с самого первого взгляда. И, лишь увидев эту девушку, я сказала себе: «Подходит». – Она вышла на вас через знакомых, леди Астуэлл? – Мне кажется, она пришла по объявлению. Да… именно так. – А вы знаете что-то о ее родственниках, о том, откуда она? – Ее родители сейчас в Индии, если я не ошибаюсь. Я вообще-то мало что о них знаю, но ведь с первого взгляда понятно, что Лили – настоящая леди, не так ли, месье Пуаро? – Конечно, конечно. – Понимаете, – продолжила леди Астуэлл, – сама я не леди. Об этом знаю я, об этом знают слуги, но по сути своей я человек неплохой. И способна оценить хорошее к себе отношение, если вижу его. А никто лучше Лили ко мне не относится. Я смотрю на нее, месье Пуаро, почти как на дочь, честное слово. Правая рука сыщика поправила одну из безделушек, лежавших перед ним на столе. – А сэр Рубен разделял ваши взгляды? – спросил он. Детектив, казалось, не отрывал глаз от безделушек, но при этом он, вне всякого сомнения, заметил короткую паузу, возникшую перед тем, как леди Астуэлл ответила: – С мужчинами всё по-другому. Но они, конечно, отлично ладили. – Благодарю вас, мадам, – сказал Пуаро, улыбнувшись про себя. – Больше в ту ночь в доме никого не было? Я не говорю сейчас про слуг. – Как же, был Виктор. – Виктор? – Брат моего мужа и его деловой партнер. – Он живет с вами? – Нет, приехал погостить. Последние несколько лет он провел в Западной Африке. – В Западной Африке, – повторил за ней сыщик. И тут он понял, что, если дать леди Астуэлл достаточно времени и не прерывать ее, она сама расскажет все, что нужно. – Люди говорят, что это прекрасный край, но, мне кажется, подобные места очень плохо влияют на живущих там людей. Они слишком много пьют и их практически невозможно контролировать. У всех Астуэллов характер не подарок, а Виктор после возвращения из Африки стал просто невозможным. Пару раз он до смерти напугал меня. – Интересно, а мисс Маргрэйв он тоже пугал? – негромко произнес Пуаро себе под нос. – Лили?… Знаете, я не думаю, что они виделись слишком часто. Сыщик сделал пару записей в своей крошечной записной книжечке, потом вернул карандаш на место и спрятал книжечку в карман. – Благодарю вас, леди Астуэлл. А теперь я, с вашего позволения, поговорю с Парсонсом.