– Ну-ка, ну-ка… – Антон с интересом поднес пакетик к глазам. – Какая крупная самочка. Просто зверюга. Как же она оказалась за батареей? – Какая гадость! – с чувством высказался Ватсон, невольно отодвигаясь подальше. – С чего вы решили, что именно этот паук кусал Степана? Он выглядит как мумия. Дому сто лет, может, и трупику столько же? – Вовсе нет. Лапки паука еще не утратили полностью гибкость. Если бы это была мумия, они бы осыпались при прикосновении. Этот паук совсем недавно кусался в свое удовольствие. Но либо что-то пошло не так, либо у убийцы сдали нервы, либо паук отыграл свою роль и стал ненужным. Паука прихлопнули и выбросили за батарею, первое подходящее место, которое попалось на глаза. Должно быть, дело все-таки в нервах. – Холмс в раздумье покачал ногой. – Но ты прав. Нам необходима дополнительная информация. Антон, воспользуемся твоими связями и твоей профессиональной памятью. Запоминай, что надо выяснить, причем срочно… Дверь распахнулась так внезапно, что Ватсон едва не выронил из рук книгу – среди литературы по менеджменту и бизнесу на полке неожиданно оказался труд по психиатрии. – Мистер Холмс? Свекровь сказала мне, что вы ищете убийцу Степана?! – Молодая темноволосая женщина стремительно приблизилась к Ватсону вплотную. – Что вы пришли меня арестовать и что я доигралась! – А… мистер Холмс – это он, – Ватсон кивнул на безмятежно сидящего в кресле Холмса с трубкой во рту. – Меня зовут Джон Ватсон. Вы, видимо, Кира. А вас действительно надо арестовать? – Что за чушь! – возмущенно полыхнула черными глазищами Кира. – Почему вы вообще решили, что Степана убили? Нам сказали, что он умер от инфаркта! Вы верите Раисе? У нее все кругом враги, грабители, негодяи и плебеи. Все, кроме талантливого и великого семейства Армазаровых! Ее послушать, так я подсунула ядовитого паука Степану, чтобы подобраться к его деньгам и их драгоценной квартире! – Но это не так, – полуутвердительно произнес Холмс, внимательно наблюдая за вдовой Степана. – Конечно, нет… – Кира опустилась на диван и посмотрела на Холмса тоскливо и безнадежно. – Мне был нужен Степан, а вовсе не его деньги. Я уезжаю отсюда. Вещи сложила. Вернусь домой, в Симферополе уже совсем тепло… А Питер холодный и злой. Без Степана мне тут делать нечего. Я любила мужа, понимаете, мистер Холмс? Я не могла его убить… – Дело в том, что я знаю, кто убил Степана. Но это касается всех членов семьи. – Холмс убрал трубку в карман и встал. Ватсон изумленно обернулся от книжных полок, забыв положить книгу обратно. – Будьте добры, пригласите сюда Алексу и Раису. Думаю, сейчас самое время. * * * – Бабуля, зачем нас позвали? – Алекса аккуратно усадила в угол дивана плюшевого медвежонка и села рядом, сложив ладошки на сомкнутых острых коленках. – Здесь папа умер, мне тут не нравится… – Потерпи, деточка, бабуля разберется. – Раиса Армазарова отцентрировала мордочку хорька на своем плече и развернулась к Ватсону. Холмса она демонстративно игнорировала. – Ну, что вы стоите как платяной шкаф с пустою антресолью? Инсценируете раздумья? Нет, вы все-таки не сын Софочки Ватзо́н. У того, даже когда он ребенком, бывало, спал, глаза были гораздо содержательнее… И не надейтесь, что я заплачу хотя бы рубль за ваш визит! Фарс, а не расследование! – Мистер Холмс, к чему эта пауза? – Кира напряженно прислонилась к стене, обхватив себя за плечи руками. – Прошу прощения, дамы! Я должен был выслушать доклад коллеги, он сообщил мне весьма любопытные вещи. Впрочем, они только подтвердили мои догадки, – Холмс кивнул на Антона Гирдяева, вышел на середину комнаты и оглядел присутствующих. – Дело в том, что Степан действительно умер в результате укуса смертельно ядовитого паука, и этот паук все еще в комнате. Он очень опасен! Поэтому всем следует быть предельно осторожными и внимательными… – Что-о-о? – Раиса вскочила с дивана, и ее голос взлетел до такой высокой ноты, что Гирдяев нервно затоптался у двери. – Трое здоровых лбов целый день топчутся в квартире и до сих пор не изловили паука?! Я вам сразу сказала, что без шлюшки и паука не обошлось! Расследователи… Я до прокурора дойду, так и знайте! Имя Раисы Армазаровой еще что-нибудь да значит! – Что же вы сразу не сказали? – возмущенно воскликнула Кира и решительно приблизилась к Алексе, словно собираясь заслонить собой. – Разве можно рисковать здоровьем ребенка? Идем, Алекса, нам надо срочно переехать в гостиницу. Я вызову специальную службу, паука уничтожат. Идем скорее, не бойся! Алекса недоуменно посмотрела на взволнованную Киру, на ее протянутую руку и равнодушно повела плечом. Потом почесала коленку и потянула к себе игрушку. Толстый труд по психиатрии упал на пол с оглушительным хлопком. Подпрыгнули все, кроме Холмса, столкнувшего книгу со стола. – Во криворукий чувак! – произнес насмешливый тенор. Алекса грубо сбросила с дивана плюшевого медведя и села удобнее, устойчиво расставив ноги и откинувшись на спинку. Прищуренными глазами она оглядела замерших от изумления взрослых и презрительно скривила губы. – Лапы убери! – Алекса оттолкнула Киру и словно только сейчас увидела свою одежду. – Какого черта! Опять на мне эта розовая дрянь… Она стянула через голову пушистую хламидку и, смяв в комок, метким броском отправила в угол. – Чего вылупился, извращенец? – исподлобья Алекса уставилась в упор на Ватсона, который сидел с открытым ртом. Под хламидкой обнаружилась черная спортивная майка, рельефно обтягивающая небольшую грудь. Хрупкость девушки оказалась обманчивой. Ее кулаки сжались, мышцы напряглись, отчетливо проступили вполне развитые бицепсы и плечи. – Привет! – негромко сказал Холмс. – Меня зовут Шерлок Холмс, а ты?.. – Ну, Алекс, и чего? – Девушка оглядела Холмса с ног до головы и энергично почесала затылок, отчего короткие волосы встопорщились ежиком. – Думаю, это твое? – Холмс протянул мертвого паука в полиэтиленовом пакете. Как распрямленная пружина, Раиса бросилась на Холмса, пытаясь вырвать пакетик: – Вы с ума сошли! Уберите немедленно! У Алексы арахнофобия! Деточка, не трогай! – Ну какой я тебе деточка вообще, – прогудел Алекс, осторожно взял пакетик с трупиком паука и бережно погладил пальцем по красным пятнам на выпуклой спинке. – Что это с тобой, дружище? – Действительно, мадам, какой он вам деточка. Он с пауками дружит, в отличие от нее. Верно, парень? – Холмс отстранил от себя Раису. – Вот еще! Я с ними не дружу. – Алекс победно ухмыльнулся. – Я ими повелеваю. Если знаешь паучий язык, они слушаются. В Египте таких пауков много. За пять долларов местные ребята наловили мне целую банку. Почти все пауки разбежались, а одного я привез сюда. Я велел ему сидеть тихо, и он сидел, пока я вез его в самолете. Только когда настало время, кусаться паук никак не хотел! Пьяный боров храпел, и ничего ему не делалось. Пришлось паука к спине бати немного прижать. Зато, когда паук испугался, он кусался как заведенный. А потом… я не помню. Холмс подтащил кресло и сел напротив Алекса: – Ты зачем отца убил? – Я должен был… – Алекс мучительно потер лицо ладонями, словно пытаясь ухватить ускользающее воспоминание. – Они сами виноваты! Вынудили меня… Мать нашла рисунки. «Я знаю доктора, он тебе поможет, тебе не причинят вреда», – просюсюкал Алекс, коверкая голос. – Пришлось заткнуть ее. Треснул по голове фонарем и столкнул в воду. Я должен был заставить ее замолчать! – То есть мать тоже ты? – Холмс задумчиво покачал головой. – Отец, должно быть, знал… Но молчал. А ты подсыпал ему в бутылку снотворное, которое стащил у Раисы… – Ничего я не сыпал! – Алекс возмущенно фыркнул. – Он и так уже спал. Убить его должен был паук. Воин моей черной армии. Когда паук двигается по жертве, когда он замирает, приподняв лапку как в стойке, выбирает место для укуса… Это как балет. Очень красиво. Настоящий танец смерти. А… кто его так? – Я думал, что ты, но, видимо, ошибался. Ты бы не раздавил своего воина. – Холмс отодвинул кресло и поднялся. Кивнул в сторону Киры, которая смотрела на них расширенными глазами, судорожно сжимая руки. – Кира рукав все время оттягивает, что у нее там? Синяк? – Ага! У меня бита за шкафом, успел разок приложить, а потом она сбежала… – Удовлетворенная улыбка промелькнула по лицу Алекса. – Но я ее все равно достану! В прихожей грянул гонг входного звонка. Гирдяев выскользнул из кабинета. * * * С пронзительным взвизгом Алекса отбросила пакетик с пауком и вскочила с ногами на диван. На белом лице глаза с расширенными зрачками казались темными провалами. Девочка вжималась спиной в стену и судорожно скребла по ней руками, как если бы хотела удрать от паука, исчезнуть из комнаты прямо сквозь кирпичи. – Тихо, тихо… – Холмс быстро спрятал пакетик в карман и успокаивающе развел ладони. – Он уже мертвый, помнишь? Девочка неуверенно кивнула, с трудом переводя дыхание и медленно приходя в себя. – Ты все продумала, Алекса. Снотворное в алкоголе. Смерть от укусов паука. Ты даже подготовила запасной план с лекарством в шприце, которое заранее стащила у Раисы. Вот только с пауком тебе самой было не справиться. Алекс помог. Он сделал все как надо, но ты вернулась не вовремя… Испугалась, убила паука и выбросила за батарею. Шприц подсунула Кире, чтобы навести подозрение на нее. Но… почему, Алекса? Отец ведь любил тебя. Зная, что маму убила ты, он пощадил тебя… – Маму убила не я, это Алекс, – хрипло выдавила девочка. – Мы испугались, когда мама заговорила про больницу. Я не успела его остановить. Я тогда еще не умела. А папа… он маму не уберег. Не спас. Он привел Киру! Киру, которая живет в маминой комнате! Он шарахался от меня, запирал двери. Он боялся меня, как будто я была каким-то мерзким… пауком! Я хотела наказать их обоих… – Господи, – чуть слышно прошептала Кира. – Так следующей должна была стать я… – Бабуль, мне холодно. – Алекса сжалась в комок и обхватила себя за плечи тонкими пальцами. Раиса подняла с пола розовую пушистую хламидку и помогла девушке ее надеть. Посадила ей на колени плюшевого медвежонка, поцеловала в светлый вихор на макушке и одной рукой прижала к костлявому боку: – Ничего, деточка, бабуля все исправит. Ватсон решился, наконец, пошевелиться, сглотнул сухим горлом и гулко закашлялся. Раиса прыгнула на него с места как кошка. Ватсон вскинул руки, защищаясь. – Не смей на нас так смотреть! – шипела великая актриса, извиваясь в руках удерживавшего ее Ватсона. – Да, Бог наградил талантами женщин рода Армазаровых, но с прицепом! Вместе с даром он подсунул нам безумие, старый паскудник! Что мне было делать?! Елизавета лечилась в лучших клиниках, за бешеные деньги врачи стабилизировали ее состояние, но срывы все равно случались! А у меня ребенок на руках – мой ангел, моя кровиночка… Я подумала, что если она… что мы сможем обмануть судьбу, если Алекса будет более жесткой и защищенной. Если она будет мальчиком в мужском безумном мире… Я учила ее видеть мир иначе. Но вышло все не так… Раиса больше не билась, и Ватсон бережно усадил ее в кресло. Раиса медленно покачала головой и впервые посмотрела на Холмса. – Когда появился Алекс, я растерялась. Он защищал мою девочку, но мне не удавалось договориться с ним. У внучки участились головные боли, и обострился диабет. Елизавета кричала, что я сотворила монстра, и собиралась запереть ребенка в психушке… Видит Бог, мистер Холмс, если бы Алекс не заставил ее замолчать, я бы сама это сделала… – Вы не смогли управлять Алексом, но Алекса с этим успешно справилась. – Ватсон посмотрел на отстраненно замершую девушку. – Именно Алекса со временем стала ведущей личностью, а он – ее инструментом. Черным воином. Антон Гирдяев бесшумно вернулся в кабинет. За ним вошли трое мужчин в форменных синих комбинезонах с красными крестами. – Не-е-ет! Нет! Не трогайте ее! – Раиса вскочила, расставив руки и закрывая собой Алексу. Девушка мучительно сморщилась и закрыла уши ладонями. Она медленно раскачивалась взад и вперед, неотрывно глядя в одну точку. Кира, всхлипнув, зажала себе рот ладонью. – Не трогайте, она особенная! Она последняя из Армазаровых… – Она особенная, да. Но она не Армазарова, так же, как и вы, Раиса, – тихо произнес Холмс. – Нам удалось поднять архивы. У Константина Армазарова, последнего представителя рода и хозяина этого дома, семьи не было. А вот его управляющий жил с женой и дочерью в этой самой квартире. Жена отличалась редкой красотой и изумительным голосом. При внешности ангела временами в нее словно дьявол вселялся, никто с ней сладить не мог. Она бы прославилась на сцене, но муж был решительно против такой карьеры. Да и революция помешала. Ноябрьской ночью семнадцатого года Константин Армазаров и его управляющий были зверски убиты. И хотя ходили разные слухи, подозревали даже жену управляющего, но времена были темные, и разбираться было некому, да и незачем. Не единственный барин и не единственный управляющий… Жена же управляющего пропала. А года через два в квартире объявилась Александра Армазарова с малолетней дочкой. Она служила в чека, и соседи ее как огня боялись. О ее жестокости ходили легенды. Товарищи ее ценили – недобитых буржуев нюхом чуяла. А Интернационал пела так, что, говорят, сам Ленин плакал. Но последнее, я думаю, все же вранье. – Да как вы смеете… – прошипела бывшая актриса, и ее пальцы скрючились, как лапы хищной птицы. – Это я-то не Армазарова?! Мои предки с Петром корабли строили! Моя семья… – Кстати, о семье, – вмешался вдруг Гирдяев, пытаясь игнорировать свирепый взгляд Раисы. – Такая наблюдалась в семье тенденция: стоило какой-нибудь из Армазаровых родить ребенка, а так уж получалось, что каждый раз это были девочки, как муж ее непременно погибал. Время-то было сложное. То тридцать седьмой год, то послевоенное бандитье в подъезде. Вот и Раиса вдова. Трагический случай, автокатастрофа. – Вы на что намекаете, юноша? – Раиса Армазарова надменно выпрямилась во весь свой невеликий рост. Глазки хорька блеснули на ее плече. – Что я как-то причастна… Так я ничего не понимаю в этих ваших машинах. Меня всю жизнь возил шофер! – А я ничего и не говорю. Это я так… Дело давнее, кто теперь разберет, – пробормотал криминалист и отодвинулся подальше. В повисшей тишине было слышно, как где-то за перекрытиями стонет терзаемое пианино и поскрипывают ботинки у переминающихся у дверей санитаров. – Пойдем, деточка, – нарушила наконец молчание Раиса и мягко положила руку Алексе на плечо. – Что уж теперь… Нам надо собраться. Я поеду с тобой, ничего не бойся. Ты сможешь там рисовать сколько захочешь. Идем, мой ангел.