– По спичкам Холмс догадался, что искать сокровище нужно в комнате деда. – Ватсон пожал плечами. – А почему от коробка оторвана этикетка?! – Девушка притопнула ногой. – Видимо, для того, чтобы мы обратили внимание на сами спички, – отозвался Холмс, – Ватсон, смотри, они такие же, как и в Англии. Разве что головка толще и цвет у нее – коричневый. Вот именно так и выглядела спичка, изобретенная Лундстремом в середине девятнадцатого века. Так называемая шведская спичка. Значит, возможно, это говорит о том, что предмет, который мы ищем, как-то связан со Швецией. – Это намек на грузоперевозки в Швеции, – потрясенно произнес вдруг Ватсон, озаренный догадкой. – Ну, конечно! Соседняя комната напоминает железнодорожный вагон. Игрушечный кораблик и лошадь – тоже виды транспорта! – Тогда не транспорт, а почта Швеции, – невозмутимо поправил его Холмс. Он прошелся по комнате, взял со стола и пролистал старую книжку с потертым переплетом. Несколько секунд рассматривал снимок на стене, затем снова повернулся к своим партнерам по игре. – Вспомним голубка, сделанного из конверта от виниловой пластинки. Конверт, Ватсон! К тому же и голубь, должно быть, почтовый. Нужно искать что-то мелкое, то, что можно переслать в конверте. – А про банку с тухлой рыбой вы забыли?! Сюрстремминг тоже может быть подсказкой! Ведь этот деликатес указывает на Швецию! – напомнила Рита. – Да, банка заметно отличалась от всех остальных, – пробормотал Холмс и покачался с пятки на носок. – Конечно, это же совсем другая торговая марка! – согласно кивнула Рита. – Я… не очень понял этот оборот. – Холмс нахмурился, соображая. Затем, прищурившись, посмотрел на девушку. – У вас так говорят? Замечательно! Я думаю, мы ищем марку. Почтовую марку! Она и есть главное сокровище в этой игре. – Почтовую марку?! – изумился Ватсон. Глаза Риты блеснули в свете фонарика. – Именно! Я даже могу сказать какую. – Холмс помахал книгой. – Вот здесь загнут уголок на странице, читаем: «Желтый трехскиллинговик – самая дорогая в мире почтовая марка. Сегодня ее стоимость превышает два миллиона долларов». А все из-за ее уникальности! В девятнадцатом веке в Швеции несколько штук этой марки ошибочно напечатали в желто-оранжевом цвете, а не в сине-зеленом, как остальные. Тут и фото этого невнимательного бедолаги рабочего есть… – Если сокровище – это марка, то как же мы ее найдем? – Лицо Риты выражало нетерпение и в то же время растерянность. – Как найти такой крошечный клочок бумаги даже в этой маленькой комнате? Через пятнадцать минут за нами придут организаторы квеста! Ну, ма-а-альчики!!! – Спокойно. Марка, стоящая целое состояние, не может быть спрятана просто так. Для нее обязательно соорудят тайник. Причем такой, который нельзя вынести из комнаты. Значит, мебель исключается. – Холмс ощупывал комнату взглядом, поворачиваясь по кругу. – Стены? – быстро предположил Ватсон. – Мимо: две из них – глухая и с окном – выходят на улицу, внутри них большой перепад температур. Спрятать в них уникальную марку решится только идиот. А две оставшиеся – это тонкие межкомнатные перегородки, которые пальцем можно проткнуть. Потолки – высотой под четыре метра, так что они тоже для сооружения тайника не подходят. Остается пол. Не на виду, но в быстро доступном месте. Значит, шкаф двигать не нужно. Ищем под железной кроватью, она как раз на колесиках. Ватсон легко откатил в сторону кровать, на месте которой остался пыльный четырехугольник. Рита нетерпеливо отошла на шаг в сторону, чтобы лучше видеть. Холмс присел на корточки и положил фонарик на пол, создав игру светотени. – Одна паркетина чуть-чуть возвышается над остальными. – Он вынул из кармана перочинный нож, подцепил за угол и снял дощечку. Ватсон азартно сопел у него за плечом. Рита приподнялась на цыпочки. – Ага, вот, держите! – Но тут нет марки! Только старые, никому не нужные бумаги! – Рита быстро просмотрела содержимое и раздосадованно сунула Ватсону извлеченный из тайника полиэтиленовый пакетик. – Это справка из детского дома и фотография. Нашего старика зовут Иван Петрович Иванов. – Подсвечивая себе фонариком, Ватсон внимательно исследовал желтоватый листок с чуть расплывшейся печатью, сильно потертый по линиям сгибов. – А фотография похожа на ту, что на стене! Но зачем было ее прятать? – Возможно, из-за надписи на обороте: «Финляндия, тысяча девятьсот сорок второй год». – Холмс еще раз осмотрел фотографию, потом положил все обратно в пакет и спрятал его в карман. – История – сложная штука… – Но где же марка?! – В голосе Риты слышались едва сдерживаемые слезы. Она требовательно переводила взгляд с Холмса на Ватсона и обратно. – Времени совсем не осталось, а вы тут… разглагольствуете! Найти сокровище мы не смогли! И не прошли квест, как и все сто тридцать два наших предшественника… – Вообще-то, – Холмс, наклонив голову, внимательно посмотрел девушке в лицо, – вам, конечно, известен парадокс: чтобы спрятать вещь, надо положить ее… – …на самое видное место, – резко закончила фразу Рита. – И что?! – Деду принадлежит не только комната, но и стенной шкафчик возле двери с той стороны. Попробуйте посмотреть в нем. Ватсон, помоги девушке! Столкнувшись плечами в дверях, Рита и Ватсон выскочили в коридор. Холмс быстро вынул из кармана найденную фотографию и справку, снял их на смартфон с обеих сторон, вставил фото в сообщение и нажал кнопку «отправить». Раздался торжествующий вопль Ватсона: – Нашли! Холмс вышел в предбанник. Ватсон сиял так, будто все содержимое золотохранилища Банка Англии в одночасье перекочевало в его собственность. Рита держала в одной руке конверт с наклеенным «желтым трехскиллинговиком», а в другой – чек на сто тридцать две тысячи рублей. Вид у нее был несколько растерянный. – Значит, это и есть сокровище, спрятанное в квартире… Дешевая копия знаменитой марки на конверте? – О чеке она словно забыла. – Ну, это же игра. Не ожидали же вы, в самом деле, найти в сгоревшей коммуналке марку стоимостью в миллионы долларов. Тем не менее сокровище вы все-таки нашли, – улыбнулся Холмс. – Поздравляю! Приз ваш по праву! Ватсон тревожно шевельнулся и протестующе открыл рот. Победное сияние тускнело прямо на глазах. – Но мне как-то неловко… – Рита запнулась, опустила глаза и вдруг порывисто обняла Холмса. – Ведь если бы не вы… Я так рада, правда-правда!!! Я бы ни за что не догадалась! – Ну конечно догадались бы. Не переживайте! Вы честно заработали эти деньги. А мы с Ватсоном получили настоящее удовольствие от игры. – Поверх головы девушки Холмс взглядом пригвоздил Ватсона к месту. Тот закрыл рот и обреченно понурился. – Если вы не против, я возьму на память этот конверт с маркой. Ага, вот и молодой человек, который выведет нас отсюда. Спасибо за игру, Маргарита! * * * – Довольно, Холмс! Я требую объяснений! Зачем мы помчались на вокзал после этого дурацкого квеста? Почему мы даже не зашли домой переодеться? Теперь весь мир пропах гарью! И я скоро свалюсь в обморок от голода. – Ватсон решительно засопел. – Я даже не буду спрашивать, кому ты всю дорогу строчил эсэмэски. Но, черт возьми, Холмс, почему Выборг?! Холмс обернулся, оторвавшись от щита с туристической картой центра Выборга, которую внимательно изучал, запоминая маршрут. Степень озлобления Ватсона, по его оценке, приближалась к критической. – Начнем с первостепенного, – невозмутимо предложил Холмс. – Возьмем в этом ларьке кофе и знаменитый выборгский крендель, рецепт которого сохранился еще с давних времен. С запахом гари ничего поделать не могу, мы основательно им пропитались. Придется терпеть. Но нам надо было успеть на скоростную электричку, а время поджимало. Некоторое время они сидели на лавочке и сосредоточенно жевали. Холмс с интересом рассматривал мусорные бачки, жизнерадостно расписанные привидениями, цветами и воздушными шариками. Такой позитив в сфере сбора городского мусора раньше ему не встречался. Наконец Ватсон удовлетворенно вздохнул и стряхнул крошки с колен. Никакой инициативы от друга не последовало, и он повернулся к Шерлоку: – Итак? Холмс дождался, пока белый голубь опередит серого в спринтерском забеге за крошками, допил остатки кофе и ловким броском отправил смятый стаканчик в урну. – Совершенно очевидно, что квест в сожженной квартире предназначался именно нам, и Рита была одним из его организаторов. – Холмс, прищурившись, посмотрел на разноцветные кровли сбегающего с холма города. – Ага! Меня тоже удивили все эти загадки вокруг ее имени. Ну кто, кроме тебя, мог их разгадать? И потом, разве можно проходить такой квест дважды? – согласно кивнул Ватсон. – Риту было необходимо ввести в игру так, чтобы она сама выбрала двух других участников – конкретно нас. В квартире, на правах старожила квеста, она взяла инициативу на себя и ненавязчиво направляла наши действия. И нас не удивляло, что она так хорошо там ориентируется. Опять же, крыса… – Холмс посмотрел на Ватсона в ожидании, что тот подхватит его мысль. – Что крыса? – искренне не понял Ватсон. Холмс вздохнул: – Эти звери осторожны и стараются держаться подальше от места, где с утра до вечера ходят люди. А Рита сказала, что за неделю квест прошли сто тридцать два человека. Вообще, те, кто все это придумал, допустили много просчетов, не говоря уже о том, что сам квест до смешного простой. С ним бы и школьник справился. Ватсон хмыкнул и покосился на Холмса. Тот покачал ногой: – Впрочем, их можно понять. Они хотели оставить мне побольше времени на поиски настоящего сокровища. – Чего… настоящего? – тихонько шепнул Ватсон. – «Желтого трехскиллинговика», конечно! – Холмс пожал плечами, как если бы это было абсолютно очевидно. – Видимо, эта уникальная марка существует не в единственном экземпляре. Сохранились и другие. Организаторы квеста уверены, что одна из них хранится у Ивана Петровича. Они привлекли меня, чтобы я нашел марку. У них самих это не получилось, а смириться с очевидным фактом, что марки в квартире нет, они не смогли! – Ее там нет?! – Нет. Я внимательно изучил, как и откуда двигался огонь. Это был поджог! Причем огонь направляли так, чтобы он миновал комнату деда. Не могли же они позволить ему сгореть вместе с маркой! Преступники преследовали другую цель: вынудить старика кинуться спасать свою драгоценность и тем самым выдать тайник. Но, судя по всему, сам Иван Петрович не знает не только о том, где она спрятана, но и о существовании самой марки. – А ты знаешь? – Конечно! И если я все правильно рассчитал, то скоро мы увидим настоящий «желтый трехскиллинговик». * * * – На обороте старой фотографии, которую мы нашли в комнате старика, в уголке нарисована стилизованная буква W. Чернила размылись и выцвели, символ полустерт и не понятно, к чему относится. Не поняли этого и охотники за маркой. Но вспомним, что именно буква W стоит на гербе города Выборга еще со шведских времен, а сам Выборг до тысяча девятьсот сорокового года входил в состав Финляндии. Вот почему ясным июньским днем мы… – Холмс внезапно остановился возле покосившегося деревянного дома с высоким каменным фундаментом. Ватсон от неожиданности наткнулся на него плечом и начал оглядываться по сторонам. Холмс развернул на смартфоне фотографию из тайника и несколько раз прошелся вдоль дома, подыскивая нужный ракурс и сверяя изображение с оригиналом. – Да, вот он – отчий дом Ивана Петровича! Помнишь фото на стене в комнате старика? – Но фотографии различаются! На той, что висела на стене, – крупным планом снята семья на фоне какого-то дома. На той, что в тайнике, – дом виден целиком, как будто снимали с более дальней точки. – Ватсон несколько раз перевел взгляд с фото на дом и обратно. Холмс раздраженно дернул плечом и сунул смартфон Ватсону под нос. – Это один и тот же кадр. Только та фотография, что на стене, увеличена, и края обрезаны. А на этой, обрати внимание, за домом виднеется краешек какой-то башни. Интернет не подвел. В Выборге две башни: одна в замке (это, конечно же, не она) и другая – часовая. Я нашел ее на карте возле вокзала. Башня на месте – наискосок от дома. А вот и дом, в котором спрятано сокровище! Холмс сделал широкий приглашающий жест рукой, как если бы дарил Ватсону дом, сокровище и город в придачу. Ватсон решительно отказывался немедленно поверить в свое счастье: – Но это даже не комната! Это дом! Старый дом, в котором давно никто не живет. Как мы найдем марку? – Как обычно – попробуем сначала подумать. Исключаем все деревянные части: пол, потолок, стены, чердак. Берем во внимание только кирпич и камень. Подвал? Сыро. Фундамент? Сложно достать. А тайник должен быть в досягаемом для посвященного человека месте. Остаются камины! На эту мысль наталкивает и еще одна надпись на обороте фотографии. «Egen härd är guld värd». Я нашел ее в «Гугле». Это шведская поговорка. Русские сказали бы: «В гостях хорошо, а дома лучше». Дословный перевод: «Свой очаг – золотой». – Ерунда! В камине марка или сгорит, или просто рассыплется от жара. – Ватсон поморщился. Самодовольные интонации в голосе Холмса иногда все-таки выводили его из себя. – Здесь возможны два варианта: или помещаем марку в несгораемый, огнеупорный футляр, например, из берилла, или… – прошибить невозмутимость Холмса было не так-то просто. Ватсон фыркнул: